Боги, люди и один полубог. 12 с половиной подвигов. Как все было на самом деле

Утром Геракла разбудили голоса. Вновь беседовали мужчина и женщина, но на сей раз разговор велся не на повышенных тонах. Рассудив, что если бы произошло что-то неладное, то его бы разбудили, герой отправился на поиски кухни. Кухня по размерам приближалась к мастерской и тоже была наполнена странными приспособлениями. Вдоль стены стояли шкафы, судя по всему, с продуктами. Над несколькими висели таблички: «Только для бессмертных!» Геракл подергал ручку без особого энтузиазма: мастерство Гефеста в изготовлении разнообразных запоров давно стало притчей во языцех. Как и следовало ожидать, дверца не подалась. Но и в других шкафах нашлось великое разнообразие снеди.

Алкид нарезал себе копченого мяса и пошел по направлению к мастерской. По мере приближения, голоса становились все отчетливее, и он обратил внимание, что женский голос принадлежит явно не Афродите.

– А вот и наш добытчик пришел.

И верно, компанию Гефесту на сей раз составляла Афина.

– Вся честная компания в сборе.

– Точно. Двигай сюда, покажу что-то интересное.

На верстаке стояло основание сундука, детали корпуса были разложены в творческом беспорядке. На основании же крепилась ячеистая конструкция, от которой трубочки вели к лежащим на верстаке емкостям. Рядом лежали два каких-то странных устройства.

– Любопытная вещица. Но едва ли не самое интересное я обнаружил, когда полностью снял лючок. Вот, посмотри на его ребро.

По гурту лючка шла малозаметная надпись. Приглядевшись, Геракл прочел: «Объединенные мастерские Тифона[10 - Сын Геи, то есть дядя Зевса. Наплодил множество монстров, затеял мятеж, подавленный Зевсом. В заключении под горой Этна]».

– Это тот самый Тифон, который.

– Да, это тот самый Тифон, который.

– Так я думал, что папаша его кончил!

– Да это так, пропаганда. Жив он, хотя и пострадал. Папик его замуровал под Этной, а он в отместку периодически разражается вот такими изделиями. Я как шильдик обнаружил, сразу послал за Афиной.

– Видишь ли, эта огнедышащая сволочь очень хорошо разбирается в генетике и развлекается тем, что плодит монстров. А эта шкатулка – очень интересное устройство. Вот погляди внимательно на эти ячейки. Видишь, восемь свободны, а в ста девяносто двух – шарики. Каждый шарик – зародыш льва.

– Так их надо раздавить!

– Попробуй, – Гефест протянул Гераклу отвертку. Несмотря на все усилия героя, ему не удалось даже дотронуться до зародышей.

– Это было бы слишком просто. Эта штука заколдована. И она вполне работоспособна даже в таком виде.

– Лучше помоги нам думать, – опять вступила в разговор Афина, – мы знаем, как она работает, но не представляем, как её обезвредить.

– И как она работает?

– Вот этот прибор каким-то образом принимает информацию о том, как был убит лев, и так модифицирует генетический код всех зародышей, чтобы хищник оказался невосприимчив к этому способу убийства. А потом очередной зародыш выталкивается вот в эту ванночку, где и развивается во взрослого льва. Иначе говоря, тот, кто пытается льва убить, на самом деле делает его всё более неуязвимым.

– Минуточку, а как этот ваш «прибор» определяет, что льва убили?

– Теоретически, всякое живое существо издает некий сигнал, если его убивают.

– А если он сам умирает, сигнал такой же?

Гефест подтолкнул Афину локтем.

– Видишь, как полезно иметь в команде дилетанта. Конечно, сигнал совсем другой.

– Так что, может подождать…

– …пока эта тварь сама сдохнет? Почему бы и нет? Думаю, должно сработать.

***

Два бога сидели в храме Афины Паллады в Немее. Гефест пил вино, а Афина проверяла счета на ремонт храма. За этим занятием и застал их полубог.

– Зверюга сдохла. То, что он откинул копыта от голода и жажды, очень понравилось царю. Он, кстати, вам кланяется. Как дела здесь?

В стоящем на полу выпотрошенном инкубаторе никакого шевеления не наблюдалось.

– Видишь – никак.

Настроение у Афины было вполне благодушное, тем более, что жрец, против ожидания, оказался скрупулезно честным.

– Все равно подождем сутки.

– А с этим потом что делать будем.

– Соберем, а потом посвятишь это мне, пусть стоит здесь, я для верности буду присматривать.

– Договорились. А сейчас пойду сниму с дохлого льва шкуру. Она у него лучше любого щита, стрело— копье— меченепробиваемая. Буду её использовать вместо панциря.

А когда герой удалился, то Гефест за него добавил:

– И вещественное доказательство для Эврисфея.

Холецистэктомия

Этот подвиг вообще напрасно засчитывают Гераклу. Да, лернейская гидра была убита, однако идею прижигать обрубки шей подсказала «герою» Афина а сам процесс прижигания осуществлял нанятый по случаю мальчик.

Официальная история (Гера)

Гераклу пришла в голову блестящая идея – прижигать обрубки голов, чтобы гидра не могла восстанавливаться. Да, обрубки прижигал другой человек, однако весь риск достался герою. Не говоря уже о том, что для усложнения задачи Герой был подослан чудовищный рак.

Официальная история (Зевс)

Как-то раз к Гераклу на огонек завернула Афродита. У неё произошла очередная размолвка с супругом, и она моталась по гостям в ожидании, пока муж не успокоится. Алкид был полубогом хлебосольным, тем более что Эврисфей приказал снабжать его как можно лучше. Герой подозревал, что это делается не от родственной любви, а из страха, но, с другой стороны, еда была вкусная, а вино отличное.

И вот сейчас он переводил это самое вино на богиню любви. Богиня вино пила, но настроение у неё не улучшалось. Геракл пытался её развеселить, как только мог, даже показывал шкуру недавно убитого льва, которую он только-только выделал. То, что женщина никак не отреагировала на меха, наводило на грустные мысли.

Так бы и перешла эта вечеринка в разряд безнадёжно испорченных, если бы в комнату не ввалился, отдуваясь, Копрей, работавший у Эврисфея глашатаем.

– Алкид, на улице жара, поэтому… – с этими словами он опустошил ближайший скифос.

– Между прочим, это мой! – обиделась богиня.

– У этого качка ещё есть. Мой босс так его снабжает, что можно стать законченным алкоголиком за месяц.