Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 2

– Нет, Вольтер, деньги не могут заменить всё. От них зависит только то, будешь ли ты кушать хлебную лепешку или рябчиков с яблоками и вином. Деньги не делают тебя лучше или честнее, а вот страх перед самим собой взрастить помогают. Ты, Вольтер, идёшь на низкие и подлые дела, которые недостойны хорошего человека, и потом твоя совесть грызёт тебя – Илина разнервничалась и залпом выпила полный стакан водки.

– Что для тебя хороший человек в таком случае? – Вольтер прищурился, глядя в глаза девушки. – Ты не робкого десятка, да и секрет твой я знаю уже давно. Только вот если бы ты была хорошим человеком, то о нём и остальные бы прознали.

– И что это за секрет? – удивился Размаил.

– Если сочтёт нужным, расскажет сама, а пока ответь Илина, что для тебя порядочность, а что нет?

– Порядочность – когда ты соблюдаешь свои интересы в рамках собственной совести и законов.

– В рамках собственной совести и законов. Илина, я долго жил в Дерландии, я пережил свою жену, а потом и дочь. Как ты думаешь, я успел насмотреться на чиновников и всяких нуворишей, которые, соблюдая закон и договорившись со своей совестью, превращают государство в чёрт знает, что, набивая карманы всё больше и больше. Поверь, я давно живу на этом свете и могу с уверенностью сказать, что в вольных землях ты очутилась не просто так, а подтверждением всему этому становится твой эльфийский клинок на бедре. Всё-таки руки у тебя заляпаны кровью, так что говорить о моральных ценностях сейчас глупо, когда ты сама убивала.

– Не сравнивай войну с попыткой нажиться! У меня погиб муж в этом проклятом Сайраншеале.

Все трое замолчали. Они нервно переглядывались, наблюдая за тем, как по лицу Илины покатились слёзы.

– Это и был тот секрет, Илина? – удивлённо уточнил Размаил.

– Нет! – девушка крикнула и взмахом руки создала короткую пламенную вспышку, которая тут же потухла, оставив в воздухе запах.

– Колдунья – тихо сказал Сино, после чего посмотрел на Илину, которая уже уняла слёзы и спросил: – А что тут скрывать?

– Не знаю, случая не было рассказывать, а ты откуда узнал? – девушка повернулась к Вольтеру.

– Мы когда от вольных земель отошли, у тебя глаза сверкнули и пальцы заблестели. Доля секунды, но у меня дочь была волшебницей, распознать такое я могу. А что касается мужа, Илина, то тут ты не права, ведь у нас идёт та же самая война.

– Нет, Вольтер, у вас не то же самое! Мы сражаемся за родину и свою жизнь, а ты сражаешься за деньги. Тебе плевать, кто прав, а кто нет в вопросах политики, тебя волнует только то, сколько заплатит одна из сторон.

– Корчишь из себя святую, да вот только проблема. Будь ты такой, над Лерусто не смеялась бы, как и все. Ты бы ему сбежать помогла.

– А мальчишка тут причём?

– При том, Илина, не нарушать законов совести и общества самому – это одно, а вот давать это делать другим – преступление похуже.

– Ты меня сейчас хочешь сравнить с собой, Вольтер. Заняв позицию нейтралитета в вашем вопросе, я просто плыву туда, куда мне надо.

– Вот именно, Илина, ты ничем не лучше нас, плывёшь туда, куда нужно только тебе. Всё твоё пребывание в вольных землях, весь твой путь до Синджавы, это всё, что волнует тебя. Но будь ты лучше, чем мы, ты бы костьми легла, но попыталась изменить хоть что-то, а не пустить всё на самотёк. Хорошему человеку есть дело до проблем других, а у тебя кроме своего я нет ничего.

– Да это просто возмутительно! – Илина встала со стула. – Мерзкий подлец, который стращает пацана в трюме, обвиняет меня сейчас в эгоизме. Иногда мне кажется, что ты, Вольтер, намного слабее духом, чем кажешься. Нет сил признаться самому себе, что ты грязный подонок, который увяз в дерьме по шею?

– Даже если и так, скажи, Илина, ты считаешь Размаила хорошим? – Вольтер резко перевёл тему.

– А ты тему не переводи, у вас дискуссия поинтересней моих баек про баб и пьянки будет – с неподдельным интересом выдал Размаил.

– Считаю, он отличный человек! Я слушаю его уже две недели и скажу тебе прямо, в нём побольше будет совести и моральных принципов, чем в тебе.

– Ты слушаешь его две недели, а я знаю его уже четыре года. Поверь мне, Размаил в сражении не щадит никого, а после битвы, как трофей, собирает зубы на память у врагов, которых лично убил!

– Ну что ты сразу! – здоровяк возмутился.

– Это война! Надо различать, Вольтер. Я тоже защищала деревню в Верландии, тоже убивала, но это была война, а ты творишь зло в мирное время!

– Собственно то, о чём Вольтер и говорил – в разговор вмешался Сино. –Твои руки в крови невинных людей, деньги без чеканки и номинала в кошельке, на поясе трофейный меч. Илина, глупо на твоём месте говорить о порядочности, когда ты сама ходишь в трюм носить еду пацану и смеёшься над тем, что он король без штанов.

– Так то, девочка – Вольтер приподнял одну бровь.

– Я пошла спать! Слушать бредни убийц о том, что есть хорошо, а что плохо я устала. Большего количества грязи в свой адрес я не получала даже от инквизиторов.

Илина резко развернулась и пошла в коморку, что была за кухней, она залезла в свой гамак и заплакала.

– Арто, неужели они правы, я столько же горя несу людям, сколько и они. Из-за меня погиб Остар, Никола, я сама убивала людей, у которых была семья, я подставила Скелдрига, ради забавы даже мальца в трюме гоняю. А мой моральный выбор, как мне быть с ним. Я должна убить невинного человека, чтобы вернуть Брайтона. Может они и правы, может не зря они считают меня равной.

Илина, погружённая в свои мысли, всё же уснула, охваченная хмелем пшеничной водки. Шторм так и продолжал покачивать корабль по волнам, который без остановки двигался к цели. И теперь Илина чувствовала не освобождение от своего бремя, а приближение дня, когда её моральный выбор должен будет случится, и ей придется лишить жизни кого-то ради своего супруга.

***

Дворец был заполнен, все почетные гости, вельможи, главы орденов, армии собрались в тронном зале. Утром вся Дерландия оплакивала смерть короля Ричарда. Похоронная процессия длилась больше четырёх часов. Тело короля в дубовом гробу с золотой ковкой несли через весь город. Столица замерла, все лавки остановили торговлю, даже фабрики прекратили своё производство. Каждый, кто считал себя истинным Дерландцем, вышел на улицу проводить короля в последний путь.

Захоронили Ричарда на фамильном кладбище, расположенном за городскими стенами Абельроттена, в поместье Виндерлер, что к северу от города. Сотни горожан прошли долгий путь туда и обратно, чтобы кинуть ком земли на гроб покойного правителя. Неведомая доселе тоска и горечь, буквально разбила сердца людей. Весть о смерти короля пронеслась по стране меньше чём за сутки.

Пока страна была объята горем, Роман Дорц мило прихорашивался в своём доме на юге Абельроттена. Будучи потомственным инквизитором, Роман не долго думая, стал военным, как его отец, дед и прадед. Лёгкость в обучении, манеры с самых юных лет, отличная подготовка в фехтовании – всё это Роман Дорц без особых усилий сочетал в себе и использовал. Острый ум сделал его главой инквизиции всего в тридцать три года. Сейчас пятидесяти семи летний мужчина стал правителем Дерландии! Как он сам сказал на одном из заседаний совета инквизиторов: Война смелым, интриги умным, а нам государство!.

Неторопливо Роман отправился в царский дворец, где планировал жить. Семьи у него не было, а приёмный сын погиб на острове Секгер. Мужчина приметил его среди безликих рядов инквизиторов и взял на попечительство, снабжая деньгами, женщинами и естественно работой. Грязной работой. Последним заданием сына было подрыв статуса магов в Верландии, перехват правления службой инквизиции и ослабление государства. Увы, данная задача оказалась не по силам горячо любимому Скелдригу Гаю. Но всемогущий инквизитор и другим способом смог добиться своего. Теперь власть в Дерландии полностью переходила службе святой инквизиции, следовательно, прямиком в руки Дорца.

– Какая прекрасная погода, будто сама судьба рада тому, что старый Ричард скончался.

Роман в сопровождении свиты и охраны из рекрутов инквизиции медленно ехал по улицам Абельроттена, наслаждаясь ароматом победы. Люди пытались приступить к своей повседневной работе, но это с трудом им удавалось, ведь после похорон на центральной площади, всего лишь час назад было провозглашено, что власть передана добровольной подписью короля перед смертью. Пока челядь хоронила старика, знать собиралась в тронном зале, чтобы поздравить инквизиторов и перераспределить полномочия. В данной ситуации каждый хотел урвать себе кусочек государственного могущества, ведь впервые в истории королём становились простые люди, а не наследники короля!

В тронном зале открылись двери, Роман Дорц гордо ступал к трону. Все присутствующие наигранно кланялись, показывая уважение и радость новому правителю. Инквизиторы были неподдельно счастливы, они понимали, что теперь все решения будут приниматься только ими: Германом Рэрли – главным казначеем, Морисом Ванкертом – главой учебных центров инквизиторов, Вильгельмом Брюндре – командиром военных действий, Миртиньеде Шельковичем – главой пропаганды и слежки, Денрюком Мерцем – обеспечивающим безопасность мира от заключённых магов, Розаной Дюдери – главой религиозного учения и Романом Дорцем – главой ордена святой инквизиции.

Сейчас гости разделились на два фронта. Те, кто поддерживал инквизицию, и те, кто считал их приход к власти незаконным, отрицая подлинность подписи Ричарда. Только вот Роману было абсолютно наплевать на всю челядь и грязь под его ногами. Он не собирался ни с кем считаться и первым делом хотел поставить на место Дженетиве с его разросшимся влиянием на Дерландию, провозгласив его агрессором по отношению к Дершаабу и призвав города ГроальГраада вмешаться в политику Центра.

– Я приветствую всех вас сегодня! – начал свою речь Дорц. Он стоял возле трона, нервно поглаживая эфес своего меча, который свисал слева в ножнах. Несмотря на свой преклонный возраст, Роман был весьма сильным и крепким мужчиной, с очень прекрасной физической подготовкой. – Я объявляю открытым первый поминальный пир по королю Ричарду! Пускай этот день запомниться вам не как ужасная трагедия, а как прекрасное событие, когда к власти пришла святая служба инквизиции, которая веками хранила покой страны от малефиков и еретиков!

Толпа подняла гул, часть людей высказывала своё недовольство, в частности и главный банкир Дерландии, гном Бродан Гиндвиг:

– Я не вижу в этом никакого дара! Просто ты, Роман, в конец обезумел и завалил короля своими лапами. Признавайся! Плевал я на политику, но Ричард брал у меня ссуду на государственные дела, а теперь ты его убил, и денежки свои я обратно не получу!

– Ты старый хапуга, захлопни свою пасть, пока я этого не сделала! – закричала в бешенстве Розана.

Роман с ухмылкой наблюдал за происходящим, двое вельмож принялись рихтовать морды друг другу, один за Ричарда, другой за Романа. Стража быстро уняла народ, и через несколько минут Дорц продолжил:

– Вы считаете меня ликом дьявола! Гений ада, что сверг святого Ричарда с трона. Увы, ошибаться могут все, сейчас это с лёгкостью демонстрируете вы, элита страны! Какой пример вы подадите простолюдинам. Образованности у вас не занимать, но вот разума отнюдь не хватает. Вы все до единого лично видели документ, подписанный королём. Скажите, кто усомнился в его подлинности. Только теперь не криком, словно вы голодные свиньи в хлеву, а как цивилизованные люди – Роман всегда умел подбирать слова, чтобы зажечь или угомонить толпу, вот и сейчас, весь гул перешел в то, что люди разделились вдоль ковровой дорожки на две части. Слева те, кто считал власть узурпированной, а справа, кто был рад приходу инквизиции к власти.

– Я вижу, что против меня и ордена отнюдь не тысячные армии, а всего лишь пятьдесят человек! Значит вы просто не в состояние осознать – его речь была снова прервана криком.

– Осознавать абсолютно нечего. Ричард был здоров, как бык, и точно не мог скончаться от сердечного приступа!

Роман внимательно посмотрел на того, кто перебил его и был крайне удивлён, увидев среди людей своего давнего знакомого Фазия Онгервеля. Они однажды воевали с ним плечом к плечу, когда вышли в союзе подкрепления для Верландии в битве при Стэмлине против норвинцев: