Легенды о Дневе. Право на счастье. Часть 2

– Я извиняюсь, но мы отклонились от темы. Нам нужно решить, что мы будем делать с миграцией, бунтами в Милиэне, и как вернём рабочих обратно на их земли.

– Я думаю, теперь решать эти проблемы нужно не прибегая к подкупу магов, – Денрюк укоризненно посмотрел на Дорца, – я понимаю, что подобное действие очень хорошо повлияло на город и деревни вблизи него. Ты с лёгкостью убрал с дороги гнома, забрав его деньги и любезно передав их Герману. Но вот причиной бунта в Милиэне послужили именно сбежавшие маги. Это они демонстрировали твоё коварство и прочий бред в тавернах и на улице.

– И какого дьявола тогда ни один инквизитор не схватил их?! – Роман взбесился, как только узнал, что магов видели, но они до сих пор живы.

– А проблема в том, что они трансгрессировали, предварительно натравив мужиков на инквизиторов. Неясно пока, куда они делись, у них свежий, но неразборчивый след – подытожил Денрюк.

– Слушать устала одно и тоже. Я, конечно, прошу прощения, но не проще ли подавить бунт силой и дальше заняться реформами? – перебила всех Розана. – Только подумайте, вы будете сюсюкаться с врагами государства, теми кто идёт против новой власти? Мне кажется, вы совсем рехнулись на старости лет, дорогие господа! Давить врага кованым сапогом – вот истинное призвание ордена! Сейчас, врагом ордена стали не маги, а крестьяне, которые решили, что Роман – это паршивая замена Ричарду.

– Я согласен с Розаной! – поддержал девушку Миртиньеде. – Она говорит верные вещи. Там на улицах Милиэна гибнут наши солдаты. Выслать им помощь, подавить врагов, дальше будет намного легче строить из себя заботливую власть, когда уже некому будет воткнуть нож в спину.

– Ты, Шелькович, конечно, мастер пропаганды, но она никогда не работала на нас – Вильгельм замолчал, растянувшись в улыбке. Он откинулся в кресле и продолжил: – кроме этого раза! Я полностью согласен с предыдущими ораторами. Роман, ты слишком обеспокоен тем, чтобы угодить людям. Если я не ошибаюсь, ты прикончил Ричарда не для того, чтобы о людях заботиться, а чтобы подмять Верландию, развязав войну.

– Вильгельм прав, абсолютно. Он указал основную причину открытого смещения Ричарда! –продолжил речь друга Морис Ванкерт. – Король мёртв, да здравствует король, как говорится. А, ты, вместо того, чтобы закрыть границы, держишь их открытыми, позволяя крестьянам бежать. Лучше моментально объявить войну, и пока они не опомнились от смерти Ричарда, быстро заставить их грустить и унывать от смерти близких в войне за правое дело.

– Всё-таки Скелдриг был в этом плане решительнее – подметила Розана.

– Я всё понимаю, но переходить на оскорбления – это последнее дело. Розана, то, что Роман молчит, это не значит, что ему всё равно – одёрнул девушку Герман. – Тем более ты знаешь, что Скелдриг был его приёмным сыном!

– Со своей задачей он не справился, хорошо, что у этого прохвоста хватило сил погибнуть, как мужчине! Никто не ожидал, что он захочет власти – высказался Роман.

– Я тоже продолжу дискуссию и выскажу своё мнение по поводу бунтов – принял попытку продолжить выбор решения Герман. – С одной стороны есть люди, которые и определяют власть. Нет людей, нет власти. С другой есть паразиты, которые решают задушить власть в зародыше, но не имея крепких зубов, чтобы разорвать, они просто надоедливо кусают, как вши. Следовательно, бунты – это не смертельная угроза для нас. В бунтах учувствуют обычные люди, а не наш орден. Если бы часть наших солдат предала нас и бежала, как это произошло в Верландии после смерти Скелдрига, то тогда и нужно было бы задумываться о том, что мы можем. Остаётся простое решение. Мобилизовать армию и позволить господину Вильгельму распределить орден, создав три направления. Тех, кто будет воевать за страну, подавлять очаги бунтов и поддерживать порядок, и нас господа – тех, кто будет править и решать.

– Я полностью согласен – ответил Вильгельм.

– Это сильные и правильные слова, Герман, всё-таки Вильгельм всю жизнь занимается решением этих проблем – поддержал друга Денрюк Мерц. – Берёшь бунты на себя, а Роман занимается внешней войной.

– Поговорить с умными людьми всегда на пользу – начал свою речь Дорц. – Вы решили единогласно, что бунты лучше не поощрять, а наказывать, что ж, будем наказывать. Послезавтра жду от тебя Герман чёткое планирование, Вильгельм, ты и сам знаешь, что нужно сделать. Все остальные готовят полную программу относительно своей части. Теперь предлагаю выпить и поговорить по душам.

***

Ладиром сидел, притаившись за кучей сена. Его руки сжимали кузнечный молот, который был окроплён кровью. Сердце кузнеца из Милиэне билось очень сильно, не то от страха, не то от возбуждения. Только что семь инквизиторов настигли его и его друзей, когда они срывали плакаты и указы святой Инквизиции с досок. Попытка прекратить преступление закончилась тем, что Ладиром и его друзья убили двоих инквизиторов. После нападения служители церкви обнажили мечи и разрубили шестерых незащищённых парней. Ладирому повезло, что его молот попал инквизитору именно в лицо, иначе и его ждала бы та же учесть, что и остальных.

Сердце молодого кузнеца билось всё сильнее. Он зарылся в глубь стога. Мимо него, о чём-то перешептываясь, прошли два инквизитора. Один из них был вооружён мечом и щитом, другой держал длинное копьё, выставив его вперёд. Ладиром нервно задышал, сжал покрепче молот, как только инквизиторы отошли на несколько шагов от стога, он выпрыгнул и набросился на воинов, громко закричав:

– Смерть врагам Ричарда! – его молот обрушился сверху по рукам вооружённого пикой инквизитора.

Метал брякнул, а кость под стальными наручам лопнула, и тяжёлая пика повалилась на землю, а вслед за ней и сам кузнец. Обученные воевать, они не ожидали засады среди городских стен, но развернуться, сделать полуповорот корпусом, отвести щит в сторону и нанести секущий и очень быстрый удар, на это у инквизиторов вполне хватало сил. Глаза парня помутнели. Инквизитор с мечом убрал щит за спину:

– Вставай, Хильдар, ты цел?

– Цел, только что-то с рукой. Кажется, перелом! – инквизитор зашипел от боли, пытаясь поднять копье.

***

Роман сидел в своём кабинете, обхватив голову руками, два дня назад пришло донесение о том, что многочисленная группа повстанцев под старым гербом Дерландии напала на башню Гастрен. Она стояла на левом берегу реки Мантераги и являлась стратегическим объектом, поскольку за ней находилась тюрьма, где содержалось около полутора тысяч заключённых магов, которые занимались разработками врачевания, изобретали средства и эликсиры, заменяющие их заклинания, которые так ненавидели все Дерландцы. Атаку и ликвидацию крепости Гастерн в течение суток произвёл уже знакомый не понаслышке Роману Фазий. Он за время бунтов смог собрать почти пять тысяч человек из отдалённых северных деревень, пройдя вдоль береговой линии от города Весерлатер до деревни Матвея, которая являлась крайней восточной точкой Дерландии, после чего он направился южнее и большую часть силы получил из городов Антдеврана, Квоэстри и Дацек, агитировав людей. Укрепив свою позицию, он начал открытые военные действия, семь деревень и четыре города позволили ему собрать настоящую армию. К сожалению, Роман в последний момент заметил то, что в восточной части страны происходят такие большие скопления людей.  Действовал Фазий скрытно, точка сбора его армии была всего в пяти днях пути от башни Гастерн. Подобное вопиющие проявление отказа от власти главы инквизиции расценили, как слабость стареющего Романа, и он незамедлительно приказал мобилизовать одну из самых больших групп в ходе ряда восстаний. Армия Карп была направлена навстречу Фазию и его оборванцам, вместе с ней были направлены маги и народное ополчение.

Ещё в начале бунтов Роман снял ограничение на вступление в орден, и в их ряды влилось огромное количество крестьян. Инквизиторы давали образование и статус, которого так не хватало простым людям. Теперь они называли свои земли – наделами, а дома – поместьями. Оказалось, чтобы склонить на свою сторону людей, хватило лишь одного статуса. Теперь против власти бунтовали только самые отверженные, но и это было поправимо. Роман разослал по стране карательные отряды, которые брали на себя управление в городах и крупных деревнях. Тех, кто отказывался принять власть, сжигали. Вот и весь вопрос, который стоило решить. До этого момента, казалось, что бунт вот-вот подавят окончательно, но теперь Роман понял, что это было затишье перед бурей.

Спустя четыре дня поступило ещё одно донесение, в котором было указано, что Болинье Рен-Вассер с трёхтысячной армией, набранной из сослуживцев и постоянной армии Дерландии, двигается на север к городу Франдербург, в окрестностях которого инквизиторы расположили карательный отряд Кверте, который с успехом агитирует деревни.

Накал страстей внутри страны достигал невиданного. Люди самовольно делились на теперь на тех, кто за короля Ричарда Покойного, как они его называют, и за Романа Божественного. Деревни горят, люди сами жгут их, на улицах шести городов ведутся сражения. Патрина – полностью охвачена огнём, пожар в городе длится уже третьи сутки. Роман не ожидал такого поворота событий. Принятое решение, подавить бунты насилием, вызвало волну негодования среди граждан, и, к сожалению, не привело ни к чему хорошему.

– Ну что, Роман, я поздравляю тебя. Ты первый из правителей, кто в такой кротчайший срок смог прийти к гражданской войне. Ещё не закончился четвёртый месяц твоего правления, но ты подписал сотни приказов, а люди так и продолжают рубить друг друга на улицах. Решил задавить бунт силой, только просчитался. Оказалось, что есть люди намного храбрее, чем ты предполагал. Фазий живой этому пример, я надеюсь, что жив он только пока – Розана уже давно говорила то, что придёт ей в голову, чем очень сильно раздражала Дорца.

– Закрой свой рот, Розана. Это тебя не касается! – закричал Роман. – Ты уже третью неделю постоянно пилишь меня, не давая думать.

– Ты знаешь, почему я это делаю. Твои тайные обязательства с неким человеком должны быть исполнены через месяц. Именно столько он указал в своём письме, у тебя осталась всего лишь неделя! Ровно через неделю начнётся наступление на Верландию, а ты не можешь прищучить несколько ублюдков, которые сеют смуту в твоей стране!

– Они ровным счётом не значат ничего!

– Нет, Роман, они значат лишь то, что ты не можешь справиться с народом! А раз это происходит, то ты никудышный правитель.

***

Отряд конных, в количестве ста двадцати человек выехал на торговый тракт, идущий вдоль границ Верландии и Дерландии. На дороге было столпотворение, обезумевшие мужики и бабы пытались ломиться через заслонную стену крепости Рейгенстрал, разделяющую две страны. Стена заслона осталась от правления Людвига и Медрика. Огромная постройка, возведённая вдоль границ двух стран уже несколько сотен лет была разрушена, и её основные позиции остались только на торговых дорогах. Командир конного отряда Верландии выехал вперёд и закричал:

– Тише! Все граждане, которые пытаются пересечь границу должны предоставить документы, выданные им Верландией, при отсутствии данных документов граждане, не являющиеся жителями Верландии могут поворачивать обратно!

– Там война, инквизиторы жгут деревни! Ричард убит!

– Нам не выжить в той войне!

– Данные проблемы не являются заботами Верландии.

Люди торопясь, но всё же соблюдая порядок, двигались через стену, предоставляя документы и багаж к осмотру. Конные пытались следить за порядком, но это давалось им с трудом.

Командир подозвал к себе одного из солдат и сказал:

– Нам нужно подкрепление, мои ребята не справляются! Отправляйся в город и приведи ещё солдат.

***

Трава колыхалась от сильного ветра, её цвет был багровым от пролитой крови. Селяне окопались за баррикадами возле деревни и ждали неизбежного конца. Инквизиторы окружили деревню Грундерк и уже в течение нескольких дней пытаются сравнять её с землей. Жители имели неосторожность отвергнуть полную и неоспоримую власть инквизиторов в Дерландии, за что сейчас и платили кровью.

– Наступают! – закричал один из парней лет двадцати в кожаной шапке с серебряной кокардой.

Все замерли. Несколько сотен инквизиторов отряда Кверте в чёрно-белой форме с заляпанными кровью плащами тяжёлой поступью приближались к баррикаде. Внезапно они остановились, и один из инквизиторов поднял правую руку вверх. Стрелы засвистели с другой стороны. Удары, крики и кровавые всполохи смешались в секундное безумие. Грундерк был атакован народным ополчением, которое яро пускалось в бой во славу инквизиции, в надежде быть в будущем завербованным и получить какие-либо привилегии в новом мире. Ужас в глазах защитников становился всё сильнее, пока не достиг максимума.

– За Грундерк и короля Ричарда! – закричал парень в шапке.

Его крик оборвался очередной стрелой, прошившей шею и свалившей молодого парня бездыханным на землю. Люди пытались отстреливаться, но осознавали, что смерть вот-вот схватит их.

Инквизиторы молча смотрели на то, как люди гибнут под обстрелом, народное ополчение не давало повстанцам даже вздохнуть.

– Словно звери, они грызут друг друга без жалости и сочувствия – думал один из инквизиторов великой Дерландии.

Вскоре поступил новый приказ, и обстрел закончился. Строй инквизиторов разошёлся в стороны, и они выпустили отряд конных, которые, словно молния, неслись вперёд. Кони с лёгкостью преодолевали небольшие рвы и вплотную приближались к остаткам защитников, скрывающихся среди баррикад.