Через несколько часов ученый зычно выкрикнул:
– Давай сюда!
Протиснувшись сквозь ряды опутанных проводами блоков, Хантер увидел непонятное устройство. К агрегату, похожему на большой полупрозрачный куб, шли три кабеля, подключенные через болтовые клеммы. Подписи гласили: «Самый главный», «Толстый» и «Синий».
– Если переключить провода, микомикон перейдет в обратный режим, – сказал профессор.
– Какой порядок подключения? И что будет, если мы сделаем неправильно?
– Этого я не знаю. Думаю, ничего хорошего.
– Ладно. Я тут немного поразмыслил, и кое-что придумал, – отозвался Хантер, ловко орудуя разводным ключом. – Готово!
Снова поползли вверх светящиеся полосы. На экране вспыхнула непонятная надпись по-румынски. Хантер откинул защитный колпачок.
– Начинай! – приказал профессор.
– Залп! – прокричал Хантер и вдавил кнопку. Ему показалось, что произошел Большой Взрыв. Прямо на его глазах рождались и умирали звезды, скручивались в спирали галактики, черные дыры занимали места, строго отведенные им в мироздании. В лицо дул нейтринный ветер, от которого слезились глаза. Релятивистские струи прожигали на одежде маленькие дырочки. Китель придется менять.
Буйство стихий длилось несколько минут. Когда все закончилось, Вселенная вернулась на круги своя. Лишь дродамахи навсегда остались внутри Микомикона.
– Я с тобой когда-нибудь поседею, Хантер, – заявил ученый. – И какие же провода ты поменял местами?
– Самый главный и синий. А толстый я вообще отключил.
– Зачем? – изумился Невтриносов.
Хантер постучал себя по голове разводным ключом.
– Послушайте, профессор. Вы – ученый, я – технарь. Пусть и у меня будут хоть какие-то тайны.
Хантер с профессором выбрались в звездолет. Щелкнули захваты, «Призрак» отстыковался от Микомикона и помчался к линии равных энергий. Пора возвращиться домой.
Хантер сидел мрачнее тучи – в минуты катаклизма ему удалось разглядеть собственную незавидную судьбу. Через много-много лет он станет скромным ментором-воспитателем в интернате.