Маска киборга

– Хорошо, я не сомневался в моем внуке. Напиши ему, что мы его услышали. Напиши, что мы верим в него, что мы его поддержим. Напиши, что мы будем учиться!

Мелани удивленно свела брови.

– Учиться? Но как?

– Очень просто, смотри, – профессор наклонился к экрану. – Итак, найди-ка файл Мартина. Так, теперь подключайся к Интернету. Загрузим для начала учебную литературу, я подготовил список.

Они загрузили учебники по всем предметам. Мелани хотела напомнить, что они с Марти еще не проходят астрономию, химию, физику и высшую математику, это только для старшеклассников, и то не для всех. Но, посмотрев на сосредоточенное лицо профессора, примолкла.

Учебники были отправлены Мартину, их поглотило его сознание, а уж как он распорядится этой огромной информационной базой, Мелани и профессор не могли знать наверняка. Они оба встрепенулись, когда на экране появились новые слова, написанные Мартином: «Я могу выходить в Интернет?»

– Кажется, наш мальчик действительно настроен на работу. Инициатива в такой ситуации – это хороший знак. – Профессор держался деловито и сдержанно, но внутри него билась радость. Как хорошо, что он уже создал программу-помощника для мальчика! Он верил в Марти не зря!

– Мелани, оставь линию открытой, а вот эту программу скопируй в папку Мартина, – он протянул девочке флеш-карту.

– Что это? – Мелани все еще была ошарашена происходящим.

– Это программа искусственного интеллекта. Сейчас Мартин сталкивается с огромными объемами информации, ему нужно будет не только узнать много нового, но и заново научиться видеть мир, управлять своим телом, общаться. Ему нужна постоянная поддержка, для этого я и создал Ларри.

– Ларри? – Мелани переспросила. – Как щенка?

– Ну да, ведь на этом сложном пути ему потребуется преданный друг, а мы с тобой пока не всегда можем до него достучаться. Ларри же будет в его сознании всегда, готовый помочь.

Мелани вставила флеш-карту, и на мониторе появился анимированный белый щенок. Девочка нажала клавишу ввода, и щенок исчез.

– Ну вот, теперь Марти не один, а мы с тобой можем немного передохнуть, – профессор удовлетворенно кивнул.

……….

…Мартин не знал, что может читать и запоминать так много. Удивительное ощущение всеохватности его сознания не оставляло его с тех пор, как он увидел образы родителей. Родители ушли, растворившись в бесконечности окружавшего его пространства, оставив ему ощущение теплоты. Мартину совсем не было страшно. Он почему-то чувствовал себя защищенным. Ему скорее было интересно – огромное количество информации поступало извне. Мартин сам не понимал, как, но книги проникали в его память и оставались там, превращаясь в знания. Он не пробегал глазами строки и не слушал чтение вслух. Книга, будто информационное облако, вдруг обволакивала его, заполняя окружающее пространство, и через секунду он понимал, что сигнал считан, книга усвоена. Мир становился все интереснее с каждой секундой, Мартин начал понимать, как сложно, интересно, прекрасно он устроен. Он проглатывал книгу за книгой. Наконец он ощутил странный дискомфорт, но не понимал, в чем дело. Если бы он мог чувствовать свое тело, он бы ощутил ломоту в затылке и шум в висках – такому количеству знаний нужно время, чтобы улечься в мальчишеской голове.

Мартин напрягся, и ему показалось, что он поднял руку и помассировал ею затылок. Тело его лежало неподвижно на койке, где его и оставили профессор и Мелани, но в своем сознании он уже не мог быть бестелесным. Ему нужно было прыгать, бегать, отвлекаясь от постоянных умственных перегрузок. И сознание умело создало иллюзию физических телесных ощущений. Мартин не до конца понимал, как это произошло, он просто радовался возможности вновь ощутить себя полноценным мальчишкой.

– Ого, как это странно и здорово! – Колени пружинисто согнулись, он оттолкнулся и высоко подпрыгнул, приземлился и, не удержав равновесия с непривычки, упал на выставленные вперед руки. Он ошарашено покрутил головой и рассмеялся. Вскочил, потянулся, вскинул руки и сделал колесо. На этот раз он ловко вскочил на обе ноги и снова рассмеялся от радости и облегчения.

Вдруг он заметил, что кто-то приближается к нему издалека. Очертания были нечеткими, но он уже понимал, что это не человек, а скорее небольшое животное. Он напряженно вглядывался, и вдруг, разобрав, кто это, восторженно вскрикнул и кинулся со всех ног навстречу. Неловко переваливаясь, к нему спешил пушистый щенок. Он уже научился как следует ходить, но так размахивал хвостом от радости, что ему было трудно держаться на ногах. Белая пушистая шерсть, умные глаза и угольно-черный нос – это был Ларри, тот самый Ларри, неловкий и смешной малыш, которого Мартин так полюбил, по которому так горевал.

– Ларри! Это ты?! – Мартин уже хотел было зарыться пальцами в теплый мех, прижать к себе своего любимого пса, но неожиданно услышал в ответ размеренную речь:

– Я программа искусственного интеллекта, я создан, чтобы во всем помогать тебе. Я буду хорошим другом, Мартин.

Спокойный голос так не вяжется для Мартина с образом его глупого маленького щенка, что он остановился, не зная, как вести себя дальше.

– Так значит, ты не настоящий? Ты программа? – Его голос звучал немного разочарованно. – И о чем я только думал… Откуда здесь взяться живому щенку…

– Ты рассуждаешь не совсем верно, Мартин. Что есть реальность? Что значит настоящий? Я создан разумом человека, я мыслю, а следовательно, существую. Нам еще предстоит узнать, кто это сказал и по какому поводу. Нам многое предстоит узнать вместе…

– Да, прости, Ларри. Конечно, ты настоящий… Ты существуешь здесь, как и я. Я ужасно рад тебе, правда. Мы ведь станем хорошими друзьями, да?

– Конечно, для этого я и создан. Чем ты хочешь заняться? Я просканировал информацию, полученную тобой за последние несколько часов. Похоже, ты неплохо поработал, и теперь стоит дать голове отдых. Не хочешь поиграть во что-нибудь?

– Ура! Конечно, хочу! – Мартин подпрыгнул от радости.

– Перед тобой огромный выбор игр и развлечений – Интернет переполнен подобными ресурсами. Я подобрал для тебя лучшие игры из самых разных направлений. Начнем же?

Так потянулась новая жизнь Мартина, несмотря на то, что его тело неподвижно лежало на больничной койке. Это была насыщенная жизнь, сложная, интересная. Он постоянно учился, огромные тома, найденные в электронных библиотеках, загружались в его память. Он давно одолел школьный курс и теперь продвигался вглубь наук, осваивая специальную научную литературу по физике, химии, биологии, медицине, математике. Он запоминал стихи, романы, философские трактаты и исторические документы. Ему удавалось совместить знания, полученные в самых разных научных отраслях, и, соединившись, подобно фрагментам пазла, они составляли для него новую полную и глубокую картину мира. Он ощущал зависимость каждой детали от общей конструкции, и чем больше узнавал, тем сильнее желал знать больше.

Его обучение не ограничивалось абстрактными знаниями. Под внимательным взглядом Ларри он постигал основы боевых искусств, обращения с оружием, учился водить машину и самолет. Его сознание запоминало, какие сигналы нужно будет послать телу во время прыжка с парашютом, обороны в ближнем бою, стрельбы из автомата и пистолета. Он учился медитировать, управлять своим телом, болью, страхом и возбуждением. Его тело пока было неподвижно, но Мартин знал, что наступит тот момент, когда он встанет с кровати, и его мозг будет подготовлен терпеть и принимать боль восстановления, а в памяти уже будут заложены приемы и трюки. Нужно будет только подождать, пока его тело немного окрепнет.

Когда же он чувствовал, что затылок начинает тяжелеть и виски сдавливает усталость, Ларри предлагал ему поиграть, и Мартин с радостью отдавался игре всей своей детской сущностью. Была ли это охота на вампиров, гонки «Формула-1» или соревнования на сноубордах, он со смехом или страхом, но всегда азартно тратил на эти забавы свое время без капли сожаления.

Моменты, когда в своем сознании Мартин особенно увлекался игрой, физическими испытаниями или погружением в дебри науки, можно было отследить, наблюдая за его физическим лицом. Профессор неоднократно замечал, как дрожат ресницы, как заливаются румянцем щеки, как учащается сердечный ритм и даже пробегает судорога по мышцам мальчика, казалось бы, атрофировавшимся. В такие секунды он спешил позвать Мелани и порадовать ее этими еле заметными проявлениями жизни. Только эта маленькая девочка могла понять, насколько они важны, как много они обещают и как о многом говорят.

Профессор и Мелани видели эти тени внутренней жизни Мартина и ликовали. Но внутренняя гроза, потрясшая его, осталась незамеченной ими. Мартин просматривал газетные архивы, заголовки мелькали, история города с огромной скоростью загружалась в его память. Вот возведение первого культурного центра, открытие музея, новые дома. Вот он вспоминал, что был там еще совсем малышом, вот празднование Дня города. Он вспоминал и новыми глазами видел все городские трагедии: кризис, крупные аварии, нелепые смерти. Но вдруг загрузка новых файлов остановилась. Мартин, не отрываясь, смотрел на газетный заголовок годичной давности «Взрыв в особняке доктора Стоуна». Он понимал, о чем пойдет речь, но не мог решиться и начать чтение. Наконец он сделал над собой усилие, и обрывки фраз замелькали в его голове: «при невыясненных обстоятельствах», «множество жертв», «невероятная трагедия», «не подлежит восстановлению», «ребенок вряд ли останется в живых», «дело закрыто за недостатком улик»… Он почувствовал, что его горло сдавливают невидимые клещи, впервые за долгое время он будто бы приблизился к своему физическому телу, ощутив боль и бессилие. Он чувствовал, что слезы текут у него из глаз, хотел крикнуть, хотел вскочить на ноги и начать ломать все вокруг, вымещая ярость, которая была так огромна, что казалось, она разорвет его голову, его тело, сведет его с ума.

Тело, подключенное к медицинским аппаратам, сводило судорогой, оно тряслось и выгибалось, будто от электрических разрядов, из закрытых глаз текли слезы, рот приоткрылся и грудь вздымалась от неровного дыхания.

Мартин почувствовал, что перестает контролировать себя и вот-вот потеряет сознание, ему стало страшно от того, какая ненависть поселилась в нем, от того, какую огромную власть она имеет над всеми его чувствами.

– По… помоги… – Он уже не понимал, говорит или думает, но услышал в ответ спокойный голос Ларри:

– Основы медитации, Мартин. Ты должен перестать думать, ты должен отключить разум и дышать. Только вдох. Только выдох. Больше ничего.

Мартин почувствовал, что он не один в этом ужасе, и смог выдохнуть. Вдохнул, насколько мог, глубоко и выдохнул снова. Постепенно контроль над телом и разумом возвращался к нему, и он обессилено повалился на спину. В это же мгновение его тело расслабленно застыло на сбитых простынях. О недавнем приступе говорили разве что упавшее на пол одеяло и испарина на лбу мальчика.

– Мне было страшно, и я не знал, что делать. Я был совсем один, и мое тело и мое сознание оставили меня. Я боялся, что умру. Ларри, ты слышишь? – Он испуганно смотрел на окрепшего за это время пса.

– Я слышу, я тоже чувствовал твою боль, твой страх. Но ты должен научиться использовать эту энергию. Сейчас ты не можешь управлять собой, и воспоминания, вызвавшие шок, чуть было не погубили тебя. Но ведь ты впервые почувствовал связь с телом, верно? А значит, скоро ты сможешь вернуться в физический мир. Мы вместе научимся делать так, чтобы эта ярость давала тебе силы для новых свершений, мы обуздаем и одомашним ее, понимаешь, Марти? Мы одолеем эту слабость и сделаем ее нашим преимуществом.

– Хорошо. Только… будь со мной рядом. – Мартин зарылся лицом в густую шерсть друга.

…………

…Ход жизни замедлился. Время не ощущалось, оно превратилось в густую массу, в которой можно было медленно плыть, расслабив руки и ноги, можно было заснуть и проснуться, не заметив перемен. Такой казалась Мартину его жизнь. Он продолжал много читать, следил за новостями и воспитывал свой разум и дух, осваивая все новые и новые дисциплины боя и самозащиты, постигая глубины медитации. Но его тело все еще не было готово к жизни, он больше не ощущал его и не знал, когда снова сможет ощутить физическую тяжесть своей руки, согнуть и разогнуть пальцы, почувствовать прикосновение живого человека. Дедушка и Мелани были рядом, он знал это, он рисовал их образы. Но он не видел их. А мечтал видеть, прикасаться, говорить и слышать ответные голоса, а не только воспринимать сообщения.

Он не чувствовал, сколько времени прошло, ему казалось, что бесконечность. И бесконечность могла длиться еще и еще, а могла оборваться в следующую секунду.

А в действительности времени прошло немало – пять лет. Мелани повзрослела, круглое личико обрело новые тонкие черты, и без того серьезные глаза – новую глубину. Она все так же проводила дни в больнице, только теперь она куда увереннее обходилась с оборудованием и больными, за эти годы став профессиональной медсестрой. Профессор чуть сгорбился, его волосы стали еще белее, но взгляд и улыбка по-прежнему озаряли светом. Он все так же по-детски открыто и живо отзывался на все новое, читал научные статьи, забывая про все на свете. Они с Мелани превратились в небольшую семью, а центром этой семьи по-прежнему был Мартин.

За эти пять лет работа над восстановлением его тела не останавливалась. Профессор продолжал развивать и совершенствовать протезы, которые со временем стали неотъемлемой частью тела Мартина. Их уже не нужно было отсоединять. Механический глаз был окончательно готов к функционированию и казался естественным на фоне металлической полумаски, составляющей левую половину лица юноши. Профессор ждал, что его мальчик проснется и почувствует свое тело готовым к движению, а не тяжелой обузой. Мелани с удивлением следила, как меняется внешность ее друга. Несмотря на неподвижность, он все же рос, его черты становились строже и взрослее, темные волосы отросли и теперь лежали на подушке черной волной, даже плечи стали шире и не казались такими слабыми рядом с мощными механизмами протезов.

За эти пять лет профессор и Мелани видели разные признаки внутренней жизни Марти, научились по мельчайшим изменениям в линии губ и бровей, по дрожи ресниц, по усиленному дыханию понимать, радуется он или печалится, активно работает или медитирует, почти остановив сердцебиение. Они общались с ним, отправляя сообщения, часто оставаясь за монитором компьютера до утра, не в силах прервать разговор. Они жили как настоящая семья, поверяя друг другу радости и печали, спрашивая совета и делясь мечтами. Они ждали только одного: когда тело Мартина оживет, когда они приступят к новой, невероятно трудной, но и невероятно радостной фазе его жизни. Они знали, что эта фаза наступит…

– Скоро, Мелани. Я знаю, что уже скоро ему придется выйти из темноты внутреннего мира. Помнишь, я говорил, что он глубоко под толщей воды? Так вот, сейчас он поднялся к самой поверхности. Еще один толчок, небольшое усилие – и он вынырнет из воды, а солнце, что кажется сейчас размытым и бледным, ворвется в его жизнь и ослепит. Сначала ослепит, а только потом согреет, сначала ослепит, а только после – поразит красотой. Понимаешь меня, Мелани? Это страшно. Поэтому он все еще ждет. Но это чудо, от которого нельзя отказаться, поэтому я верю в Мартина, я не сомневаюсь в нем ни на секунду.

– Я понимаю, я все понимаю. Все так, дедушка, все именно так.

………