– Ну-ка, перемена уже закончилась, идите на занятия, первокурсница Стоули, а то опять пропустите важные знания! – кивнула Медведица.
И я побежала догонять Хлою.
* * *
Уже на скамье за партой, когда мы отшептались о том, что случилось, хотя, конечно, я ничего не сказала Хлое о Вёлвинде, я глянула в табель и прочла, что преподавателя по природомагии, занятие которой я пропустила, звали мадам Ведмилла Бохоста. Интересное какое имя!
И вдруг в моём кармане что-то зашевелилось…
Глава 9
Преподаватель по число-логике, седая и весьма сморщенная, но при этом элегантная мисс Карунда, продолжала вещать о том, какую магию заключает в себе число пять:
– Записывайте, друзья мои. «Пять» говорит о страхах и о свободе. И, прошу, не думайте, что это разные вещи: если вы ничего не боитесь, вы свободны. Страх – это самый главный страж на воротах вашей свободы. Есть у страха, конечно, и более приземлённая функция, которая изначально была нужна всем живым существам – функция сохранения жизни.
Мисс Карунда вращала сухими пальцами похожий на глобус шар, на котором по очереди зажигались цифры, а затем возникали живые изображения, иллюстрируя её слова.
– Мы боимся огня, потому что он обжигает; боимся ураганов, потому что они разрушают. Боимся смерти, потому что она заканчивает всё, что мы знаем, толкая нас в неизвестность. Неизвестность, кстати, пугает зачастую больше всего. И она тоже связана с числом «пять».
«Я не боюсь ураганов», – подумала я и, прячась за выставленным, как у всех на пюпитре учебником, похожим на математический задачник, запустила руку в карман передника. Там наверняка мой геккончик – это его излюбленное место возвращения!
Но едва я раскрыла карман, в аудиторию вылетела огромная волосатая муха. Такая же, как в кабинете ректора. Боже, она что, преследует меня?!
Мне стало нехорошо от догадки. Я толкнула легонько Хлою в бок.
– Скажи, а мухи поддаются заклинаниям? Ими может кто-нибудь руководить? Что об этом на природомагии рассказывали?
Хлоя закусила кончик одной из своих тоненьких косичек с вплетёнными лазурными бусинами.
– Мм, если крупные, кажется, да… Прости, я не слишком была внимательна на лекции. Знаешь, мы вчера болтали вечером с Хорхе Мендесом, одним из твоих друзей – заклинателем с третьего курса. Он вроде бы милый… И я теперь постоянно думаю, а он серьёзно ко мне относится или нет?
Подруга при этом покраснела и уткнулась глазами в тетрадку, на которой я обнаружила несколько изящно выписанных вариантов имени Хорхе.
– Постой, ты влюбилась? – удивилась я.
– Ну что ты! Так сразу не бывает! – пробормотала шёпотом Хлоя и стала при этом пунцовой.
А я почувствовала в ней родственную душу: она тоже влюблена! Так что я ласково похлопала её по руке и шепнула на ухо:
– Не переживай, когда захочешь, мне ты можешь довериться. Я-то знаю, как это трудно – молчать о главном!
Хлоя с удивлением на меня посмотрела:
– И ты тоже?
Я кивнула и почувствовала себя старше и опытней: теперь я понимаю точно и бесповоротно, что влюблена с первой секунды, когда увидела Вёлвинда, точнее декана Элоиса, на коне перед академией. Он представился мне, словно это было сейчас: широкий разворот плеч, выбившиеся пряди чёрных волос, тёмная борода, окаймляющая решительный подбородок, и серые глаза. Я замерла, провалившись в мечтания – в желание увидеть его, прикоснуться! И услышать волшебный бархатистый тембр, от которого по рукам бегут мурашки и слабеют ноги.
– Сэр Алви? – спросила Хлоя.
Я чуть не подскочила от возмущения.
– Нет!
– Он же уделяет тебе так много внимания…
– Да чтоб он провалился! – пробурчала я. – Наставничек.
– Тогда кто? Неужели Джестер?!
Я принялась мысленно корить себя за то, что проговорилась о чувстве.
– Прости, я скажу тебе. Обязательно. Вот только не сейчас!
– А я с тобой поделилась, – обиделась Хлоя.
– Девушки на заднем ряду у выхода, вы так активно обсуждаете творческий потенциал числа «пять»? – прервала нас мисс Карунда. – Мисс Хлоя Баркендорф, скажите, что же говорит о творчестве это число?
Хлоя встала, бледнея, и, чтобы спасти её, я выкрикнула первые пришедшие в голову мысли:
– То что если боишься, творчества никакого не получится! Поделка какая-нибудь, может быть, да, но не что-то действительно стоящее!
Преподавательница удовлетворённо кивнула, а я поднялась рядом с Хлоей.
– Мы действительно обсуждали страх и свободу. Страх мешает не только свободе, но даже дружбе, – громко сказала я.
– Отлично подмечено. Но как вас… Не припомню имени, – наморщила нос под очками мисс Карунда.
– Танатрея Стоули, – подсказала я. – Меня поздно зачислили.
– Прекрасно, прекрасно, – поправила очки мисс Карунда. – А что же вы, мисс Баркендорф, сразу не сказали того же?
– Страх… – пискнула Хлоя. – Он даже тут мешает…
– Да-да-да! Мешает, но обратитесь со страхом публичных выступлений к магистру менталистов, это легко снимается! – счастливо подняла вверх палец пожилая преподавательница и позволила нам сесть, а затем продолжила показывать слияния цифр в своём магическом шаре. – «Пять» и «три» вместе могут обозначать страх любви, или же, если вы – душа свободная, открытая и искренняя, наоборот, свободу в любви. А волшебное слияние «трёх» и «пяти»… О, вам, душам юным и горячим, это точно нужно знать! Не стоит принимать за любовь что-то другое. Любовь – это если в присутствии другого вам хорошо, вы чувствуете лёгкость и счастье, вам не надо подстраиваться, соответствовать, бояться! Я говорю не о влюблённости, а о настоящей любви! Она убивает тот самый страх, который всё портит. «Три» и «пять» напоминают нам, что любовь даёт свободу быть собой!
Мисс Карунда даже помолодела, рассказывая, а я почувствовала благодарность: впервые от взрослого человека я услышала, что такое любовь, я – та, которой почти десять лет говорили, что любовь не положена по статусу, да и вовсе её не существует.
Хлоя тоже затихла и задумалась. Какое, однако, полезное занятие! Я собралась с духом и шепнула подруге на ухо:
– Это Элоис, наш бывший декан, в него я влюблена! Только поклянись, что никому не скажешь!
Хлоя воззрилась на меня с ужасом:
– Ты влюблена в преступника?!
– Он не преступник… Не совсем. Не такой, как все думают, – рассердилась я и тут же пожалела о своей откровенности.
Но подруга погладила меня по руке с большим сочувствием: