Равновесие во Тьме. Писатель

– Зачем было врать мне, Лизи? – не выдержав, я начал колотить стены, пустив кровь по фалангам своих пальцев, оставляя отметины на краске. – Ты же знаешь, я не терплю ложь!

– Ричард, ты помнишь наш первый раз? – перебила она меня, отталкивая от стен. – Мне было настолько больно, что я даже закричала!

– Да потому что я всадил тебе так глубоко, резко, и внезапно! – продолжал я орать на нее, раскидывая ее тряпки по палате. – Чтобы хотя бы на одну секунду почувствовать, что я у тебя первый!

Она замолчала, прижав меня к стене, как дикого зверя, задержав, обнимая, и пытаясь поцеловать, а мне было невыносимо противно стоять с ней рядом.

– Я хотел быть первым у развратной суки! – грубо говорил я, сжимая ее тело, забираясь под больничную одежду. – Хотел быть всегда с тобой!

– Только один раз, – шепнула она мне не ухо, – до тебя, Ричард.

– Я должен поверить, что ты только один раз с кем-то спала? – спросил я, смотря в ее лживые зеленые глаза. – Почему мне кажется иначе? Ответь мне!?

– Не знаю, – плакала она, прижимаясь к моей груди, расстегивая рубашку, – ты не веришь мне.

– Да отвяжись ты от меня! – оттолкнул я ее резко на кровать. – Зачем ты лезешь ко мне, и раздеваешь?

– Хочу помириться, – ответила она, – пойти прогуляться с тобой.

– Сука! – не отдавая отчет своим действиям, орал я, разозлившись на нее еще сильнее. – Почему я чувствую, что ты спала со всей толпой мужиков, которые на тебя постоянно смотрели, пуская слюни, поправляя штаны?

– Ричард! – начала истошно кричать она. – Как ты смеешь!

– Заткнись! – сказал я, глядя на нее, отойдя подальше – я хочу тебя ударить, прибить, понимаешь?

– Бей! – орала она, начав истерично реветь. – Чего ты ждешь?!

– Убью, сука! – поставив ее на колени, возле кровати, кричал я.

Понимая, что нас могут заметить, или войти в самый неподходящий момент – я не стал запирать дверь палаты, чтобы показать ее унижение всем, кто случайно увидит использованную Лизи Кларк.

– Молчи, – тихо попросил я ее, – будь хорошей девочкой.

Взяв ее на руки – я положил ее на кровать, прижав верхнюю часть ее тела к изголовью, выбросив подушку на пол, а заднюю подняв выше, чтобы видеть зад, на который пускает слюни каждый парень нашего района, начиная возбуждаться.

– Ты этого хочешь? – Спросила она меня, прижимая лицо к простыне. – Ты хочешь взять меня прямо сейчас?

– Лизи! – остановил я ее. – Не провоцируй меня.

– Возьми меня! – настаивала она. – Чего ты стесняешься?

– Ты делаешь из меня зверя! – признался я ей, с подступающим комком рвоты к горлу. – С тобой я становлюсь монстром!

Немного ослабив хватку, оставшись возле ее кровати, я наблюдал, как она выпрямилась, оставаясь на коленях, повернутая ко мне спиной, начав нащупывать ширинку.

– Вот и ответ, – тихим голосом говорила она, – я чувствую, что ты хочешь со мной сделать, и разрешаю.

– Ты разрешаешь мне сделать тебе больно? – удивился я, гладя ее руки, касаясь губами правого плеча. – Ты хочешь этой боли?

– Я люблю боль, Ричард! – резко ответила она мне. – Боль, причиненная тобой – лучший нектар, который можно собрать из ягод.

Испытав шоковое состояние от услышанного только что – мое возбуждение возросло в несколько раз, начав срывать голову, а я срывать с Лизи больничную одежду.

– Какая же ты красивая! – сказал я, глядя на нее. – Ненавижу тебя за то, что ты со мной делаешь!

– Продолжай, Ричард! – просила она меня. – Хочу детей от тебя!

– Тогда сначала мы поженимся, – еле прошептал я, – гладя ее соски, и рассматривая тонкое, бледное, обессиленное тело.

– С тобой я согласна на все, – призналась она, – только с тобой.

Одновременно хотелось жестко отыметь ее, ударяя по губам за ложь, но возбуждение взяло вверх, всецело переключив меня на желание секса с ней, отложив насилие. Она лепила из меня монстра, чудовище, который хотел ее страстно, жестко, доводя до истощения.

– Ты никогда не был романтиком, – утверждала Лизи, раздвигая руками ягодицы, позволяя ласкать себя, – тебе всегда хотелось так?

– Был, Лизи, – рассматривая ее тело, отвечал я, – но ты изменила меня, перекроила каждый нейрон в моей голове.

– Очень жаль, Ричард, – ответила она, наклонившись вперед, упираясь руками на стену, – я готова испытать любую боль, если она от тебя, продолжай.

– Не хочу чувствовать себя садистом, – произнес я, гладя ее спину снизу вверх, переходя к шее, – хочу быть ласковым, понимаешь?

– Но, ты уже на этом пути, – ответила Лизи, извиваясь передо мной, – что тебе хочется сделать сейчас?

– Придушить тебя! – Грубо ответил я, снимая штаны.

– Души! – воскликнула она, замирая в одной позе, – Давай!

Добравшись рукой до ее густых темных волос, а после, нащупав шею, я начал слегка душить ее, чувствуя, как дыхание прерывается, а меня это заводит еще сильнее.

– Возбуждает? – Спросила она меня, ухмыляясь. – Хочешь меня?

– Еще как! – отвечал я, уже не в силах сдерживаться, желая сдаться в ее объятия. – Не хватает зеркала напротив, чтобы я видел твое лицо.

– В браке мы сможем купить зеркало, поставив его в спальне, напротив кровати – делилась она со мной своими фантазиями, – женившись, ты можешь воплотить со мной самые смелые мечты.

– Женюсь, Лиз, а сейчас, – прошептал я, – мне нужно, как можно скорее выйти из палаты.

– Ричард! – кричала она мне, пока я закрывал дверь. – Как же так?!

Быстро натянув на себя джинсы, оставив разгоряченную Лизи в одиночестве, будучи обнаженной, желающей отдаться мне сейчас, в палате больницы – я срочно, направившись в уборную, пытался сдержать настигнувшее меня возбуждение, понимая, что сейчас мне придется самостоятельно решить этот вопрос. Я заперся в туалетной кабинке, оставшись наедине с собой, чтобы успокоиться, но обнаженное тело Лизи в больничной палате так и стояло у меня перед глазами. Представляя, что я сделал бы с ней, моя рука невольно потянулась расстегнуть ширинку, ослабляя давящее на все тело напряжение, но я резко остановился.

Выйдя из кабинки, опираясь руками на раковину, глядя на себя в зеркало – мне искренне стало страшно от того, кого я там увидел. Я не выглядел, как молодой парень. Мое отражение напоминало мужчину, далеко за тридцать лет, с бородой, потухшими глазами, в которых прослеживалась ярость вперемешку с похотью, местью и желанием быть лучшим. Ощутив, как болят пальцы на руках – я посмотрел на них и заметил, как на некоторых из них сильно стерта кожа, а раны продолжают испускать кровь, не желая останавливаться, как мой внутренний монстр.

– Что она со мной делает? – смотря в зеркало, спросил я, произнеся эти слова вслух. – Что, черт возьми!?

Ответить на этот вопрос я не мог, как и сама Лизи, с которой наши отношения развиваются именно по этому сценарию, выбрасывая в урну беззаботного мальчика, играющего на гитаре. Его место заменяет эгоистичный мужик, уставший от жизни, невольно вымещающий агрессию на слабой женщине, считая, что ему это позволительно.

Выбивая остатки сознания