– Можно, – проговорил он в перерывах между покашливанием. – Почему бы и нет. Но для этого нужен… День вашего покровителя, или День Цветения Черной Пустоши, или хотя бы день урожая… Или… Черт возьми, Элизабет! Для этого нужно быть Черным принцем!
Пока я ошарашенно хлопала ресницами, пытаясь осмыслить сказанное, виконт, наконец, откашлялся, и спросил настороженно:
– Но вы говорите, кто-то вам подложил цветы ночью?
Я кивнула.
– Амарант, неумирающую любовь, и анемон, отречение, – сообщила я с готовностью. – Только не ночью, а сегодня утром. Цветы совсем свежие… Только что срезанные.
– Ценное замечание, – сообщил виконт.
Я проговорила:
– Мне тоже это показалось важным… Они даже пахнут по-особенному. Так пахнут только самые свежие цветы.
– Я про эту вашу неувядающую самоотреченную любовь, – пояснил виконт, и я с запозданием поняла, что он иронизировал.
– Неумирающую, – сочла своим долгом поправить я.
– Что ж, пойдемте, посмотрим, – пробормотал он. – На неумирающую любовь.
Он старался говорить в своей обычной ироничной манере, но вот складка у бровей не разглаживалась, и взгляд слишком настороженный. Он словно пытался меня успокоить, в то время как сам явно нервничал.
– Ну что же вы застыли? – спросил он. – Идемте в вашу каюту.
– Не пойду, – отчаянно краснея, пробормотала я.
Виконт не стал спрашивать, почему. Он просто замер, руки сложились на груди, а бровь вопросительно поднялась.
Опустив глаза, я прошептала:
– У меня там… Кровать не застелена.
Виконт сверкнул глазами и выпалил:
– Выражаясь вашим языком, может хватит придуриваться, леди Элизабет?! Вам, может грозить опасность, а вы тут… Глупости все это! Идем же!
Опустив голову, я уныло поплелась за виконтом. Диларион удрученно окинул взглядом накрытый стол, но остался сидеть на моем плече.
– Ну? И где они, эти ваши цветы от тайного воздыхателя? – спросил виконт, когда мы вошли в каюту.
Я проследила его взгляд и вздрогнула.
– Вот тут, – показала я на подушку. – Были…
Постель оказалась пуста.
– Угу, – хмыкнул виконт, и складка между бровями стала еще глубже.
– Виконт де Жерон, – робко позвала я, и, когда он обернулся, тихо спросила: – Вы считаете, что я лгу? Или мне померещилось?
Виконт покачал головой.
– Увы, леди Элизабет, – проговорил он. – Ни то, ни другое. Я и в самом деле думаю, что вам грозит опасность.
– И как мне быть? Что же делать? – чувствуя, как ледяная лапа сжала внутренности, пролепетала я.
– Не тревожьтесь, леди, – ответил виконт. – Я здесь, чтобы вас защитить. И можете не сомневаться, я сделаю это. Даже ценой собственной жизни.
Внутри меня все запело, словно кто-то опрокинул кубок с бабочками и нотами, стало тепло, как никогда прежде. А щеки почему-то запылали.
– Благодарю, виконт, – пробормотала я так тихо, что сама едва различила.
– Это мой долг, леди, – ответил де Жерон, все еще хмурясь. – Эту ночь и все последующие я проведу в вашей каюте.
Мен прошибло молнией.
– Что? Вы с ума сошли! – воскликнула я, отступая на шаг, словно виконт вот-вот осуществит угрозу и уляжется на кровать, прямо на смятые простыни.
– Это для вашей безопасности, миледи, – ответил виконт холодно.
– Вы… Вы – чудовище! Что скажет ваш господин, Черный принц!
– Ваш господин, – выделив слово ваш, сказал виконт, – найдет что сказать, если я не довезу вас до Черной Пустоши… живой.
Я часто заморгала, чувствуя, как дрожит подбородок.
– Но виконт, – пробормотала я.
– Это решено, леди Элизабет, – резко сказал де Жерон. – Если вы думаете, что мне это доставит удовольствие, то не представляете, как заблуждаетесь. Но придется переступить через себя. Доставить вас Черному принцу в целости и сохранности – мой долг. И забудем об этом, потому что вопрос решен. И теперь, будьте добры, пройдемте, наконец, завтракать. Надо сказать, у меня разыгрался жуткий аппетит.
– Да убирайтесь вы к дьяволу! – закричала я, топая ногами.
– Как вам будет угодно, – сказал виконт и поклонился. – Ваш завтрак подадут в каюту.
Уже выходя из двери, он небрежно обронил:
– Может, ваш тайный воздыхатель составит вам компанию…
Взвизгнув, я подобрала юбки и понеслась на палубу вслед за виконтом.
Глава 10
Когда выбежала на палубу, виконт уже расселся за столом с таким видом, словно вокруг никого нет, а он находится в королевском зале. Лицо надменное, взгляд холодный, как у подледной рыбы.
– Вы могли бы пригласить меня, – крикнула я.
Глядя на серебряное блюдо перед собой, де Жерон произнес: