Сердце Черной Пустоши. Книга 1

– Ты прав, милый, – сказала я смирно глядящему на меня дракончику. – Ты бесконечно прав… Черная Пустошь… Где меня ждет Черный принц. Отныне я не принадлежу себе, никогда не принадлежала, и принадлежать не буду. Черный принц… Почему же, чем дальше, тем больнее об этом думать?! Бенара говорила, что чем дальше, тем будет легче. Я свыкнусь, привыкну… У леди моего круга есть выражение: «Терпение – величайшая из благодетелей. Проявленное в должной степени, оно способно даровать все блага мира».

Дрожащими пальцами я взяла графин и налила второй бокал. Когда бокал опустел, приятное тепло разлилось по телу, а в голове зашумело.

– Кажется, в мой первый ужин вино не было таким крепким, – пробормотала я.

Диларион, глядя на меня преданными глазами-бусинками, выпустил облачко пара.

– А тетя говорила! – невпопад произнесла я. – Что только следуя долгу можно обрести счастье… Почему же я… чем дальше следую, тем все более и более несчастна? Почему, Диларион? Молчишь? Вот ты какой. Против меня. Все против меня.

Как-то сам-собой опустел третий бокал, а когда наполовину опустел четвертый, над ухом раздалось деликатное покашливание.

Прежде чем обернуться на голос, который узнала бы из тысячи, я залпом допила то, что оставалось в бокале. Только после того, как поставила не желающий становиться ровно бокал, обернулась.

Виконт де Жерон стоял совсем близко, смотрел свысока, нахмурившись и поджав губы, словно решал в уме алхимическую задачу.

– Виконт! – сказала я ему, отчего-то улыбаясь. – Вас явно не учили стучаться. Ну, там, где вы росли. В Черной Пустоши. Может, в Черной Пустоши вообще не принято стучаться? И вы решили преподать мне урок хороших манер? Ой, не стоило беспокоиться. Достаточно было объяснить словами. Мы, маги, вообще отличаемся понятливостью, если не сказать, острым умом и интеллектом!

Де Жерон, слушая меня, склонил голову набок. Взгляд скользнул на стол, выразительно задержался на практически пустом графине, затем снова вернулся к моему лицу.

Он кивнул, словно формулировал мысль, и произнес:

– Я понимаю, что магам позволено немного больше, чем обычным людям, и все же… Я не стал бы на вашем месте дальше экспериментировать с эльфийским крепленым… А уж увлекаться им – тем более.

– Эльфийским? – переспросила я, и, кажется, пьяно хихикнула. – Вы же не станете утверждать, что его варили эльфы? Или… королевские гномы?

Виконт вздохнул, и даже показалось, прежде чем ответить, сосчитал про себя до десяти.

– Конечно, нет, миледи! – сказал он. – Название вино получило благодаря виноградникам Эльфарии. Южная провинция Черной Пустоши. Славится на все королевство своим знаменитым виноградом. Знаете, местность там гористая… И когда виноградники, что расположены на самых вершинах гор, накрывает снегом, виноград замораживается природным способом. И вино, которое добывается из него, называется ледяным… Оно обладает чудесными свойствами согревать, придавать силы. Я сам распорядился, чтобы его подали вам к ужину, поскольку не был уверен в полной степени, что вы согрелись и восстановили силы… Кто же знал, что, помимо ваших остальных достоинств, вы еще питаете склонность к крепким напиткам.

Какое-то время я молчала, просто хлопая ресницами.

– Виконт, – наконец, произнесла я. – У меня странное чувство. Мне сейчас показалось, что вы меня оскорбили. Снова. Просто пришли в каюту, чтобы оскорбить меня, как обычно. У вас есть десять секунд, чтобы убедить меня в обратном. Девять. Восемь. Семь…

– Миледи, – холодно произнес виконт. – У меня и в мыслях не было вас оскорблять. И тем более, приходить для этого в вашу каюту. Я успел заметить, что вы не в восторге от моей честности и прямолинейности. Что ж, это ваше право.

– Честности, значит, – задумчиво пробормотала я под нос.

Затем взяла графин с остатками янтарного напитка, с сожалением покосилась на виконта и снова на остатки. Наконец, сделала выбор в пользу более ценного и вылила в стакан. Затем обернулась к виконту, сжимая графин и выразительно посмотрела на его лоб. Прямо в середину.

Видимо, что-то такое было в моем взгляде, потому что де Жерон быстро шагнул ко мне и еще быстрее проговорил:

– Клянусь, леди, если сделаете это, я заверну вас в эту самую скатерть, вместе с остатками ужина, и привяжу к кровати!

У меня даже пальцы разжались от решительности, которая звучала в его словах, графин упал бы, если бы виконт в последний момент не подхватил его.

Не разгибаясь, виконт поставил графин на стол, а я замерла, боясь даже вдохнуть. Близость виконта, жар, исходящий от поверенного моего будущего мужа, заставили ощутить себя птицей, попавшей в силок. Стоит пошевелиться – петля затянется, и ничто уже не спасет.

К моему облегчению, виконт распрямился, но остался стоять совсем рядом, и рассматривать с высока. Я надеялась, он смотрел на лицо, а не на декольте скромного, по меркам Аварона, платья. Хотя рядом с виконтом я ощущала себя и вовсе без платья.

У меня пересохло горло. С трудом переведя дыхание, под пристальным взглядом виконта, я залпом выпила то, что было в бокале. Когда поставила его на стол, брови де Жерона поползли вверх, а взгляд стал слишком красноречивым.

– И в чем я был не прав, леди? – ухмыляясь, спросил он.

– Когда помимо избалованной, безголовой, бессердечной и безнравственной обозвали меня еще и пьянчужкой? – стараясь говорить спокойно, произнесла я. – Прямо не знаю, с чего начать.

– Начните с главного, – посоветовал виконт, по-прежнему нависая надо мной.

– Я… я не могу, – призналась я, опуская голову.

– Отчего же? – вкрадчиво спросил виконт.

– Вы… давите на меня, – призналась я.

Виконт недоуменно хмыкнул.

– Чем же я давлю, леди? – уточнил он.

– Авторитетом, – нашлась я после небольшой паузы и подняла голову.

К моему удивлению, бледные щеки виконта тронул румянец, и он отступил. На полшага, затем еще на шаг. Затем еще на несколько шагов.

А я ощутила, что вновь могу дышать.

Сознание было подернуто туманной дымкой, мысли роились и жужжали, как пчелы, и я с трудом ухватила из роя одну.

Потом запоздалым возмущением произнесла:

– А что вы делаете в моей каюте?

Виконт посмотрел на меня, словно удивлен, и, пожав плечами, произнес:

– Как что? Пришел ночевать.

Хмель как рукой сняло.

Только сейчас увидела подмышкой у виконта сверток, который он бережно прижимает, как мать младенца.

Меня затрясло, но тут же постаралась взять себя в руки.

– Вы шутите, – произнесла я, надеясь, что он не заметит дрожь в голосе.

Виконт вздрогнул, отводя взгляд, прошелся к окну, и, уставившись вдаль, наконец, ответил:

– Отнюдь.

– Виконт де Жерон! – зашипела я. – Я запрещаю! Слышите?

– Прекрасно слышу, – отозвался виконт. – Я уже говорил: это не обсуждается. И, не хотелось бы повторяться, но сделаю это. Миледи Элизабет. Это решено. Эту ночь, и все последующие, я проведу в вашей каюте.