Сердце Черной Пустоши. Книга 1

– Права была наставница, когда говорила, что следует беречь магический запас. Он, конечно, у меня не безграничный, но до Черной Пустоши хватит.

Я подперла щеку кулаком, кутаясь в одеяло, и закрыла глаза. Через минуту повернулась на другой бок, еще через две минуты спустила руку под кровать и натянула сверху другое одеяло, которое оставила на случай холодной ночи. Но и двух одеял оказалось мало. По телу бегали неприятные мурашки, мелко тряс озноб.

Диларион сердито плямкнул и отполз подальше от беспокойной хозяйки.

Я успокаивающе накрыла крохотное тельце ладонью и вздрогнула от того, каким жаром пыхнуло от питомца.

– Диларион, ты не заболел? – пробормотала я и осеклась, осознав, что это моя ладонь холоднее льда.

Зажмурившись, я сконцентрировала внимание на богине света и сотворила несколько согревающих пассов. Заклинание, которое однажды растопило ледяную крепость, за которой скрылись наши с Нинель друзья, чтобы обстреливать снежками, сейчас лишь чуть согрело ладони.

Я свернулась клубочком, подгребла поближе теплого дракончика, не обращая внимание на его слабое сопротивление, и попыталась заснуть. Но сон не шел. В голове всплывали мысли о Вивьен Ру и о виконте, который почему-то не хочет раскрывать тайну ее смерти. Когда перед глазами возникла картина, где он пронзает ее клинком, страх сковал в очередной раз.

Тряхнув головой, я попыталась выгнать жуткие мысли, но дернулась так сильно, что толкнула дракончика. Тот недовольно заворчал. Вскинув мордочку поднялся и демонстративно прошагал на другую половину подушки.

– Куда ты? – прошептала я. – Ты смеешь оставлять меня одну на… этой половине подушки?

Диларион фыркнул, выпустив облачко черного дыма из ноздрей, и умостился на наволочке.

Я вздохнула и снова стала представлять ужасы, которые пережила несчастная невеста, когда попала в руки к виконту. Едва подумала, как она молила о пощаде, в купальной снова закапала вода.

Замерев, как полевая мышь, которая прячется под снегом от лисы, я вытаращилась в темноту. Некоторое время прислушивалась к ощущениям. Во рту пересохло, колени даже в лежачем положении затряслись, и теперь низ одеяла подрагивает.

Но когда в темноте купальной появился бледный голубоватый свет, меня прошибло потом.

Свет медленно пополз к ванне, и уже через несколько секунд увидела прозрачную фигуру в длинном платье и рассыпанными по плечам волосами.

– Д-диларион, – едва слышно пролепетала я.

Призрак, к моему счастью не услышал. Показалось, он вообще ничего не замечает и видит только ему доступный мир, в котором нет ни меня, ни дракончика.

Сцепив зубы, чтобы их стук не выдал меня, я наблюдала, как призрачная невеста наклонилась над водой и пробует ее пальцами. Некоторое время она таращилась пустыми глазницами в ванну, потом поднялась в воздух и бесшумно опустилась в нее.

Когда откинулась на спинку, на секунду Вивьен Ру показалась мирной леди, которая просто совершает омовение. Но, когда спустя минут пять, вновь поднялась в воздух, уронив в воду лишь пару капель, ее лицо омрачилось.

Заливая бледным светом купальную, призрачная невеста стала плавать по комнате и заглядывать в углы.

Я натянула одеяло на нос, оставив лишь глаза и надеясь, что она полетает и уйдет. Но когда леди Ру поднялась выше, поняла, дело не ладно.

Вивьен Ру явно что-то искала, но в моей каюте чужих вещей не было.

Я обхватила себя за плечи, и вдруг жуткая правда пронзила сознание.

– О мои боги.... – прошептала я. – Сорочка…

Мне казалось, я говорила тихо, но призрачная невеста неожиданно обернулась, и я похолодела, когда пустые глазницы уставились на меня. Она пару секунд висела в воздухе, потом ее фигура оказалась прямо у моей кровати, заняв пол комнаты.

Волосы поднялись, как у карги, рот раскрылся так сильно, что должен был отвалиться вместе с челюстью, через мгновение по каюте разнесся душераздирающий крик.

Паника и ужас застелили сознание, я завопила в ответ и, подскочив с кровати, кинулась к двери.

Словно сквозь пелену раздалось загробное:

– Он мой. Отдай… Мое!

Сорочка, что облегает тело, словно вторая кожа внезапно заледенела и пустила иглы под кожу.

Жение со страшной силой обрушилась со всех сторон, я налетела с размаху на дверь и упала. Не помня себя от ужаса и боли, поднялась, и потянула ручку на себя.

Дверь не поддалась. На окраине сознания мелькнула мысль, что дверь заперта, причем мной.

Нечеловеческими усилиями я сняла собственные чары, но стоило двери податься, в висках запульсировало безжалостное:

– Ты умрешь. Ты заживо сгоришь от боли. Лишь вода способна даровать покой. Отдайся морю… Отдайся…

Не понимая, что делаю, я дернула дверь, думая лишь о том, как поскорей добраться до борта и нырнуть в воду. Она показалась спасительной и приятной, несмотря на темноту и волны, которые вздымаются гладкими валунами.

Сознание меркло, а я метнулась из каюты, мечтая, как прыгну в прохладную воду и избавлюсь от жгучей боли. Но стоило сделать шаг, как споткнулась обо что-то и покатилась по палубе.

Едва оказалась за пределами каюты, на полу, как боль и ужас исчезли, а нахлынувшая тишина и спокойствие оглушили. Прислушиваясь к ощущениям, с облегчением поняла, что кожа больше не горит, как ошпаренная, а сознание постепенно проясняется.

Некоторое время я лежала на палубе, собирая разум воедино, и лишь спустя пару минут осознала, что по телу скользят чьи-то руки. Меня хлопнули по щеке и позвали, голос донесся издалека.

– Элизабет! Лиззи!

Я дернулась, что-то закричала, принялась вырываться, но меня держали крепко, не взирая на отчаянные попытки встать.

Стоило приподняться на локтях, как снова безжалостно хлопнули по щеке, и голову откинуло в сторону. Хотела приложить ладонь к пылающей щеке, но не успела, к ней прижались чьи-то губы.

– Прости, милая, девочка, прости! Я должен был…

Голову снова мотнуло, на этот раз не от удара, а от того, что узнала голос.

Когда щелкнула пальцами, над головой засиял небольшой магический мотылек, освещая нервное лицо виконта. Ноздри де Жерона раздуваются, на щеках играют желваки, а в глазах застыло что-то похожее на отчаяние.

– Лиз! – прорычал он. – Ты меня слышишь?

Я дернулась, но отодвинуться не удалось. Зато обнаружила ладонь прямо на своей вздымающейся груди.

В следующий миг пространство взорвалось звуком пощечины, и на этот раз в сторону мотнулась голова виконта.

– Мерзавец! – выдохнула я. – Что вы себе позволяете?

– Что я позволяю?! – прорычал виконт, хватаясь за щеку, пока другая рука продолжает оставаться, где была.

– Спасаю вам жизнь, леди, – процедил он и слегка сжал пальцы.

– Вы отдаете себе отчет, где ваши руки, – прошипела я.