Сердце Черной Пустоши. Книга 1

Нинель окончила обходить вокруг черного дормеза с гербом правящего дома, с изображение рукокрылой рогатой женщины, между двух вставших на дыбы жеребцов. Затем покосилась на меня поверх магических очков в форме сердечек, которые приняла от меня. Последнего дара тетушки…

– Ты, будто, не удивлена, – сказала она, снова уставившись на черную карету.

– А чему удивляться? – спросила я, пожимая плечами. – Разве смогла бы простить себя, если бы не попрощалась со мной?

– Не смогла бы, – честно заявила Нинель. – Хотя твоя Бенара пыталась выставить меня за ворота.

– Как будто институтскую леди так просто выставить за ворота, – пробормотала я.

– Совсем не просто, – согласилась Нинель.

Мы обе разглядывали дормез, запряженный четверкой вороных красавцев с холеными гривами и хвостами, с пышными манжетами. Шоры на мордах животных говорят, что кони норовистые, нервные, таких надо оберегать от случайностей и неожиданностей, чтобы не понесли, не перевернули карету.

Из-за угла замка показался возница в черной с золотом ливрее и треугольной шляпе. Высокий, плечистый, с черными глазами и тонкой линией рта. От статной фигуры за версту веет опасностью и силой. Такого легко представить на палубе судна под черным флагом, с повязкой на глазу, в белоснежной распахнутой на груди рубахе, с кривыми кинжалами за поясом…

Степенно поклонившись нам с Нинель, возница занял место на козлах и застыл, словно изваяние.

Я растерянно захлопала ресницами, и дернула открывшую рот Нинель за руку, отступая на пару шагов, а подруга прошептала, чуть наклонившись ко мне:

– Как думаешь, у него грудь волосатая?

– Нинель!

– А что такого? – невозмутимо спросила она, поджимая губы. – Ты не заметила, что ли? Он на пирата похож.

– Любопытно, – начала было я.

Нинель жизнерадостно продолжила:

– Во-о-от! И мне любопытно! А когда мне любопытно, ты меня знаешь! Меня не удержать!

– И не выгнать, – добавила я с сарказмом.

– Ага, – весело согласилась Нинель. – Пусть Бенара собственным ядом отравится.

Она сделала пару шагов вперед, и мое сердце остановилось, когда я поняла, что Нинель запросто поинтересуется, нет ли у возницы другой, более романтичной специальности. И хорошо, если поинтересуется только этим…

Не успела я ее остановить, как через главные ворота замка потянулась вереница слуг.

Вышли все. И даже те, кого рассчитали в прошлом месяце. Слуги несли сундуки, походные сумки, саквояжи, шляпные коробки, тюки и свертки. Шли к карете с таким торжественным видом, словно не загружали дормез вещами, а возлагали лепестки, покрытые эльфийской пыльцой, на алтарь забытого древнего божества.

Руководила шествием Бенара с торжественным выражением лица. Дернув глазом при виде Нинель, она как всегда отвратительно улыбнулась и с видом скорбящей королевы-матери возложила на мои плечи плащ с прорезями для рук и объемным капюшоном за спиной.

Последними из замка вышли лорд Гриндфолд и виконт де Жерон. Белые волосы виконта чуть выбились из хвоста и треплются на ветру, словно посланник Черного Принца привез с собой вьюгу. Виконт рассказывал дяде что-то крайне увлекательное и забавное, потому что первый нервно взмахивал руками и хохотал, вытирая слезы.

Увидев меня, дядя заморгал, словно не ожидал здесь увидеть и благодушно проворковал:

– Лиззи, дитя, ты здесь!

Нахмурившись, я покосилась на Нинель, и тихо ответила:

– Не ожидал меня встретить, дядя?

Вопреки ожиданиям, что дядя снова будет меня отчитывать, или изображать беспомощность перед сочувствующим гостем, дядя всплеснул руками и оглушительно расхохотался. Когда вместе с ним захохотал виконт, стало обидно.

Я захлопала ресницами, когда поняла, что до этого они тоже смеялись надо мной.

– Вся в меня, вся в меня, – пробормотал, отсмеявшись, дядя, и виконт кивнул, соглашаясь.

– Прошу в дормез, леди, – проговорил он. – До Звездного моря едем на нем.

– А потом? – спросила я, недоуменно сведя брови у переносицы.

– Потом плывем на… на корабле принца, – на секунду запнувшись, ответил виконт.

– Мы что же, поедем, а потом поплывем одни? – возмутилась я. – То есть вдвоем?

Виконт посмотрел на меня непонимающим взглядом, потом обернулся к дяде.

– Ну да. А как еще?

Предатель дядюшка тоже глазами захлопал с изумленным видом.

– Не поеду! – заявила я.

– Лиззи! – ахнул дядюшка.

– Приличной девушке, а тем более леди, не подобает путешествовать без компаньонки! – безапелляционно заявила я, скрестив на груди руки. – Дядюшка, где ваш разум? Где ваше порядочность и осторожность? На ваших глазах собираются обесчестить вашу племянницу, лишить ее доброго имени, а вы только глазами хлопаете! Да от моей репутации, пока мы доедем с многоуважаемым виконтом до Черной Пустоши, останется пшик с поросячий хвостик!

Дядя снова посмотрел на виконта, на этот раз нахмурился и даже лоб почесал.

На щеках виконта заходили желваки.

– Без компаньонки не поеду! – чувствуя, что вот-вот одержу победу, сказала я и топнула, как в детстве.

Глава 4

Сердце бешено колотилось, готовое выпрыгнуть из груди и упасть под ноги виконту, но чувство справедливости заставило взглянуть ему прямо в глаза. И меня сковал ужас.

Взгляд де Жерона стал холодным и острым, как нож, который рассек шелковый платок, подброшенный в воздух. Виконт стоял, неподвижный и мрачный. Только иногда крылья носа вздрагивали, словно пытается уловить неведомые запахи.

Я попятилась, осознав, что переступила какую-то невидимую черту, за которой кроется вторая личина виконта. От этого кожа покрылась крупными мурашками.

Пауза затянулась. Когда готова была броситься бежать куда глаза глядят, только подальше от де Жерона, он проговорил, не сводя с меня взгляда:

– Миледи Элизабет может быть спокойна за свою честь. Ей предоставят всю верхнюю каюту, к которой нет доступа никому, кроме нее. Даже я смогу попасть туда, лишь если она сама изволит впустить.

Я понимала, что иду по тонкому льду, но слова вылетели быстрей, чем успела подумать.