Карманный аквариум

– А ему…ничего.

– Значит, с ним ты ночуешь. И часто?

– Не часто.

– Значит, он не друг, а жених. А говорила – друг!

– Мы вместе два года.

– И за два года он не разобрался с твоим оргазмом? Сколько ему?

– Тридцать два.

– Расскажи, что за человек.

Я опустилась на кровать. Кинула взгляд на потолок и тяжело вздохнула:

– Перспективный парень. И романтичный. Один раз он тепло-тепло обнял меня и сказал, что от меня пахнет молочком, как от ребёночка. Другой раз сделал предложение в ванной. Я корячусь, мою её, а он подходит со стаканом апельсинового фреша и будто бы между делом говорит: а давай поженимся в июне? Только я торжества не хочу. Не потому, что денег жалко. А просто не хочу!

– А ты?

– А я тогда поняла, что не хочу за него замуж. Хотя он классный! Танцует так, будто ведёт с тобою диалог. Вот такой. Неплохой парень.

– Неплохой парень? Хорошее определение для жениха. – усмехнулся мой друг. – Значит, не любишь его?

Я взглянула на Вовку и ничего не ответила. Обняла его и поцеловала в щёку. Пошла к выходу. Но он догнал. Обхватил сзади. Прижал к себе. Убрал волосы. Начал в шею целовать. Я снова вся мурашками покрылась. За сегодняшний вечер я узнала про свои эрогенные зоны всё.

– Я не могу тобой надышаться! Хочу тебя. Ещё раз…– страстно шепчет мне в ухо.

– Я не могу.

– Завтра научу тебя ещё кое-чему.

– Чему?

– Увидишь.

Я чмокнула его в губы и вышла.

Глава 3. Слепой дождь.

«Когда вода всемирного потопа вернулась вновь в границы берегов,

Из пены уходящего потока на берег тихо выбралась любовь.

И растворилась в воздухе до срока, над грешною землёй материков…

И чудаки – еще такие есть – вдыхают полной грудью эту смесь…»

(«Баллада о любви» Владимир Высоцкий)

Я пришла домой словно пьяная. От всего моего тела, волос, одежды пахло им. И сахарным леденцом в коньяке. Я легла на кровать и уткнулась носом в свои локоны, чтобы ловить этот аромат снова и снова. Платье моё задралось и оголяло бедро. Знобило в груди от каждого воспоминания. Я обнимала себя, будто это он. Сжимала кулаки, впивалась пальцами в ладонь. От ногтей оставались следы. Чем больнее впивалась, тем четче они проявлялись.

Я чувствовала какую-то слабость. Может быть, заболеваю? Только не это! Я взяла с полки градусник – 35.2. Нужно поспать. Айтишник звонит. Чувствую раздражение и вместе с ним уксусное чувство стыда, разъедающее изнутри.

– Рита, где ты была весь день?!

– Привет, Веник. На съёмке.

– Ты не говорила, что у тебя съёмка.

– Случайно заказ подвернулся.

– И где снимала?

– У Дома-музея Булгакова.

– Мы же хотели туда как раз сходить. Пойдем завтра?

Я замолчала, придумывая ответ.

– Веник, слушай, я завтра к Мусе иду. У нас девичник.

– Какой ещё девичник? Она что, замуж выходит?

– Нееет. Ну просто вино, кино, поболтать…

– Хммм. Почему я только сейчас об этом узнаю?

– Потому что мы только вот сейчас с ней это решили. Давай в музей на следующей неделе?

– Я соскучился.

– Я тоже, Веник, поверь!

– Тогда давай завтра с утра ко мне.

– Веник! Мы уже договорились. Давай, до вторника.

– Почему до вторника?

– Ну ладно. До понедельника…

– Рита, ты какая-то странная.

– Ой, отстань. Я обычная! Меня сотня фоток ждёт.

– Ладно, пока.