Натальная карта

Я смотрю на светофор, и правда – зеленый. То есть я даже не слышал, что мне сигналят? Сегодня моя рассеянность вышла на какой-то новый уровень.

– Почему у тебя собралась целая ферма в машине? – Хлоя кивает на животных.

– Потому что мне нужно развлекать свою дочь, – беззаботно говорю я, и только потом понимаю, что мы еще ни разу не поднимали эту тему.

Хлоя не дышит, наверное, пару секунд, а затем резко выдыхает.

– Именно за ней мы и заедем, – видимо, я не могу заткнуться и не вводить человека в еще больший шок.

Хотя мне непонятно: почему?

Мы уже в том возрасте, когда у многих появляются дети, и это нормально.

– Судя по животным она маленькая, – наконец-то находит слова Хлоя.

Я киваю с улыбкой.

– Да, ей три с половиной года.

Она оглядывается назад, проверяя детское кресло. Господи, эта женщина и ее потребность все контролировать.

– Я слежу за ее безопасностью, Хлоя. – Из меня вырывается смешок. – Мы прожили три с половиной года и даже ни разу не были в травмпункте.

Хлоя тихо смеется.

– Прости, это вышло само собой. Я не сомневалась в тебе. Так… – она мешкается, поджимая губы. – У тебя… вернее…– Еще одна заминка.

– Выплюнь уже это.

– Ты женат? – на выходе говорит Хлоя.

– Нет.

Наступает еще один светофор и еще один продолжительный взгляд в разноцветные глаза.

– Есть только я и Хоуп.

Я вижу, как на лице Хлои отображается множество вопросов, но она оставляет их при себе.

И это к лучшему, не думаю, что готов предоставить ей вордовский документ, графики и диаграмму, отображающую нашу с Хоуп жизнь.

Глава 10

Хлоя

Гороскоп дня:

этот день подбросит новые знакомства, от которых не стоит отказываться. Будьте спокойны и рассудительны. Не потакайте дьяволу на своем плече. 

Мы подъезжаем к территории детского сада, Натаниэль паркуется и оставляет меня со словами:

– Я скоро вернусь, можешь поиграть с коровами.

Надеюсь, это не намек на мои необъятные бедра. Я всю дорогу старалась держать ноги на полупальцах, чтобы ляжки не растекались, как желе на этом приятном сиденье.

Однажды, Джон, фанат блондинок без целлюлита, сообщил всему ресторану, что, когда мой зад соприкасается с поверхностью стула, то становится в несколько раз больше. Даже больше его ягодиц, а ведь он мужчина. Я так и не уловила связи, но поняла, что в ту секунду явно потеряла контроль над ситуацией.

Как я могу стремиться к порядку, если мое тело в беспорядке?

Взгляд останавливается на коровах и прочих жителях фермы. Потом я замечаю розовый слайм и разноцветный поп-ит в подстаканнике.

У него есть дочь.

Что ж ладно, это не то, что я предполагала. Возможно, моя реакция была глупой. Просто я все еще не могу привыкнуть к тому, что Натаниэль не подросток. Он взрослый мужчина, у которого внезапно появился ребенок. Или не внезапно.

Все вполне логично.

Но я не собираюсь обманывать себя и говорить, что мне все равно.  Вероятно, это бред, но когда вы по-настоящему любили человека, даже если вам было тринадцать лет, то нельзя равнодушно принять тот факт, что у него ребенок от другой женщины.

Женщины, на месте которой вы представляли себя множество раз.

Повторюсь, я мечтательница с повышенной потребностью планирования. Поэтому в тринадцать лет мне не составило труда представлять на месте Зака в моей свадебной книге лицо Натаниэля Фримана. Мысленно я даже настрочила дополнительные главы, где расписала наше счастливое будущее с двумя детьми, котом и попугаями-неразлучниками.

Маленькая Хлоя была той девочкой, которую обычно высмеивают в сериалах и любовных романах за излишнюю мечтательность. Но мне никогда не было за это стыдно. И не стыдно по сей день.

За мечты не может быть стыдно.

За любовь не может быть стыдно.

И за любые чувства и эмоции, которые мы испытываем, нам не должно быть стыдно. Они принадлежат только нам и только нам решать, какую оценку им давать. Чувства – это не поступки, мы не обязаны их контролировать.

Именно поэтому мне не стыдно, что мое сердце закололо от мысли, что у Натаниэля может быть счастливая семья.

Это не значит, что я не ощутила радость за человека, которого любила. Это лишь еще одно доказательство того, что мне все еще не все равно. Также как нельзя не отметить, что в тот момент, когда Натаниэль сказал, что не женат, с моей груди упал огромный камень.

Это неправильно, но мне не стыдно.

Можно тысячу раз переболеть, залечить и наложить множество швов на свое когда-то разбитое подростковое сердце, вступать в отношения, строить будущее с другими людьми, прожить двенадцать лет, будучи вполне счастливой, но при встрече со своей первой любовью множество рубцов в грудной клетке все равно заноют, потянут и пошлют в мозг вопрос: «А могло ли все сложиться иначе?».

Я провожу руками по лицу, пытаясь сгладить напряженные мышцы, а затем перевожу взгляд в ту сторону, куда ушел Натаниэль. Именно в этот момент он появляется во всей своей красе с ребенком, обвившем его торс, как детеныш коалы.

Девочка выглядит очень маленькой по сравнению с широкой грудью отца. Ее все еще пухлые ручки обхватывают его крепкую шею, а голова покоится на плече. Когда порыв ветра развевает блондинистые кудри малышки, Натаниэль прикладывает свою большую ладонь к ее лицу, чтобы оградить от холода. Он что-то говорит ей на ухо и поправляет маленький блестящий рюкзачок, свисающий с другого его плеча.

Натаниэля нельзя приравнять к тем мужчинам, рубашка которых трещит по швам от выпирающих мышц. Нет, он хорошо сложен, я бы сказала даже отлично, но это телосложение больше походит на божественный дар, чем на передозировку тестостерона. Все линии его тела аккуратны и гармоничны, и уверена, что где-то там под дизайнерским пиджаком с множеством каких-то надписей скрывается тетрис вместо пресса, а за эту задницу я бы продала душу. Это говорит дьявол на моем плече, а звезды сегодня советовали ему не потакать, поэтому ему придется заткнуться.

Я рассматриваю надписи на пиджаке мужчины с летящей походкой.

Свобода.