Philophobia

Philophobia
Maria Kalinova

Боль – это чувство или эмоция? Как мы её переживаем и как мы с ней справляемся? Все это делают по-разному. Но главный герой этого рассказа, Гордон, предпочитает не чувствовать ничего. Он не знает ни радости, ни грусти, ни печали, ни боли, ни разочарования. Он не чувствует ничего. Его жизни стала такой же серой, как чёрно-белое кино. Но в один день всё изменится, и что же заставит поменять его свои взгляды?

Philophobia

Maria Kalinova

© Maria Kalinova, 2021

ISBN 978-5-0053-6196-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Лучше я умру от бесконечной

боли чем позволю себе хоть

одно мгновение ничего

не чувствовать.»

Джессика.

Часть 1

Глава I

Ещё один день. Я снова открываю глаза, и мне снова тошно. Ещё одно первое сентября. Жизнь не меняется, она всё такая же одинаковая. До будильника осталось ещё несколько минут. Я лежу и смотрю в потолок. Из кухни доносится крик мамы:

– Гордон, пора вставать, ты опоздаешь в школу!

Кому нужна эта школа? Что в ней есть интересного? Каждый день ходишь и учишь бесполезные предметы, которые вообще не пригодятся в жизни. Большую часть утра провожу в раздумье о том, зачем вообще нам нужно жить. Я практически каждый день думаю об этом, но никогда не нахожу ответа. Даже не заметил, как собрался. Уже начинаю брать ключи и выходить из квартиры, но приходит сообщение от Джека, моего друга:

– Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? Повторим сегодня? Обещали привезти новую партию.

Как я себя чувствую? Я уже давно не испытываю никаких эмоций. Мне всё надоело. Правда, травка облегчает мысли об этом. Да, и какая кому разница, чувствую я или нет. Живу и живу как все. Нужно уже идти.

Я опять в школе, опять улыбаюсь своим друзьям, они в этом году перевелись в другой класс. Наверное, из-за этого тусовки после школы будут ещё чаще, но может это и хорошо, даже как-то легче, когда можно забыться. Все мои одноклассники кричат как ненормальные, рады видеть друг друга, хотя половина из них точно лицемерит. Зачем же притворяться? Можно же просто не подходить. Хотя для людей это нормально, они называют это вежливостью. Надеюсь, уже скоро начнётся линейка, и я смогу свалить отсюда.

Прошло десять минут, наконец-то все пришли, директор уже начал свою речь. Рядом со мной стоит Кейт и что-то пишет, ей всегда наплевать на правила, она даже выкрасила свои волосы перед школой в фиолетовый, Кейт вроде ничего, может я бы даже встречался с ней, если бы мне было не лень, отношения требуют усилий, а я сейчас не хочу зацикливаться на ком-то. Вдруг сзади кто-то подбегает, какая-то девушка, запыхалась, наверное, спешила. Я обернулся и увидел мою одноклассницу Джессику. Она изменила свой стиль: каблуки, пиджак и юбка, вместо джинсов и кроссовок. Ей так идёт намного больше. Хотя, в сущности, какая мне разница, я снова отвернулся и продолжил думать, о том, чем я смогу заняться до вечеринки.

Через полчаса мы наконец-то пошли в класс, проходит ещё час, и нас отпускают домой, я подхожу к Джеку, договариваюсь с ним о встрече – нужно будет купить выпивку. Пишу сообщение маме о том, что я уже закончил, подхожу к лестнице и вдруг слышу звонкий, чудесный смех. Чудесный? Когда я так в последнее время говорил? Решил посмотреть, кому принадлежит этот голос, вышел из-за угла и увидел Джессику, она стояла и опиралась одной рукой на подоконник, её светлые длинные волосы были откинуты на одно плечо, её окружал ореол света, как будто она святая. При мысли об этом, я ухмыльнулся. Джессика разговаривала со своей подругой Ариадной:

– Ты что смеёшься? Я не дойду в этих туфлях до кафе.

– Значит, тебя кто-нибудь донесёт, – хихикнув, ответила она.

– Тут так много желающих, примерно ноль, – с сарказмом сказала Джессика.

– Ладно, пойдём в раздевалку, тебе повезёт, если твои ботинки не украдут.

Они направились в мою сторону, я это понял не сразу, хорошо, что я быстро отошёл в сторону и сделал вид, что пишу кому-то сообщение в телефоне. Джессика остановилась и сказала:

– Пока, Гордон.

Она улыбнулась мне, я ей что-то ответил и тоже улыбнулся. Девушки развернулись и начали о чём-то шептаться и хихикать. Я оставался на месте, пока не услышал, как хлопнула дверь. Странная встреча.

Я пришёл домой, переоделся, обмотал костяшки бинтами и начал бить грушу. Обычно мне бинты не помогают, и я сбиваю все руки в кровь. Раз удар, два удар, три, а дальше я не считаю, даже не слежу за временем. Может так во мне проснутся хоть какие-нибудь чувства. Мои мысли прерывает внезапное озарение, Джессика стала первой, кому я искренне улыбнулся за последнее время. Ну, и что? Улыбнулся и улыбнулся, это же ничего не значит. Остаток дня проходит так же, как и все предыдущие. И снова я в кровати. Снова сон, а завтра снова утро.

Глава II

Странно, но сегодня я спал лучше, чем вчера. Может, я немного перебрал с алкоголем, но сегодня вместо темноты, я видел во сне светловолосую девушку в лучах солнца.

Я пришёл в школу, сел за свою парту, моя соседка Лорен ещё не пришла, часто опаздывает. Хорошо, что меня посадили с ней, она самая нормальная девушка из нашего класса, с ней есть о чём поговорить.

Прошло три урока, ни один из которых меня не заинтересовал. Сейчас должна была начаться география, Лорен села с Кейт, учитель не слишком строго следил за рассадкой. Я мог бы выбрать себе соседа, да выбирать не из кого. Тогда уж лучше одному. Я уже собирался начать смотреть какой-нибудь фильм, но тут к моей парте подошла Джессика. Она смущённо улыбнулась, поправила прядку светлых волос и спросила «Можно ли здесь сесть?». Я просто кивнул и отвернулся, чтобы скрыть свою улыбку. Не знаю, но почему-то мне было приятно, что она села со мной, хотя я знаю, что её подруга тоже перешла в другой класс, и теперь у неё тоже не осталось соседки. Джессика половину урока внимательно следила за учительницей и записывала что-то в тетрадке, изредка поглядывая на меня. Она явно хотела что-то спросить, но никак не могла решиться. Я ждал. Через пятнадцать минут Джессика не выдержала и, накловнившись поближе ко мне, задала вопрос:

– Почему ты не записываешь?

– А какой в этом смысл? – безразлично ответил я.

– А какой смысл в том, чтобы не записывать? – ухмыльнувшись, сказала она.

– Видимо, ты хочешь, чтобы я взял ручку и начал писать про экономику Африки? – резко спросил я.

– Я этого не говорила, мне просто стало интересно, – спокойно ответила Джессика. Её карие глаза смотрели на меня без осуждения, даже наоборот с нескрываемым интересом. Мне стало немного стыдно за то, что я так отреагировал.

– Мне кажется, что большая часть информации, которую мы получаем в школе, бесполезна.

– А вдруг она тебе когда-нибудь пригодится? Жизнь полна сюрпризов, – она пожала плечами и улыбнулась.

– Надеяться на то, что тебе пригодится этот материал в жизни так же бессмысленно, как и покупать лотерейные билетики, – возразил ей я.

– Но кто-то же выигрывает в лотерею, – резонно заметила Джессика. Я усмехнулся и продолжил заниматься своими делами, изредка поглядывая на неё.

После уроков я пришёл домой, лёг на кровать, посмотрел на потолок, начал снова думать о смысле жизни. Внезапно мне вспомнился мой разговор с Джесс. Возможно, она в чём-то и права, наверное, не всё в школе так бесполезно. Снова встал, начал бить грушу, но решил всё-таки установить будильник, сегодня хочу успеть сделать алгебру и физику. После этого решил посмотреть арт-хаусный фильм ужасов. Но этот как и тот, который я смотрел неделю назад, не вызвал у меня никаких эмоций. Я уже не знаю, как бороться со своей безразличностью. Хотя, возможно, жить без всяких чувств намного лучше.

Через час я пошёл в душ, а потом лёг в кровать, закрыл глаза и провалился в сон.

Глава III

Уже неделю на каждом уроке со свободной рассадкой я сижу с Джесс. Иногда мы молчим, но чаще всего подолгу разговариваем на различные темы. Она всегда придумывает что-то интересное. Обычно Джессика задавала какие-нибудь вопросы, на которые я отвечал, а она слушала, иногда соглашалась, но чаще спорила. Практически каждый день у нас возникали новые дискуссии. Но это меня вовсе не раздражало, а даже наоборот больше интересовало.

Сегодня мы сидели на истории искусств, и у меня не было настроения разговаривать, поэтому я достал наушники. Когда Джесс увидела это, она расстроилась и начала сосредоточенно смотреть в тетрадь. Не знаю, почему я так сделал, но мне захотелось предложить ей послушать музыку со мной:

– Хочешь? – спросил я, протягивая ей наушник. Джессика тут же оживилась, немного приподнялась, игриво закатила глаза, делая вид, что раздумывает, а потом сказала:

– Давай.