Шанс на жизнь

– Иду, – я открыла дверь и Лусия, увидев меня, расплылась в улыбке.

– Красавица моя. Как хорошо, что ты надела эту брошь, твой отец будет рад.

Я понятия не имела, почему Стивен будет рад видеть брошь, но улыбнулась в ответ. Я не могла не ответить на улыбку, такую светлую и такую добрую, и Лусия приобняла меня. Мы постояли так, полу обнявшись, и Лусия сказала, отпустив меня:

– Пойдем, пойдем, кариньо. Лучше не заставлять твоего отца ждать.

– Почему он меня не любит?

– Кто тебе такое сказал? – Лусия помрачнела. – Клаудия?

– Нет, просто он со мной не говорит совсем и, по-моему, не очень рад, что я очнулась.

– О, нет, кариньо, ты не должна говорить так! – Лусия всплеснула руками. – Твой отец тебя обожает. Просто ему нужно немного времени, чтобы забыть и простить все, что произошло.

– А что произошло?

Я задала вопрос и по изменившемуся лицу Лусии поняла, что она мне ничего не скажет, да и самой мне стало неудобно, как будто я пыталась выведать не принадлежащую мне тайну.

– Пойдем, Лиззи.

Мы спустились вниз, и Лусия проводила меня до гостиной, в которой уже собрались люди. Я заметила Рашель, сидящую на диване в одиночестве в светло-голубом платье и серебристых туфлях на тонком каблучке. Волосы ее были аккуратно уложены, на лице легкий макияж. Издалека она действительно смотрелась молоденькой девушкой, не мудрено, что я тогда в больнице обманулась. Стивен стоял у камина, держа в руке объемный бокал с чем-то темно-коричневым. Похоже, он пил виски или коньяк. Рядом с ним, улыбаясь и жестикулируя, с таким же бокалом в руке стоял темноволосый красивый молодой мужчина. Клаудии я не заметила и выдохнула с облегчением. Мне совсем не хотелось провести вечер с гремучей змеей в компании, отбиваясь от ее колкостей и глядя, как Рашель трясется от негодования, пытаясь меня защитить. Я постояла секунд двадцать и, глубоко вдохнув, подошла поближе, чтобы меня заметили. Стивен заметил меня первым и, посмотрев мне в глаза своим стальным взглядом, сказал:

– Элизабет, рад, что ты чувствуешь себя лучше и сможешь присоединиться к нам.

С дивана, стоящего спинкой ко мне, тут же поднялись две фигуры, которые я не заметила изначально: Клаудия и еще один мужчина, с седеющими волосами и приятными чертами лица.

– Крошка, я так рада, что ты с нами, – воскликнула Рашель и поднялась со своего дивана, чтобы подойти ко мне. Я вдруг поняла, насколько тяжело ей находиться в компании этих людей, которые, разбившись на группки, вели непринужденный разговор, полностью игнорируя ее присутствие. Я подошла к Рашель и сказала, глядя ей в глаза:

– Да, мне уже лучше, и я рада, что сегодня проведу вечер с семьей.

Стивен остановил на мне свой тяжелый взгляд, седеющий мужчина поднял бровь, а Клаудия недвусмысленно ухмыльнулась.

– Тебе нужно представить всех, раз уж ты никого не помнишь? – Больше утвердительно, чем вопросительно сказал Стивен и, даже не дав мне времени ответить, продолжил:

– Я слышал, ты уже познакомилась с твоей сводной сестрой Клаудией, – Стивен махнул рукой с бокалом в сторону Клаудии, и я заметила, что и она и Рашель покраснели. – Это твой брат, Брайан, – взмах в сторону молодого красивого мужчины. – Это Боб, друг семьи и мой ближайший помощник- улыбка и кивок седеющему мужчине. – А твой младший брат, Мэтт, присоединиться к нам чуть позже, у него сейчас дела.

– Да, в салоне красоты, – Клаудия хмыкнула, но, взглянув на отца, осеклась и опустила глаза.

– Пойдемте к столу, – пригласил Стивен, и все последовали за ним.

По тому, как он говорил и держался со всеми, как строг был с детьми и Рашель, я поняла, что Стивен – домашний тиран: он привык к беспрекословному повиновению, к тотальному послушанию, и никакие доводы не сменят его мнения или намерений, если он сам того не захочет. Я почувствовала, как подступает паника. Судя по всему, Элизабет чем-то разозлила отца до такой степени, что тот даже не особо интересовался, жива она или нет. Как же мне теперь задобрить его так, чтобы он позволил мне уехать, да еще и в другую страну? Как, не вызывая подозрений, отправиться в Торонто? Пока я даже не решила задачу, как выйти в интернет и проверить, где сейчас моя семья и что случилось со мной настоящей!

Стол был сервирован безукоризненно: скатерти не было, а каждая тарелка стояла на отдельной накрахмаленной салфетке, столовые приборы из серебра разложены симметрично, а бокалы сверкают в свете многочисленных ламп нависающей над столом люстры. В центре стола выставлена композиция из нежно розовых цветов в элегантных круглых вазах.

Все расселись за столом, согласно, видимо, каким-то негласным правилам. Во главе стола Стивен, рядом с ним, справа, Боб, слева – Брайан и рядом с ним Клаудия. Справа от Боба стояла посуда и приборы, но никто не сидел. Полагаю, что место оставили для младшего сына. Я и Рашель сидели слева от Стивена, но не рядом с Клаудией, а ближе к противоположному краю. Складывалось впечатление, что нас отправили в изгнание, думаю, что «папочка» сразу хотел дать мне понять, что я нынче не его фаворитка, но расстраивало это только Рашель, которая сидела за столом поникшая. Я же хотела только одного – поесть и уйти. Возвращаться в розовое безумие комнаты Элизабет с тошнотворным запахом ванили совсем не хотелось. Что ж, будем решать проблему. Я проглотила кусок поданного на обед стейка и спросила:

– У меня есть просьба. Не мог бы ты меня выслушать?

Молчание, установившееся за столом после того, как я заговорила было явно вызвано удивлением. Судя по всему, Элизабет редко обращалась к отцу с просьбами, а не требованиями. Догадку тут же подтвердила Клаудия, которая с нескрываемым ехидством заметила:

– С каких это пор наша крошка нуждается в разрешении?

– Перестань! – Стивен слегка повысил голос, но Клаудии хватило и этого, и она умолкла – Слушаю, – теперь он обращался ко мне, взгляд его серых глаз переместился на меня, и мне стало неуютно. Но отступать было некуда, и я продолжила:

– Можно я сменю комнату?

Теперь фыркнул Брайан, но не успел ничего сказать, остановленный сердитым взглядом отца.

– Конечно же, родная! – воскликнула с энтузиазмом Рашель. – Мы позовем дизайнера и наметим, что бы ты хотела поменять. Я давно уже говорила, что пора избавиться от балдахина. Это уже не актуально и как-то по-детски. А еще…

– Я не хочу изменять комнату, в которой я сейчас нахожусь, – перебила я поток мечтаний Рашель, пока он не унес её слишком далеко. – Я просто хочу переехать в любую другую комнату, если это возможно.

В глазах Стивена появилось удивление, смешанное с недоверием, а Рашель осеклась и в изумлении спросила:

– Но зачем?

– Я бы хотела переехать в комнату, где нет столько…– я замялась, подыскивая нужное слово, – столько индивидуальности.

В столовой повисла тишина. Мне стало совсем неуютно от того, что даже такую, казалось бы, элементарную просьбу воспринимают как нечто невероятное, невозможное и невыполнимое. Что же здесь произошло, и как эта бедная девочка Элизабет во всем этом замешана?

– Конечно, дорогая, – начала было Рашель, но Стивен перебил ее.

– Но ты же сама декорировала комнату, ты ее сделала ее такой, хм, необычной. Чего же ты теперь хочешь?

Я растерянно обвела взглядом собравшихся за столом, но все, кроме Рашель, смотрели с нескрываемой насмешкой и с любопытством ждали ответа.

– Я не помню, кто и как декорировал комнату, но мне неуютно в ней жить. Если вас не затруднит, – я изо всех сил старалась быть предельно вежливой, – я бы хотела переехать в другую комнату, и я готова сама собрать и перенести вещи, благо их немного.

– Немного? – Стивен поднял бровь в удивлении, а Клаудия фыркнула, не в силах сдержать раздражение.

– Я не буду брать вещи из шкафа, – твердо произнесла я. – Если разрешите, я выберу несколько вещей и все, остальное пусть остается на месте, в шкафу.

Стивен молчал, и я совсем потеряла надежду. Если такая просьба вызывает у окружающих удивление, то на мое пожелание получить ноутбук меня, скорее всего, просто четвертуют. Наконец, Стивен заговорил:

– Хелли! – позвал он, и в комнату быстрым шагом вошла прислуга. – Приготовь дальнюю комнату на втором этаже для Элизабет, она теперь будет жить там.

Хелли кивнула и вышла, Стивен же обратился ко мне:

– Учти, Элизабет, предупреждаю, еще одна выходка, и ты вылетаешь первым же рейсом в женский интернат в Швейцарию, а не удержишься там, то отправлю тебя собственноручно в тюрьму для несовершеннолетних.

– Стивен! – вскрикнула Рашель, но сказать ничего не успела, потому что из холла донесся веселый голос:

– Давно пора отправить эту маленькую безобразницу подальше от дома. Как говорится с глаз долой, из сердца вон!

– Мэтт! – Воскликнула Клаудия, вскакивая с места и подбегая к вошедшему в столовую молодому мужчине, красивому, с безукоризненно уложенными волосами и одетому дорого и со вкусом. Я не большой знаток брендовых вещей, потому что никогда не имела лишних денег, чтобы переплачивать за громкое имя, но даже я знала, что джинсы от Бриони и тонкий кашемировый свитер нежно-голубого цвета от Ралфа Лорена были явно куплены не за копейки и не в ближайшем супермаркете.

– Всем привет! – бодро сказал Мэтт, приобнимая Клаудию. – Наша сестричка снова что-то натворила?