Метафизика души

– Помоги бабушке, помоги, слышишь?

Через некоторое время мужчина и вправду подходит к женщине и берёт сумку из её рук. Танюшка удовлетворённо улыбается.

Всё это забавляло Танюшку: она как бы наводила порядок, понятный только ей самой. В этом своём липовом раю она часто превращалась то в Золушку, то в Спящую красавицу, то в Василису Прекрасную.

А однажды почувствовала себя феей Драже из балета «Щелкунчик». Она тихонько напевала мелодию танца феи, а в голове раздавались волшебные звуки, как будто хрустальные горошины падали на серебряное блюдо. Танюшка отломила маленькую цветущую веточку и, наслаждаясь дурманящим ароматом, легонько помахивала ею в такт мелодии, как будто дирижировала оркестром. Мимо торопливо шёл симпатичный парень, ничего не замечая вокруг. Девушка сразу почувствовала в нём что-то родное: он похож сразу на всех мальчишек из соседних дворов, с которыми она гоняла в казаки-разбойники.

– Обернись, – шёпотом скомандовала она и направила липовую веточку в его сторону.

Парень обернулся, одаривая её лучезарной улыбкой, но не остановился, последовал дальше.

Вдруг ветка липы шелохнулась. Она подняла голову. На неё смотрел совершенно круглый глаз. Глаз, конечно, не существовал сам по себе. Он принадлежал маленькой неприметной птичке, чуть больше воробья. Птичка смешно вертела головой, но неизменно устраивалась так, чтобы смотреть на Танюшку. Девушка улыбнулась и свистнула – этому её научил сосед Колька, с которым в детстве она носилась по посёлку наперегонки. Колька говорил, что это специальный звук, на который слетаются птицы. Правда, к Кольке ни одна птаха не прилетала.

Птичка чуть помедлила, а потом приоткрыла клюв и свистнула в ответ. Так они перекликались несколько минут, а потом Танюшка протянула раскрытую ладонь, и птичка послушно приземлилась на неё. Девушка тихо, чтобы не спугнуть, приблизила её к своему рту и опять свистнула. Птичка потянулась к ней, словно хотела поцеловать. Они миловались, забыв обо всём, пока Танюшка не почувствовала чей-то взгляд. Аккуратно, чтобы не спугнуть птичку, подняла глаза и увидела парня, которого час назад заставила обернуться. Улыбчивое, круглое, с румянцем во всю щёку лицо, волосы цвета подопревшей соломы и пронзительно синие глаза. Василёк, да и только. А василёк в поле – неизменный спутник ромашки.

– Дрессируешь? – спросил он.

– Тихо, спугнёшь, – чуть слышно, с каким-то присвистом ответила Танюшка.

Птичка послушно сидела на маленькой ладошке, словно в анабиозе.

– Возьми её в руку, – попросил парень, – по-моему, ты её заколдовала.

Танюшка осторожно прикрыла птичку второй рукой. Та даже не шелохнулась.

Парень подошёл поближе и погладил птичку по хохолку:

– Ишь ты, не боится… Сидит, как у себя дома, то бишь в гнезде… Как это у тебя получается? Ты дрессировщица?

Танюшка удовлетворённо улыбнулась и разжала ладонь:

– Лети-лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг!

Птичка не улетала. Она сидела на ладони и спокойно смотрела, всё так же поворачивая головку.

– Да лети же, – раздражённо повторила Танюшка, – надоел!

И она начала подкидывать птичку на ладошке. Та не улетала.

– Вот же задрыга! Я тебе что сказала? – Танюшкин голос звучал угрожающе. – Лети по своим делам, а у меня свои. Не мешай. – И она качнула руку ещё сильней.

Птичка не удержалась и замахала крылышками, чтобы не упасть. Она ещё долго кружилась над Танюшкой, присаживалась на ветку липы, что-то зазывно свистела, но не улетала.

Парень тоже не уходил. Он с доброй улыбкой наблюдал за Танюшкиной игрой, потом присел на скамеечку и сказал:

– Давай знакомиться, Птичка. Меня Василием зовут. Ты так здорово с этой птахой общалась, как будто сама её племени. Она тебе, похоже, что-то рассказывала.

Танюшка задумчиво улыбнулась. Почему-то вспомнился морячок, который познакомился с ней в тёмной аллее парка. Как давно это было… Почти год прошёл. Неужели и этот парень примет её за малолетку? Она постаралась придать своему лицу серьёзное выражение, думая, что так она будет выглядеть старше:

– Ну, во-первых, не она, а он. Это мальчик, вернее, мужчина. Его зовут Барти.

– И что же он тебе поведал, этот Барти?

– У него проблемы… Серьёзные.

– Да какие проблемы у птицы, вернее, у птица? Не знаю, как в мужском роде: птах или птуй.

Танюшка, забыв о своей роли взрослой, умудрённой опытом женщины, засмеялась, мигом превратившись в легкомысленную хохотушку:

– Сам ты птуй. Я тоже не знаю. У него же имя есть. Давай звать его по имени.

– И то верно, – согласился Василий. – Так какие же у этого Барти проблемы могут быть? Летай себе и летай:

Птичка божия не знает

Ни заботы, ни труда…

Танюшка нараспев подхватила:

– Хлопотливо не свивает

Долговечного гнезда.

– А, ты тоже в школе училась?

– Догадливый…

– Прозорливый. Так что же твой Барти? Что с ним такого необычного происходит?

– Его из стаи выгнали. Он теперь в тёплые края улететь не может. Думает, как перезимовать.

Василий с недоверчивой усмешкой смотрел на Танюшку, но она говорила быстро, не задумываясь:

– Он вступился за маленькую птичку, птенчика почти. Вожак хотел взять её к себе, чтобы строить с ней гнездо, то самое, долговечное. А она маленькая ещё, несмышлёныш, только летать научилась, плакала и упиралась. А вожак жестокий, властный. Ни за что не хотел отступать. Вот Барти и вмешался. Просто как старший товарищ, как отец, может быть… В результате ему эту несчастную крошку и отдали, а самого вместе с ней и выгнали. Думает к синицам примкнуть. Позор это для соловьёв страшный, да и синицы не шибко рады чужаку. Я ему пообещала корм приносить сюда, к липе.

Они с Василием проболтали до темноты, как будто встретились старые друзья после долгой разлуки. У них оказались общие воспоминания и впечатления детства. И немудрено: Василий приехал из посёлка в сорока километрах от Танюшкиного Нового Маяка и учился в ПТУ на механика. Танюшкина музыкалка и его моторка находились поблизости. Странно, что они раньше не встретились: хлопцы из ПТУ часто зависали в девичьем общежитии.

– Да я по общагам не шляюсь, – объяснил Василий. – Я же учиться приехал, а не пьянствовать и на девчонок пялиться.

– Что же ты ко мне тогда подошёл? Я вроде бы на парня не похожа.

– Ты другая. Птиц вон дрессируешь – интересно.

Василий лукавил. Его потянула к девушке какая-то неведомая сила, которая впоследствии никак не отпускала: каждую свободную минуту он использовал, чтобы подкараулить зазнобу у общежития или встретить после занятий.