Не смей меня касаться

Ее слова, они не могут быть правдой… Это шутка, жестокий розыгрыш со стороны сестренки. Очень жестокий. Не понимаю, ничего не понимаю. Но зачем ей врать, особенно в такой ситуации?! В глазах побелело, в душе почернело, а светлая больничная палата наполнилась полчищем безобразных чудищ, которые тянули ко мне свои лапы, стремясь поглотить, сожрать, сделать такой же грязной и уродливой.

– До этого я только раз пробовала с Жоржем. Его жалкие попытки доставить мне удовольствие ни в какое сравнение не шли с теми ощущениями, что дарил мне Алекс. Он такой опытный любовник, крутил меня во все стороны, постоянно повторяя, что я сладкая нимфетка и он любит трахать таких маленьких ладненьких девочек. Он был и пошлый, и романтичный одновременно, а еще такой восхитительно властный, прекрасно знающий женскую анатомию. Я-я… просто таяла в его руках.

А вот это похоже на моего Сашку. Только в нем я встречала такую необычную способность делать пошлость романтичной. Меня сейчас вырвет… Прямо на сверкающий пол больничной палаты… Вырвет огромными безобразными тараканами, копошащимися в моих в волосах, под кожей, и даже в желудке.

Жестокий розыгрыш… Это не может быть правдой! Мой неправильный принц, восточный падишах, мой хулиган Сашка… Не мог поступить так жестоко со мной и нашей любовью. Юля говорит про какого-то другого человека. Просто они однофамильцы.

– У него такая великолепная квартира, на самом верху элитного дома, с панорамными окнами от пола до потолка, никогда не видела ничего подобного. Знаешь, мы трахались прямо там, около окна, а внизу была пропасть в двадцать пять этажей.

Ее слова протыкали ножами мое тело, мое замедлившее свой ход сердце, ломали кости, разрывали в клочья душу. Раз, острый пропитанный ядом нож вонзился прямо мне в живот.

– А огромная кровать, изголовье которой сделано из светлой кожи… Алекс вертел меня во все стороны на этом сексодроме, имел, как ему вздумается. Мы трахались везде в его квартире, на пушистом бежевом ковре в гостиной, коричневом диване, на стеклянном столе огромной кухни. У него в кабинете тоже. Помнишь, ты когда-то видела нас в машине, это Алекс вызывал меня к себе, чтобы быстренько поиметь в обед. Тебе ведь такое не предложишь, Таня Лазарева правильная скромная девочка. Но как же до безумия приятно трахаться на деревянной поверхности письменного стола с почти одетым Алексом, смотря на плавающих в огромном аквариуме рыб.

Раз, нож немилосердно провернули в животе, накручивая на ледяную сталь мои внутренности, моих онемевших от шока девочек. Озноб прошелся по коже. Юля совершенно точно была в квартире и кабинете Шувалова, а значит, значит… Нож еще раз больно крутанулся в животе, значит, скорее всего, сестра говорит правду… А как же Сашкины слова?! «Я люблю тебя, Таня. Деловую, веселую, сонную, с поплывшими от желания глазами, злую, расстроенную, всякую…» А его светящееся чувствами лицо?! Обман?! Неужели можно так убедительно, так жестоко лгать?!

– Я не понимаю, Юль, почему ты молчала все это время и не рассказала мне раньше.

Из голубых глаз опять побежали слезы.

– Я-я боялась его потерять… Алекс сказал: «Не говори ничего Тане. Понимаешь, она идеальная кандидатура на роль моей жены: умная, взрослая, умеет себя держать, с подходящим образованием, преданная, непритязательная, с ней не стыдно показаться в обществе, кроме того, уверен, твоя старшая сестра сможет хорошо воспитать наших детей. А мамамне уже все уши прожужжала, что пришло время жениться во второй раз».

«Таня, есть еще один немаловажный факт, ты просто идеальная жена для бизнесмена, с тобой не стыдно показаться в обществе. Да что там, все от зависти подохнут. Обычно либо внешность, либо ум, и только у меня будет два в одном. Это вам не фотомодельки какие-нибудь, с которыми и поговорить-то не о чем. Мы с тобой на одной волне. И знаешь, Тань, я все-таки собираюсь переманить тебя у Белова, чтобы ты, пока не забеременеешь, работала на благо нашего общего бизнеса».

Черт, черт! А ведь и мне Шувалов озвучивал подобные мысли.

– А потом добавлял: «Юля, а ты такая сладкая маленькая девочка, я так люблю тебя трахать. Просто дурею от тебя».

«Таня, я от тебя дурею», – возник хриплый Сашкин шепот в голове… Боже мой, какая грязь, мерзость! На моих глазах, в моей душе построенный для меня Шуваловым сказочный домик мечты, весь переливающийся, словно драгоценностями, нашими искренними чувствами, распадался, разрушался, превращался в грязь.

– Не понимаю, сестренка, как можно было позволять так с собой обращаться. У тебя совсем нет гордости?!

– Конечно, не понимаешь! – теперь голубые глаза блестели злостью. – Это ты вся такая правильная, возвышенная, с принципами. А я другая, я просто люблю его сильно!.. Мне хотелось быть с ним на любых условиях. Пусть минуточку, пусть секундочку, пусть в качестве подстилки. Прости, сестренка, прости, я, когда увидела, как Шувалов подъезжает к нашему дому на мотоцикле, подумала, именно таким должен быть настоящий принц.

Нда… Я, помнится, тогда подумала точно так же. Вот он, настоящий современный принц на своем усовершенствованном по последнему слову техники белом коне. И неважно, что байк был черного цвета, какие несущественные мелочи. Боже, как больно падать с этих самых белых коней, да лицом без кожи прямиком в грязь. В теле проворачивались ножи, безжалостно разрезая, кромсая на кусочки все самое хорошее в душе. «Таня, я ведь тебя предупреждала», – начала было девочка-отличница, но договорить очередное нравоучение не смогла, острый нож перерезал ее пополам. «Он был так похож на принца, просто один в один, не мудрено было перепутать, – всхлипнула мечтательница, прежде чем в ее сердце воткнулась холодная сталь. «Все мужики козлы!» – озвучила народную истину феминистка и упала с перерезанным горлом. «Как же я теперь без него!» – зарыдала развратница, но острые лезвия были безжалостны, воткнулись ей между ног, а потом в живот, вырезая ее, мою, женскую сущность. Они их зарезали, они меня всю порезали.

– И когда Шувалов предложил поехать к себе после той вечеринки, я не смогла устоять…

Как же много в сестре эгоизма… Увидела, понравился, не смогла устоять. Но ведь мы уже давно выросли. Детство, когда Юля могла забирать мои любимые игрушки, закончилось. Теперь все намного серьезней… Таня, Шувалов далеко не игрушка, а скорее бессердечный, играющий в грязные игры, кукловод.

– Алекс говорил, что ему нравится трахать сразу двух сестричек. Да еще таких разных, сегодня темненькая, завтра светленькая… Я думала, побуду с ним, пока это возможно, и, конечно, ничего не собиралась тебе рассказывать. Только ребенок внес свои коррективы. Не знаю, как получилось, что я забеременела, Алекс иногда увлекался во время процесса, забывал о резинке…

Нда, помнится, первый раз со мной Шувалов тоже проявил неосторожность, позабыл о презервативе. Правда, вовремя спохватился, прервал акт, излившись мне на ягодицы. Скотина!! Похотливое животное! Разве можно так со мной, с моей младшей сестрой?! Она еще девочка. Глупенькая, многого не понимающего в жизни, ослепленная своим первым сексуальным опытом и любовью. Он развратил ее, превратил… в подстилку, готовую на все ради возможности раздвинуть перед ним ноги. Боже мой, какая грязь.

– Я-я не хотела залететь, точнее никогда не задумывалась о такой возможности, просто наслаждалась нашей любовью. Но теперь знаешь, мне очень дорог этот ребенок, ведь он от любимого мужчины!

В развороченный ножами живот засунули лед и девочки все вздрогнули… Последний раз, а потом забились в агонии… Бедные мои, хорошие… Я понимаю, вываляться в такой грязи и не задохнуться невозможно.

– Таня, прости! – обняла меня сестренка, как будто опутала прохладными противными змеиными телами. – Я просто любила, как могла…

Ее прикосновения жалили ядом. Любовь, какое, оказывается, это страшное чувство, страшное слово…

– Т-таня, сестренка, пожалуйста, я не хотела тебе делать больно… Я как под гипнозом была…

Дитя, маленький эгоистичный ребенок. Любила, хотела, не хотела… Но он-то умный взрослый мужик и должен был предвидеть последствия своих поступков. Такой же эгоист до мозга костей? А я – наивная дура! Ведь девочка-отличница меня столько раз предупреждала – принцы не влюбляются в нудных бухгалтерш! Оказывается, в реальности они вообще не способны любить, только производить выгодные расчеты и удовлетворять свою похоть.

Руки у сестренки тряслись, лицо перекосилось… Сейчас ее невозможно было назвать красивой. Она была омерзительна… Кошмар! Как я умудрилась угодить из пронизанной любовью сказки в пропитанный эгоизмом и пошлостью кошмар! Где все не те, кем казались. Где кругом грязь, грязь, грязь… Грязь и зловоние!

Я не могла ничего ответить, слова сказать, онемела, застыла, умерла, располосанная ножами мерзкой правды.

Юля закрыла трясущимися пальцами лицо.

– Я-я просто любила…

Маленькая эгоистичная девочка, бессердечная дрянь, у которой внутри бьется маленькое сердечко, созданное при непосредственном участии моего неправильного принца… Этого самовлюбленного монстра.

Но ребенок ведь ни в чем не виноват.

Как трясутся Юлины руки, кажется, она действительно переживает.

Вспомнились слова доктора: «Постарайтесь ее не волновать сильно, это сейчас очень важно».

– Юляш, успокойся, – бесцветным тоном прошептали мои губы, – тебе сейчас нужно думать не только о себе.

– Таня, прости…

Простить?! Это выше моих сил.

– Все будет хорошо… – произнесла я замогильным голосом.

Хорошо… Стандартные слова. Но ничего хорошего я уже не видела, и неизвестно, буду ли вообще когда-нибудь способна видеть. Глаза заволокла, закрыла черная пелена боли.

Юля опять всхлипнула.

– Не н-надо слез, сестренка, думай о ребенке, т-тебе нельзя расстраиваться.

Встала со стула, больше я была не в силах находиться в этой светлой кишащей омерзительными чудовищами палате. Ноги подкашивались… Того гляди, упаду в обморок. Сестренка беременна от моего любимого мужчины, она нагло украла мои мечты и желания, безжалостно их разрушила. А каким подлецом оказался тот самый любимый мужчина – «сегодня темненькая, завтра светленькая». Одна – идеальная кандидатура на роль жены, другая – готова прибежать по первому зову, чтобы воплотить в реальность его грязные эротические желания. Уверена, после нашей свадьбы их связь продолжилась бы. Они бы смеялись за моей спиной, трахались, как кролики, пока я увлеченно, старательной девочкой с синдромом отличницы изо всех сил пыталась создать для нас с Шуваловым уютный семейный очаг. Возможно, даже лучше, что так случилось.

– Юля, я-я, пожалуй, пойду, береги себя и малыша…

– Таня, а что с Алексом?!

С ним навсегда покончено, дорогая моя сестренка… Ты убила сказку, убила любовь, навсегда меня покалечила.

– Это ваши дела, Юля, сама с ним разбирайся. Я уже все для себя решила, роль идеальной жены при таком непорядочном муже, мне, конечно же, не подходит.

Сделала шаг по направлению к двери… Нужно побыстрее уйти отсюда, поскольку чудовища не побрезгуют, проглотят даже мои порезанные испоганенные останки.

Как пьяная, вышла из палаты.