Правило четырех

– Спасибо.

– Подушки только нет. Зато есть старое одеяло. Туалет внизу. Захочешь – придется спускаться, не навернись.

– Ага…

– Ты пожрать хочешь?

– А есть? – с надеждой спросила я.

– Я принесу.

Надо же! Только что предлагали, как шпионку, выкинуть меня в море, а теперь кормить собираются…

Послышался звук удаляющихся шагов… но потом Арт остановился:

– Слушай… ты вошла сюда через дверь? На маяк.

– Да, – удивилась я. – А разве как-то еще можно?

– Нет, – отрывисто произнес он и на сей раз ушел.

Вопрос он задал странноватый, но они все тут странные, со своими неведомыми планшетами, спрятанными на недействующих маяках.

Скрипнула дверь, а потом еще, и щелкнул замок. Видимо, Арт не был уверен, что я не сбегу.

«А говорили, что замок не закрывается», – подумала я, падая на матрас и засыпая.

…Сначала мне снился океан. Огромный, темный. А я плыла и искала там китов. Почему-то я была уверена, что доберусь до китов именно вплавь. Плыла и не уставала – легко-легко, как будто у меня ласты вместо рук и ног. А может, и были ласты, я под водой не видела.

Потом мне резко стала сниться наша Леся – что она плачет и плачет. Я хотела ее утешить, но никак не могла до нее добраться, Леся была неизвестно где, я просто слышала ее голос. Я бегала, искала ее, звала – очень долго. Пока наконец не проснулась.

И поняла, что плачут наяву.

Я села на кровати, помотала головой, пытаясь встряхнуться. Ну да: совершенно отчетливо плакал ребенок на первом этаже. Откуда он тут взялся? Я встала и осторожно двинулась к выходу. Лестница тонула во мраке – видимо, Арт выключил свет, уходя. По мере того как я спускалась, держась за стену, плач становился громче. Он уже перешел в рев. Значит, мне не показалось со сна, там действительно кто-то есть, и именно ребенок.

Наконец я сошла с лестницы и позвала в темноту, перекрикивая плачущее создание:

– Эй! Ты где?

Рев мгновенно оборвался.

– Ты тут? – повторила я.

– А-арт… Я хочу к А-арту… – затянул ребенок и опять заплакал, но тише, чем раньше.

– Арт, наверное, сейчас придет. А ты-то кто? Ты где?

– Е-олка, – рыдал ребенок. – Я бою-усь! Тут темно-о!

– Тебя Елка зовут? А меня – Аня.

Я пыталась отвлечь девочку от плача, разговаривая с ней. А сама тем временем потихоньку пробиралась на звук.

Наконец я наткнулась в темноте на что-то теплое, и это теплое испуганно взвизгнуло и шарахнулось в сторону.

– Не бойся же! Стой!

– Бою-усь! – закричала Елка, видимо, кинулась бежать, грохнулась и зарыдала вновь.

– Дохлый гоблин! – рассердилась я. – Чего ты убегаешь, я же к тебе иду!

– Где А-арт? – вопила Елка.

– Да не знаю я, за едой пошел. Ты-то как сюда попала?

Наконец я снова отыскала ее в темноте и помогла подняться с пола. На сей раз девочка не стала убегать, а, наоборот, обняла меня и замолчала.

Я перевела дух. Ну и ну!

– Не знаешь, случайно, где тут выключатель?

– Знаю, – всхлипнула Елка. – Возле двери.

– Тогда пойдем искать дверь.

– Зачем, – еще раз всхлипнула девочка.

– Чтобы включить свет. Темно же, я тебя не вижу.

– Арт не разрешает зажигать свет.

– Да? – удивилась я. – А почему?

– Потому что придут искины и заберут меня.

Что-то в ее ответе показалось мне смутно знакомым. Но что именно? Я никак не могла сообразить.

– Да никто сюда не придет! А если не включим свет, ты опять упадешь, пошли…

Я взяла ее за руку, намереваясь вести к двери, но она тут же выдернула руку и заорала:

– Нет, не надо! Я боюсь!

И снова принялась реветь.

– Ладно, ладно, тогда давай поищем скамейку, что ли. Только не рыдай так.

Наконец мы нашли в темноте ящик, и я посадила девочку на него, а сама устроилась рядом на корточках.