– Ну, – Гарольд, пыхтя, протискивался через особенно узкое место. – Так. Немножко. Мне было не до прогулок, сама понимаешь, я тебя искал.
– Хочешь, я тебе потом все покажу?
– Ну… потом. Может быть.
Я на секундочку представила, как веду Гарольда… куда? В зоопарк? Так он таких зверей в своей жизни видел, рядом с которыми даже слон – ничем не примечательный и обыкновенный. В супермаркет? Ерунда, не годится, надо хорошенько обдумать, что есть в нашем мире такого, чтобы боевого мага удивить…
– Гарольд… А как сына назвали?
Он выпрямился, глянул на меня через плечо и почему-то засопел. Я уж думала, он не ответит, и стала гадать, как мог такой простой вопрос его смутить – когда он бросил на ходу, не оборачиваясь:
– Елен.
Я сперва не поняла:
– Как-как?
– Еленом назвали. Имя такое. Елен.
Я споткнулась о камень и чуть не упала.
– Так это… это ведь женское имя!
– Кто сказал? – спросил Гарольд задиристо. – Где это написано? Где такой закон?
Я остановилась. Гарольд прошел несколько шагов и оглянулся:
– Ну ты чего?
Я сама не знала, что со мной. Неужели он назвал сына в мою честь?
– Скучал, – признался Гарольд, глядя на мокрицу, пробирающуюся по земляной стене. – Когда люди происходят из разных миров… Им лучше не заводить дружбы. Потом одно огорчение.
Дальше мы шли молча. Мне казалось, я слышу, как корни пробираются сквозь землю и глину. Шелестят, раздвигая мелкие камушки. Ищут воду. Ищут зазевавшихся подземных путников.
Я на всякий случай догнала Гарольда и пошла очень близко – едва не наступая ему на пятки.
Плавный подъем сменился довольно-таки крутой лестницей. Ступеньки были где сложены из камня, где вытесаны в скале. Закончились корни и мокрицы (я вздохнула с облегчением). Подземный ход превратился в коридор без окон, со стенами из темно-желтого кирпича. Изменился и запах: теперь пахло, как в школьной библиотеке во время ремонта. Мокрая известка, свежее дерево и пыль, пыль… Апчхи!
Мы остановились перед массивной деревянной дверью без ручки. Гарольд приложил руку к месту, где у дверей обычно бывает замок:
– Откройся…
Я ждала скрипа, но дверь распахнулась в полной тишине. И снова изменился запах: сделалось свежее, запахло лесом и морем, немножко дымом и совсем чуть-чуть – розовым маслом.
Мы на цыпочках вошли в незнакомую комнату. Я мигнула, прощаясь с ночным зрением; здесь было светло и даже разноцветно – из-за витражей, встроенных в узкие стрельчатые окна. Замок Оберона! Когда я уходила из Королевства шесть лет назад, он не был выстроен и наполовину…
Дверь все так же бесшумно закрылась за нами. С обратной стороны ее был гобелен, изображающий пустыню: мимо развалин, кое-где встающих из песка, шел караван. Впереди ехал человек на белом крылатом коне.
Я присмотрелась:
– Гарольд! Это Оберон? Это мы, Королевство в дороге, да?
– Подожди, пожалуйста…
Гарольд проверил, плотно ли закрылась дверь. Я огляделась внимательнее. Мы находились в коридоре, длинном, широком, изогнутом, как лук. На вогнутой стене горели солнечным светом витражные окна. Та, из которой мы вышли – выгнутая, – была увешена гобеленами, и много бы я дала, чтобы разглядеть их внимательнее!
– Это галерея истории, – Гарольд говорил вполголоса. – Сто вышивальщиц трудились сто недель. Только сейчас совсем нет времени.
– Ну пожа-алуйста, хоть мину-уточку…
– Послушай, король не знает, что ты здесь. Я не хочу, чтобы он нас застукал, как заговорщиков. Мне надо его подготовить. Пошли!
И он потащил меня за руку – по коридору налево, потом вверх по винтовой лестнице, да так быстро, что у меня закружилась голова. Внутреннее убранство дворца сливалось в яркую ленту картин, скульптур, пышных тканей, лепных и кованых украшений, но как я ни вертела головой – ничего как следует не могла рассмотреть.
Наконец Гарольд втолкнул меня в маленькую комнату с единственным плотно занавешенным окном.
– Подожди здесь. Разведаю, в каком настроении король. В последнее время он что-то часто гневается…
И он ушел.
Я огляделась; в комнатке не было мебели. Две двери, одна против другой, прикрывались неплотно. Я заглянула за одну – длинный коридор, тишина. Заглянула за другую – лестница, тишина, пахнет дымом и розовым маслом. А ведь замок, наверное, большой, пойду гулять – наверняка заблужусь…
Интересно, где все? Где слуги, стражники, сторожа, где его милость комендант, в конце концов? Или у них обеденный перерыв?
Я подошла к окну. Потихоньку раздвинула бархатные шторы; цветная солнечная полоска легла мне на лицо. Я нашла среди витражных стеклышек одно, самое прозрачное, и, прищурившись, посмотрела сквозь него.
Подо мной лежал залитый светом город (немножко желтый, потому что я смотрела через бледно-желтое стекло). Скаты черепичных крыш, трубы и флюгера, деревья, улицы, площади, статуи, мосты, и надо всем этим, как елочная игрушка – серебряный купол в форме капли. Интересно, что это – храм? Или дворец какого-нибудь местного богача?
Приблизив лицо к стеклу, я поднялась на цыпочки. Город казался огромным, он простирался до самого моря, и я, как ни вытягивала шею, не могла увидеть его целиком. Сколько же там живет народу?
Когда Королевство пришло сюда – нас было человек сто, не больше. Но в первый же день стройки явились новые люди – сказали, что ищут работу…
Оберон всегда говорил, что Королевство, едва угнездившись на новом месте, тут же притягивает к себе новых и новых людей, а людям не терпится с утра до ночи возводить стены, ковать железо, строить, мастерить и торговать. Но одно дело знать – и совсем другое увидеть этот город на месте бывшей пустоши!
Не знаю, как долго я смотрела на это чудо. Привлеченная солнечным светом, откуда-то выползла муха и стала биться о витражи, и тогда я спохватилась: где же Гарольд? Где же Оберон?
Я поняла, что могу встретиться с королем с минуты на минуту – и вдруг заволновалась. У меня с его величеством сложные отношения: с одной стороны, он мне как отец, тут Гарольд прав. С другой стороны, я его немножко боюсь – не потому, конечно, что он умеет убивать взглядом (а он умеет), а потому, что мне страшно перед ним опозориться. Однажды такое уже случилось…
Я осторожно опустила штору на место. Пригладила волосы; хорошо бы найти здесь какое-нибудь зеркало. Или хотя бы…
Разворачиваясь, я резко шагнула от окна – и врезалась, ну прямо-таки налетела на человека, тихо стоявшего у меня за спиной. От неожиданности испугалась. Отпрянула. Ощетинилась – и тут испугалась второй раз, до мурашек по коже.
– Ваше вели…
Он ни капельки не постарел. Ни одного седого волоска не прибавилось в аккуратно подстриженной бороде. Ни одной новой морщинки на лбу и щеках.
– Добрый день… ваше величество!