В плену королевских пристрастий

17

Герцогиня вышла из кареты, и к ней тут же бросился Рон:

– Ваша Светлость, какое счастье, что Вы поправились. А у нас тут, такое горе… – он не успел договорить.

– Я знаю, Рон, – перебила его герцогиня. – Где он?

– В спальне…

Герцогиня кивнула, стремительно поднялась по ступеням и скрылась за услужливо распахнутыми перед ней охранниками дверьми замка.

– Рон, – окликнула дворецкого Изабелла из кареты. – Что здесь произошло?

– Ваша милость, – Рон помог ей выйти и склонился перед ней, – Его Светлость, герцог ранен очень сильно… Его король сегодня часа за два до вашего приезда привез… и гневался сильно, что Вас с Ее Светлостью нет, всех своих охранников разослал вас разыскивать… И еще всех врачей сюда из столицы по его приказу привезли и священника еще… Сейчас он с герцогом в спальне его… Какое счастье, что Вы с герцогиней успели вернуться…

– Господи… – у Изабеллы потемнело в глазах, она схватилась рукой за дверку кареты, и едва слышно прошептала: – Неужели он про это говорил… и она, выходит, знала о том…

Алина без стука, рывком распахнула дверь и вошла в спальню герцога. У постели того стояли король и священник.

– Алекс, – тихо говорил король, – не нервничай так. Их ищут и привезут в ближайшее время, не упрямься. Не хочешь, чтоб тебя осматривали врачи, хотя бы исповедуйся…

– Если я не увижу ее перед смертью, мое место лишь в аду… Я должен знать, что она простила, – услышала Алина хриплый голос мужа, и стремительно подойдя к кровати, отстранила короля и опустилась рядом с кроватью на колени:

– Я здесь, Алекс. Я простила, давно простила… исповедуйтесь, прошу Вас.

– Господи, Алина… дорогая моя… я что уже умер, что вижу Вас в здравии? Она никак посмела убить Вас?

– Ну что Вы! Вы живы и видите меня наяву… Она не убила, она помогла исцелиться, так что не надо напраслину ни на кого возводить… Исповедуйтесь и причаститесь, а потом мы поговорим, у нас еще будет время, – она нежно коснулась пальцами его щеки, – к тому же после причастия сил у Вас больше будет…

– Так Вы знаете о том, что я умираю?

– Да, Алекс, знаю… Вы не из тех от кого это надо скрывать, поэтому я не скрываю и прошу: исповедуйтесь… – Алина взяла его руку и прижала к губам. – Вы ведь исполните эту мою просьбу? А потом я исполню все, что Вы пожелаете… Хорошо?

– Да, моя дорогая… пусть так… пусть святой отец подойдет. Вы кстати можете не уходить, у меня нет от Вас секретов, Вы все знаете и так…

– Не надо, чтоб Вы отвлекались на меня… Исповедь это очень личное… постарайтесь сосредоточится и душу перед Богом раскрыть и от грехов очистить… Так что я подожду в коридоре, – Алина, поцеловав кончики пальцев герцога, поднялась и, взяв порядком озадаченного ее появлением короля за плечо, вместе с ним вышла из спальни герцога.

– Господи, Алина… Даже что сказать тебе не знаю… Я очень рад, что ты в здравии… Только видишь, как получилось: ты выздоровела, а Алекс теперь при смерти… Ты точно знаешь, что уже не помочь ему?

– Да, Ваше Величество, Вы можете отпустить врачей… нечего на них время терять, не сделают они ничего… – Алина кивнула на трех врачей в замешательстве топчущихся неподалеку от них в коридоре и не решающихся приблизиться.

– Это ужасно, Алина… Неужели сделать совсем ничего нельзя? Он же меня… меня, Алина спас… Эта стрела предназначалась мне. Он заслонил меня.

– Это был его долг, Ваше Величество. Он его исполнил.

– Возможно… только мне что-то от таких твоих слов не легче…

– Так никому не легче. Смерть соратников и друзей это вообще испытание не из легких. Я знаю, что Алекс за эти годы стал Вашим близким другом.

– Преданным другом, Алина… кроме него и тебя у меня больше нет таких друзей… Ты не представляешь, как мне тяжело его терять…

– Вы думаете, терять супруга легче? – Алина в упор посмотрела на него.

– Извини, Алина, я не подумав, сказал… Ты это… постарайся, чтоб ему хорошо было, в то время, что осталось ему… исполни все, что попросит тебя… он очень тебя любит.

– Я для этого и приехала, Артур. И я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтоб последние часы ему было хорошо… чтоб легко он ушел, а потом молиться буду, чтоб Господь его принял… Это мой долг, так что тут другого и быть не может.

– Алина… как же хорошо, что ты вернулась… когда ты рядом, я уверен, что все будет так, как надо… ты умеешь как-то так хорошо утешить и заставить без ропота принимать волю Божью… – король осторожно взял ее руку и поднес к губам, а потом тихо прошептал: – не оставляй меня больше, Алина… мне очень плохо без тебя. Хотя ты это наверняка и без моих слов знаешь…

– Да, я знаю, Артур… но ближайшее время будет посвящено лишь Алексу… и до его смерти… и после…

– Алина, я не это имел в виду, что ты, радость моя… это само собой разумеется… как я могу… и в мыслях не было… и пока Алекс жив… и если все же он скончается, то траур будет столько, сколько ты пожелаешь.... Лишь умоляю: не уходи в монастырь… Все будет так, как ты пожелаешь, лишь не принимай постриг. Я не переживу этого.

– Давайте не заглядывать так надолго в будущее, Артур… Мне бы сейчас то что происходит пережить… не надо заранее на меня еще обязательства налагать… Не хочу я пока вообще ничего обещать… не до этого мне сейчас.

– Да, конечно, Алиночка, извини, – король выпустил ее руку, и они надолго замолчали.

Тягостную тишину прервал священник вышедший из спальни герцога.

– Идите, дочь моя, – обратился он к герцогине, – он ждет Вас.

– Вы закончили?

– Да я исповедовал, соборовал и причастил его. Все хорошо, – кивнул тот.

– Благодарю, святой отец, – герцогиня склонила перед ним голову, а потом прошла в спальню мужа.

Подойдя к кровати герцога, она вновь опустилась рядом с ней на колени.

– Встаньте, Алина. Немедленно встаньте, – герцог раздраженно нахмурился.

– Не сердитесь, Алекс, – Алина ласково улыбнулась ему, – мне просто так удобнее разговаривать с Вами. Склоняться не приходится… – она облокотилась о кровать и стала нежно гладить супруга по волосам. – Я очень соскучилась… столько времени не видела Вас и не могла касаться… Господь, как видите, очень милостив ко мне, раз позволил мне сейчас это… я Ему так благодарна за это… надеюсь, Вы тоже рады меня видеть.

– Не то слово, я счастлив… – герцог рукой погладил жену по щеке, – Вы действительно простили меня за все, моя дорогая?

– Давным-давно, за все-все… и Вы простите меня за все… я, конечно, была не особо хорошей женой, но я старалась, как могла… так что не держите зла…

– Мне не за что прощать тебя, моя любовь, – герцог впервые изменил обращение к жене. – Ты была самой лучшей женой… А что это у тебя слезы в глазах блестят? Э-э-э, маленькая моя, плакать не надо, я счастлив, что судьба свела меня с тобой… и очень благодарен за то и Господу, да и королю… Ты, кстати, его долго не томи, похоронишь меня и выходи за него, он и так ждал долго… не мучь его больше.

– Алекс, ты соображаешь что говоришь? – Алина в ужасе сжала руку мужа, – я не выйду больше замуж!

– Ты мне эти разговоры брось, дорогая. Ты молода, и раз Господь даровал тебе исцеление, то явно не для того, чтоб ты рыдала над моей могилой. Я пожил свое… немало и хорошо… теперь твоя очередь, и я рад, что Господь даровал тебе эту возможность. Так что похоронишь меня, и чтоб на четвертый день обвенчалась. Молиться обо мне и при новом муже сможешь. Ты ведь и при мне о Дмитрии молилась, да и король вряд ли против будет, что б ты меня в своих молитвах поминала.

– Алекс, прекрати! – Алина прижала кончики пальцев к губам герцога. – Хватит! Я что блудная девка какая, чтоб замуж выскакивать едва мужа отпоют? Не по-христиански это! Если я еще раз замуж и выйду, то точно не раньше чем через год.

– Что-то первый раз ты так долго не ждала, – усмешка тронула губы герцога.

– Дмитрия признали преступником и казнили, я не могла соблюдать по нему траур… ты знаешь… А сейчас, Алекс, все будет так, как положено… Год я буду скорбеть о тебе и молиться за тебя, чтоб принял тебя Господь… а дальше… дальше, поживем, увидим, коль жива буду.