Чуждость

– Черт, – выругался он и, распрямившись, со всего размаху кулаком стукнул по ручке кресла, в котором сидел. Ручка тут же треснула и угрожающе накренилась.

– Черт, – снова выругался он, но добивать ручку не стал. Встал и нервно прошелся по комнате. Досадуя, что не узнал жену, и, недоумевая, как она оказалась способной так мастерски делать доклады. Ну ладно доклад – его можно заучить, но ведь на вопросы, причем явно каверзные, даже не задумываясь, отвечала… Неужели те таблицы, статьи, которые он видел на винчестере так на неё повлияли… но ведь нельзя научиться, всего лишь читая статьи из интернета… Мистика прям какая-то. Может, у неё в ухе передатчик был, и она лишь транслировала чьи-то ответы…

– Плевать! – он вновь сжал руку в кулак. – Мне до фонаря как вы эту мистификацию прокрутили. Однако, Лу, тебе в любом случае придется вернуться! Я заставлю тебя вернуться, чего бы мне это не стоило! Клянусь!

***

Всю ближайшую неделю Брюс собирал информацию о Шоне Вельде и Вики Грей. Выяснилось много нестыковок. Например, по воспоминаниям всех тех, кто учился с Вики, она никогда особым умом не отличалась, да и к публичным выступлениям тяги не испытывала. Защиту её диссертации считали скорее счастливой для неё случайностью, чем закономерной оценкой работы и таланта. Поэтому все недоумевали по поводу её блистательного выступления на международной конференции, которое открывало перед ней и институтом очень заманчивые перспективы.

Шон Вельд тоже, по оценкам многих, звезд, с неба не хватал. Однако, был умелым организатором и хозяйственником, продвинувшимся за счет своей женитьбы на ученой с мировым именем Милдред Вельд и взявшим даже её фамилию. До женитьбы на ней он был Шоном Грюером. Его нынешний союз с Вики Грей, ставшей теперь тоже Вельд, озадачил многих. Но все без исключения считали их очень красивой парой, умело раскрутившей ситуацию со свадьбой в целях пиара, как своего института, так и проводимых ими научных изысканий.

Размышления Брюса о том, как можно использовать полученные сведения, прервал поздний телефонный звонок. Равнодушный мужской голос сообщил, что с сожалением должен известить его, что разыскиваемая им жена несколько дней назад погибла в автомобильной катастрофе.

На обескураженные сентенции Брюса о невозможности происшедшего и заявлении о намерении немедленно приехать на опознание, последовал ответ, что тело госпожи Честер не подлежит опознанию, но при ней были найдены документы, что исключает возможность ошибки. Однако если он все же сомневается, то может представить генетический материал для экспертизы.

Заверив своего собеседника, что он сделает это непременно, Брюс повесил трубку и незамедлительно позвонил в клинику, где после аварии лежала жена, потребовав подготовить её медицинскую карточку и все рентгенограммы. Однако выяснилось, что в результате недавнего пожара в архиве, все данные о пациентах утеряны, и помочь ему они ничем не могут.

Брюс задумался. Его противник играл, хорошо продумывая и просчитывая ситуацию на несколько ходов вперед. Сейчас, если будет принято заключение о смерти Лу, доказать фальсификацию станет практически нереально.

– Не получишь ты его! Не получишь! – кулак Брюса врезался в крышку стола. – Я страховую фирму подключу. Хорошо, что я страховку не аннулировал, как Лу в записке просила… Не иначе, как знала, что не в её пользу она сыграть может. Они то уж точно сумеют доказать подлог, не желая выплачивать по страховке кругленькую сумму!

***

На следующее утро он встретился со страховым агентом и передал ему волосы из расчески Луизы с просьбой проследить за точностью экспертизы. Агент заверил его в том, что они чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы результаты не были сфальсифицированы и уехал в лабораторию.

Несколько дней Брюс провел в томительном ожидании. А потом сообщение агента о том, что экспертиза в независимом центре подтвердила полную идентичность ДНК останков трупа и ДНК волос его жены, и страховая компания готова полностью выплатить ему страховую премию, повергло его в шок. Мозг отказывался верить в реальность происходящего.

Поразмышляв немного, Брюс пришел к выводу, что, скорее всего господин Вельд каким-то образом сумел либо подкупить страховую компанию, либо лабораторию, где проводилась экспертиза. Не может быть у двух разных людей столь много идентичных особенностей. Доказать это официальным путем ему конечно теперь вряд ли удастся, но он все равно найдет способ вернуть Лу.

Не желая, чтобы мать и дочери узнали о полученном им известии, он тем же вечером отправил их в деревню, а сам решил при первой же возможности заняться более тщательным сбором информации о чете Вельд с помощью агентурной сети.

Однако дать задание агентам Брюс не успел. Буквально сразу после того, как в отделении стало известно о трагической смерти Луизы, его вызвал к себе начальник отделения и сообщил, что управление по кадрам предлагает Брюсу возглавить отделение полиции округа, откуда он родом, и на размышление у него есть сутки.

– Мне не надо размышлять, я согласен, – тут же ответил Брюс. – Как Вы уже знаете, жена у меня погибла, дочерей я как раз отправил к родителям именно туда, так что здесь меня ничего не держит, и я с радостью принимаю предложение.

– Мне, конечно, жаль терять такого заместителя, но я не могу не порадоваться Вашему столь быстрому карьерному росту, – усмехнулся начальник и пожал его руку. – Удачи, Брюс!

Выйдя из его кабинета, Брюс не мог отделаться от мысли, что его ведет само провидение. Новое назначение давало столь громадные возможности, что он уже не сомневался, что сможет вернуть жену.

***

Мила стояла в кабинете директора и нервно перебирала листы распечатанного отчета. Потом отложила и уперлась испытующим взглядом в лицо Шона:

– Я не понимаю с какой целью ты затягиваешь весь этот маскарад… Зачем тебе это? Гранты ты уже получил, все возможные дивиденды состриг, почему не даешь мне вернуться в отдел? Что за игры у меня за спиной?

– Мила, не генери… Никто за твоей спиной не играет. Просто ситуация немного вышла из-под контроля… Мне очень не хотелось говорить это тебе, но скрывать, наверное, уже не имеет смысла… Уже ничего не исправить… Хотя как сказать даже не знаю…

– Да не тяни кота за хвост. Говори уже! – она раздраженно поморщилась. – К чему все эти преамбулы? Терпеть их не могу.

– Вики разбилась в автокатастрофе.

– Мои соболезнования, – она нервно сглотнула, потом немного помолчав, тихо спросила: – Траур объявлять будешь?

– Ты не поняла. При ней были твои документы, и её смерть зарегистрировали как твою. Так что я теперь при всем желании этот маскарад прекратить не могу. По документам ты умерла!

– Что?! Как мои документы? Почему?

– Она почувствовала недомогание, пока мы были на конференции, и чтобы не подставлять меня, взяла твои документы и поехала проконсультироваться к врачу. Но в дороге не справилась с управлением или плохо ей стало… Не знаю… Одним словом, машина сорвалась с обрыва…

– Ты знал это столько времени и молчал?

– Да! Молчал. Зная твой характер, я до дрожи в коленях боялся тебе об этом сказать. Я и сейчас с удовольствием не говорил бы, но, похоже, что дальше тянуть уже некуда. Так что делай что хочешь: хочешь рассказывай всем о нашей авантюре, хочешь вообще убивай… Ни останавливать, ни противиться не буду, потому что действительно не могу соблюсти наши договоренности и поэтому чувствую себя очень виноватым… Но поверь, не мог я даже предположить такого… Не мог! Это какое-то роковое стечение обстоятельств.

– А виноватым в её смерти ты себя не чувствуешь?

– Нет! Потому что этой тупице надо было вызвать такси, а не самой за руль садиться. А она нашла повод мою новую машину взять… Угрохала навороченный бентли, идиотка, – он зло рубанул воздух рукой.

– Как она решилась сесть за руль, ведь прав на мое имя у неё не было?

– Ты меня спрашиваешь? Откуда я знаю? Я знаю лишь то, что она позвонила мне и спросила, может ли она к врачу съездить. Я попросил её под твоим именем, чтобы не всплыла подмена, проконсультироваться у знакомого мне врача… Но мне и в голову не пришло, что она мало того, что бентли мой возьмет, так еще и сама за руль сядет… Теперь даже страховку за него не получить. Ты же в страховку вписана не была, ну и в угон тоже подать не могу… Так что раскрутила эта идиотка меня порядочно…

– По-моему, ты больше о машине сокрушаешься, чем о ней…

– Ну не жаль мне ее, не жаль… и изображать убитость скорбью не хочу. Можешь считать меня бессердечным сухарем, но лукавить перед тобой не собираюсь. Уж что есть… Это после твоей смерти мне казалось, что сердце мне располовинили, а её потеря меня нисколько не огорчает.

– Ты циничный эгоист.

– Возможно, спорить не буду.

– Неужели тебе даже не родившегося малыша не жаль?

– Это судьба. И я ей благодарен за то, что она отвела меня от постоянного стресса, связанного с подгузниками, сосками-пустышками, ночными бдениями и постоянным ором младенца… Ничего приятного в подобной перспективе не вижу.

– На редкость откровенно. Что ж может и лучше, что у подобного папаши малыш на свет так и не появился.

– Бесспорно лучше. Ну да ладно об этом. То, что я себялюбец и гад, я уже понял. Теперь скажи, что намерена делать в сложившихся обстоятельствах? Будешь устраивать грандиозный скандал-разоблачение, чтобы вернуть статус-кво?

– Нет, – она качнула головой, – но только если пользоваться своим положением по отношении ко мне не станешь.

– Мила, ну что ты… Все будет лишь так как пожелаешь и только с твоего согласия… Когда я хоть к чему-то тебя принуждал?

– Тогда пусть все так остается, может и лучше, если господин Честер будет думать, что жена его погибла…

– Вот и прекрасно. Кстати, через месяц конференция в столице, будешь выступать?

– Почему бы нет… Буду.

– Прекрасно, тогда я вношу тебя в список докладчиков.