Тёмная сторона Ио

Юный цыганок спрыгнул на землю и подбежал к Меркуле:

– Госпожа Шрам, Серые близко!

– Понятно… Уходим! – продолжала командовать цыганка, а после обратилась конкретно ко мне. – Ты идёшь с нами!

Я, как и все, повиновался, выбора у меня не было, да и эта женщина показалось мне надёжным защитником, да и старого Хизро я бы тоже не сбрасывал со счетов. Следом за Госпожой Шрам, я скрылся в ближайшей повозке, за мной последовал ещё один молодой цыган, а так же поколеченный Изнар, к счастью, переключивший всю свою злобу на наступающих Серых.

Раскачиваясь, как от сильного ветра, повозка тронулась, стуча колёсами по неровной мостовой. До меня вдруг донеслись отголоски чувств лошадей… их нещадно погоняли и я не мог осуждать погонщика, очевидно, у этих людей не меньше причин скрываться, чем у меня.

– Это дитя, – начала Меркула. – Кто тебе?

– Брат, – не задумываясь, выдал я привычную ложь.

– Хорошо, – она указала на ковёр и села рядом. – Как тебя зовут?

– Шура, – Госпожа Шрам улыбнулась. – Вы почему смеётесь?

– Да так… имя интересное, а брата?

– Антарес…

Её улыбка стала ещё шире:

– Младшего – гляжу – любят больше, а как родителей звали?

– Я… не знаю… я ничего не помню и… Антарес – я сам дал ему это имя… по правде говоря, он мне не брат… там… сложно…

– Ладно-ладно, успокойся, Шурик, нет разницы. Ты голоден?

Я быстро закивал, вспомнив, что не ел с со вчерашнего вечера. Фургончик пестрил всевозможными коврами, подушками, просто всяко-разными тканями, в которые было завёрнуто бесчисленное множество вещей. Из-под многочисленных балдахинов еле проглядывался огромный и старый как мир сундук с причудливой резьбой, и – Луна знает – сколько всего ещё скрывает этот яркий беспорядок. Вначале она показалась мне узором на ковре и, лишь приглядевшись, я понял, что вижу девушку, глядящую на меня с любопытством. Юная цыганка, тоже похожая на Госпожу Шрам, вдруг улыбнулась – я улыбнулся в ответ. Цыган за моей спиной поднялся и, нетвёрдой походкой пошёл к ней, когда он сел рядом – я уже отвернулся, ощущая, как горят кончики ушей, а на серых щеках проступает краска.

До меня донеслась их беседа и я не мог заставить себя не слушать:

– Что? Остроухий понравился? – с усмешкой в голосе спросил цыган.

– А что? Ревнуешь? – ответила девушка.

– Ха! Глупая девка! Зачем мне ревновать сестру?

– А кто сказал, что я себя имею ввиду?

Я покраснел пуще прежнего и, дабы моя глупая улыбка выглядела не слишком подозрительно, я начал что-то напевать Антаресу.

– Что ты там расселся, Эрно? – услышал я голос Меркулы, а потом и увидел её саму. – Я тебе что сказала?

– Помню, мам, – виновато произнёс тот самый молодой цыган, который тоже был больше похож на Меркулу, чем на Изнара, один его глаз был голубой, другой – зелёный.

– А ты, Ника, помоги этому раздолбаю! – продолжала Госпожа Шрам.

– Да, мам, – и оба ребёнка Меркулы принялись что-то искать, переругиваясь через каждое мгновение. Цыганка положила рядом со мной кусок хлеба завёрнутый в бумагу и флягу.

– Спасибо, Госпожа Шрам, Вы так добры… – хрипло произнёс я.

– Не за что, дай мне пока что брата, – увидев, что я медлю, продолжила. – Чтобы ты смог поесть. Я не причиню ему вред, не волнуйся.

Я нехотя протянул ей свёрток, Антарес тоже особо не горел желанием покидать меня и даже начал кричать, но вскоре успокоился.

Пока я ел, Ника и Эрно уже нашли то, что было им поручено найти. Оказалось, что искали они старую колыбельку, в которой будет отдыхать Антарес.

– Какой хорошенький, – заметила Ника. Я кивнул, а она вновь нырнула в ковры и ткани и вынырнула уже с каким-то цветастым предметом и начала им трясти. Антаресу это очень понравилось и он тут же начал к ней тянуться. Недолго его подразнив, цыганка всё-таки отдала ему это штуку.

– Ты чего? – спроисла она, заметив моё недоумение. – Погремушку впервые видишь?

Я кивнул без тени смущения.

– То есть… как? Неужели у тебя не было подобной?

– Не знаю… – я пожал плечами. – Не помню, даже родителей…

Предчувствуя серьёзный разговор, Ника села рядом со мной:

– А у других детей ты не видел?

– Честно говоря, совсем немного, а младенцев – нет. В том приюте, где мы скрывались, вообще не было игрушек. Я и не знал, что они нужны и в принципе существуют.

Цыганка пододвинулась плотнее ко мне так, что мы коснулись бёдрами, а меня вновь бросило в краску. Её рука опустилась на моё плечо, что заставило меня непроизвольно напрячься.

– Тебе страшно? – вдруг спроисла она.

– Не знаю, – честно ответил я, всё ещё не отделавшись от мыли, что Серые где-то поблизости.

Мой взгляд начал тонуть в ярких коврах, узоры на, которых расползались в разные стороны, скручивались и раскручивались, смазывая свои контуры. Требуя внимания, Ника потрясла меня за плечо и, когда наши глаза встретились, спросила:

– В каком приюте вы были?

– Я… не знаю адреса, но воспитательницу там зовут миссис Танкевикнэ.

Это имя эхом отразилось от стен нашей повозки и ещё долго кружило в воздухе, утопая в мёртвой и густой тишине, что повисла меж всеми нами, кажется, никто даже не дышал… ко мне подошла Меркула, и душа ушла в пятки:

– Ты их видел? – ледяным, но в миге от рыдания, голосом спросила Госпожа Шрам.

Я сразу понял, о ком она:

– Да…

– Как их звали? – вмешалась Ника.

– Сара, Лолита и Глория…