Тёмная сторона Ио

Меркула шутливо возвела очи горя.

Инструменты были насроены и Хизро задал мотив, к которому постепенно постепенно стали подключаться и остальные. Одновременно запели Меркула и другая цыганка, примерно её возраста, на припеве весь Круг пел хором. Я же присоединился лишь на втором, когда знал слова. Песня рассказывала о кочевой жизни, что вовсе не удивительно, о том, что они выше богатств и воин, и о том, что, когда старость сожмёт в пожелтевшие когти их сердце, то развеется оное на степном хладном ветре и унесут не в унылую обитель Плутона, а в небеса таинственной Ио, где сольются они с полярным сияньем, чтобы и дальше сиять на свободе.

Я вновь ловил на себе взгляд Меркулы, особо не задумываясь об их значении.

– Ты здорово поёшь, кстати, в приюте наверное вокалом занимался.

– Я там был не настолько долго… в общем, нет, Вы ошиблись, Госпожа Шрам… – вновь краснея, произнёс я.

– Ну ладно, – в её глазах вспыхнул едва уловимый блеск, но тут же скрылся в глубине зрачка.

В ту ночь наш Круг спел ещё две песни, при чём последнюю исполнял я в дуэте с Эрно. И лишь после этого мы разошлись по своим повозкам. Времени на сон мне выделили немного, так что я не успел увидеть очередной кошмар.

Окон здесь не было, поэтому я не понимал, пора ли вставать или нет. Во всяком случае всё семейство Госпожи Шрам ещё спало, как и мой младший брат. Тем не менее мне спать уже не хотелось. Я прокрался к двери и тихо её приоткрыл: степь и лес утопали в густом тумане, где-то вдалеке щебетали птицы. Выскользнув наружу, я направился к ручью попить и умыться. Холодная вода безжалостно стёрла всю мою маскировку, впрочем, я смогу нанести её снова, чем я и занялся, по возвращению в свой новый дом, поэтому, когда все проснулись, я уже был в полной экипировке.

После завтрака меня, а так же Максима и какого-то цыгана постарше послали за водой. Я ни в коем случае не жалуюсь, но я чуть не умер после четырёх вёдер. Руки, казалось, сейчас отвалятся. По счастью, никто не стал надо мной глумиться. Краем глаза я заметил, как Меркула что-то говорит Хизро, возившемуся с лошадьми. Вникать в их разговор у меня тоже, к сожалению, не было сил.

Эрно с Изнаром, взяв с собой ружья, скрылись в лесу. Ко мне подсела Ника:

– Привет!

Я тут же выпрямился:

– Здравствуй.

И наш разговор тут же зашёл в тупик, ограничившись лишь смущёнными переглядываниями. Я не настолько часто общался с девушками, чтобы понимать, что со мной происходило, но было полностью очевидно, что это понятно абсолютно всем, как всегда, в общем.

– Хизро, кстати, будет тебя учить играть на гитаре, – вдруг выдала она.

– Правда? Почему?

– Ты красиво поёшь, тем более… – девушка взяла меня за руку, от чего я опять напрягся. – По крайней мере, так мама говорила, у тебя пальцы музыкальные… тебе это должно легко даться.

– Ясно… Не знаешь, когда он начнёт?

На это она лишь пожала плечами:

– Мама только пошла к нему, рассказать об этом, но ты Хизро понравился, думаю, он быстро согласится… – продолжала Ника, всё ещё не выпуская моей руки.

Я улыбнулся:

– А… он правда был знаком с моими сородичами?

Вновь пожатие плечами:

– Раз говорит – значит – был, хотя отец его слова ни во что не ставит, обзывая старым маразматиком… но я ему верю… – она чуть ли не до боли сжала мне руку. – А ты?

– Конечно, – честно ответил я, с облегчением ощутив, как она ослабила хват, а потом и вовсе выпустила. – Просто… я сам о них ничего не знаю… даже не знаю, когда они попали к Л.О.Р.Д-у…

Ещё немного и Ника устанет удивляться…

– А ты хоть свой возраст знаешь?

– Нет… эльфы ведь медленней взрослеют…

– Ясно… – произнесла она и, погрузившись в собственые мысли, удалилась, оставив меня один на один со страхом того, что я что-то не так сказал.

Вскоре вернулись Эрно и Изнар с тремя крупными птицами, которых они подстрелили. Все тушки нести приходилось Эрно, Изнар нёс ружья и громко бранил за что-то сына. Парень, насупившись, всё это выслушивал, уныло бредя рядом. К Изнару подошёл другой цыган лет сорока, я стал слушать:

– Не густо ты что-то сегодня… – хохотнул тот.

– Да это всё Эрно… – сердито бросил Изнар. – Не знаю, как этот обалдуй так умудрился, но тут трубка в стволе осталась.

– Отец, но… – возмущённо начал юноша, но тут же получил оплеуху прикладом.

Собеседник Изнара захохотал:

– Ты хоть знаешь, что Меркула с тобой за этого разноглазого сделает?

– Да плевал я на эту стерву… не сложно ей и второй шрам сделать…

Я тихонько встал с земли и, крадучись, направился к ним.

К несчастью Тот-цыган меня заметил:

– Ты чего, Ушастик? – я остановился. – Никак подслушиваешь?

– Нет. Я тушки хотел ободрать… – соврал я, едва ли достаточно убедительно, но мне поверили.

Уже вместе с Эрно и тремя трупами, я вернулся на прежнее место. Изнар ушёл куда-то на другой конец стоянки возиться с ружьём. Тот-цыган удалился тоже. Юноша сел по левую руку и мы принялись за дело. На его правой скуле я заметил внушительный бордовый синяк, из которого мелкой росой сочилась кровь.

– Болит? – осторожно спросил я.

– Будто сам не видишь, – сердито буркнул он, но, грустно выдохнув, продолжил. – Что если мама увидит? Она же опять пойдёт к нему! Сядь с другой стороны, – я подчинился и Эрно закатал рубашку на левом боку, где «красовался» чудовищный ожог, растянувшийся от подмышки чуть ли не до бедра.

Меня передёрнуло.

– За что он тебя так?

Юноша опустил рубашку:

– За то, к чему я не имею никакого отношения… он решил, что именно я повлёк Триклюру… хотя… Триклюра, вроде, почётно…

– Правда? Почему? – удивился я, этот новый мир не переставал меня удивлять.

– Смотри, когда эти трое детей повзрослеют, то наверняка сделают много хорошего. Что примечательно, Триклюры рождаются чаще всего в плохие времена. Но, тем не менее, они обязательно погубят родной табор и, уж наверняка, самих себя тоже… именно поэтому мама и отдала их в приют, где они смогут вырасти… ты чего улыбаешься?

– Да… я не понимаю… почему Сара мне об этом не рассказала… ну, о том, что Триклюра – это вовсе не плохо.