Поцелуй меня, любимый

Милада-степняк распахнула глаза, словно и не спала вовсе, в ужасе уставилась на невесту из своего ночного кошмара. Девушка стояла, склонившись над ним, и ласково улыбалась.

– Ты мне снишься? – с сомнением в голосе спросил степняк.

– Нет, я реальная. Я здесь, – страстно прошептала Чанлиф, проводя пальцами по стальным мышцам его живота. – С тобой, – и со страстью припала к губам степняка.

Мгновение – и девушка оказалась подмятой сильным телом пранадармца, а его ладонь с силой зажала ей рот. Он приложил палец к своим губам, а потом показал на дверь, за которой стояли его воины. Чанлиф кивнула, давая понять, что знает об этом. Она готова была отдаться степняку и все эти меры предосторожности были ни к чему: что бы он сейчас ни сделал с ней, это будет ей только в радость.

– Зачем ты пришла? – тихо спросил степняк, убирая руку с лица девушки.

– Я хочу быть твоей, – Чанлиф обвила руками его шею и снова резко притянула к себе.

– Да прекрати же ты! – Степняк попытался вырваться, но не так уж просто было это сделать. – Мы не должны, – категорично заявил он, уворачиваясь от пылких поцелуев ночной гостьи. – Да что же ты творишь? Хватит!

– Ну что ты, милый? – Чанлиф изловчилась и поцеловала степняка в небритую щеку. – Всё в порядке. Иди ко мне! Ты даже не представляешь, как нам будет хорошо вместе. Возьми меня!

– Что-о-о? – возмущённо протянул степняк; он с силой разомкнул руки девушки и крепко сжал, придавливая их к кровати. – Куда возьми? Зачем? – прорычал он прямо в лицо разгорячённой девушки. – О чём ты говоришь?

– Ну как же? – Чанлиф непонимающе уставилась в прекрасное лицо степняка, не зная, как иначе объяснить мужчине, чего она хочет. – Я впервые в жизни так сильно хочу этого. Умоляю, Илад, не отталкивай меня!

– Чанлиф, как ты не понимаешь, само то, что ты сейчас находишься в моих покоях, уже подрывает твою репутацию! Мне-то всё равно, я степняк. Варвар! Я как тот вольный ветер – сегодня здесь, а завтра на другом конце мира, а ты женщина, и тебе ещё жить здесь.

– Никто не узнает, что за девушка была у тебя в комнате, даже твои воины. Ты их просто не впустишь сюда. Я как пришла потайным ходом, так и уйду. Не переживай об этом!

– Ты меня не слышишь. – Степняк отпрянул от неё. – Между нами не может быть ничего общего! Я скоро исчезну. Совсем исчезну. Понимаешь?

– Да, понимаю. Возьми меня с собой, и мы с тобой вместе исчезнем, – Чанлиф потянулась к нему. – Сбежим от всего мира, только ты и я.

Степняк начал подниматься с кровати, но Чанлиф обняла его за талию и прильнула к спине.

– Ну почему? Почему! – застонала она, не в силах сдержать слёзы обиды.

И столько отчаяния было в её голосе, что у Милады вдруг возникла мысль во всём признаться ей. Прямо сейчас. Здесь. Взять и всё рассказать… как есть. И будь что будет!

Милада-степняк с силой разомкнула руки девушки, начала разворачиваться, чтобы видеть лицо собеседницы, но не успела даже рта открыть: Чанлиф как-то изловчилась, повалила её обратно на кровать и уселась на неё сверху.

– Илад, посмотри на меня, – стянула с себя короткую кофточку из тончайшей ткани, расшитую золотыми нитями, и небрежно отбросила в сторону, приподняла волосы, открывая взору нежный изгиб шеи и напряженно отведённые назад плечи. – Разве я тебе не нравлюсь?

– Нет, не нравишься, – твёрдо проговорила Милада-степняк, зло прищуриваясь: иначе вести себя с этой женщиной было невозможно. – Чанлиф, прекрати! У нас с тобой ничего не получится!

– О, Боги! – Чанлиф в ужасе прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать от неожиданной страшной догадки. – Тебе нравятся мужчины?

– Да, – не подумав, ответила Милада и испуганно добавила: – То есть нет. Какие мужчины? О чём ты говоришь? У меня девяносто девять женщин, и сейчас я борюсь за то, чтобы Сабмила стала сотой моей женой.

– Фух! – облегчённо выдохнула Чанлиф, пропуская мимо ушей слова о сестре; и с удвоенным усердием продолжила соблазнять степняка.

– Да что же это такое? – пыхтел тот, отбиваясь от пылких поцелуев ночной гостьи.

Между ними завязалась нешуточная борьба, в пылу которой они сбили со стола кувшин с водой; в ночной тишине звук прозвучал оглушительно громко. Дверь распахнулась, и воины во главе с командиром вбежали в комнату. Милада-степняк испуганно вскрикнула, грубо скинула с себя Чанлиф, накрыла её с головой одеялом и придавила рукой, чтобы та не шевелилась.

Сван стоял посередине спальни, его рука лежала на рукояти меча. Достаточно было подозрительного шороха, громкого вздоха, и он, не задумываясь, нанёс бы удар, но в комнате стояла такая пронзительная тишина, что слышно было, как шуршит занавеска, надуваясь парусом от лёгкого ночного ветра. Мужчина подозрительно прищурился и перевёл взгляд на кровать.

– Факелы сюда!

Двое воинов выбежали в коридор, схватили факелы со стен и вернулись обратно. Яркий свет тотчас залил всю комнату. Милада-степняк лежала на кровати, откинувшись на подушки, и испуганно смотрела на Свана широко распахнутыми глазами.

– Ваше Высочество, что происходит? – командир бросился к ней, но принцесса усиленно замотала головой, показывая на подозрительный комок под одеялом рядом с собой. Сван быстро обвёл взглядом комнату, заметил криво висящий портрет на стене, понимающе покачал головой. – Вам нужна помощь? – тихо поинтересовался он.

– Нет, со мной всё в порядке! Оставьте факелы и покиньте мои покои.

Сван перевёл взгляд на нарядную кофточку, лежащую возле кровати, и удивлённо приподнял брови.

– Всё хорошо, – с нажимом в голосе проговорила принцесса, заметив сомнение на лице командира. – Мне не грозит никакая опасность, – и скептически скривила губы, думая про себя: “Если, конечно, не считать покушения на мою честь”. – И, пожалуйста, никого ко мне не впускайте, кто бы там ни был. Выполняйте!

Воины любопытно поглядывали на кровать, пытаясь угадать, кто же тот загадочный гость, который забрался в комнату принцессы, и не спешили выполнять приказ.

– Сван, – сквозь зубы процедила принцесса, с тревогой прислушиваясь к звукам, доносящимся из-под одеяла. – Оставьте меня одного. Немедленно!

И как только за воинами закрылась дверь, Милада-степняк быстро откинула одеяло и развернула к себе девушку; всё её лицо было залито слезами, а в глазах стоял немой упрёк.

– Чанлиф, что случилось? Я тебя слишком грубо толкнул? Где болит?

– Здесь, – Чанлиф показала на грудь, где сейчас как сумасшедшее билось её сердце, и было понятно отчего: тяжело быть отвергнутой. Она со злостью стёрла слёзы со своих щёк. – Понимаешь, если с тобой у меня был хотя бы какой-то шанс вырваться из-под опеки своего отца и уехать из этой страны, то теперь всё бесполезно.

– Ну о чём ты говоришь? – возмутился степняк. – Что может быть хорошего в том, чтобы принадлежать варвару и уехать в далёкую страну, законы которой тебе неведомы? Разве не лучше остаться на родине, в кругу своих родных, друзей, преданных слуг?

– Ты не понимаешь, – Чанлиф горько усмехнулась. – Моя жизнь закончится в тот день, когда отец найдёт мне нового мужа, а он это обязательно сделает. – Она села на кровати, глядя на колышущееся пламя факела. – Он сегодня приходил сразу после турнира, хотел о чём-то поговорить со мной, но я была настолько расстроена поступком Сабмилы, что отец передумал.

– А что же плохого в новом замужестве? Разве это не то, о чём ты мечтаешь?

– Замужество замужеству рознь! Оно может стать для такой бедной девушки, как я, как проклятием, так и благодатью. – Чанлиф повернулась лицом к степняку: – Я уже была замужем и каким-то чудом сумела выжить. – Усмехнулась: – Но боюсь, что я не настолько сильная, чтобы ещё раз пережить такое.

Милада не знала, что сказать.

– Ладно, Илад, пойду я тогда. – Чанлиф поднялась с кровати. – Что поделать? Насильно мил не будешь, теперь уж точно знаю. – Наклонилась, чтобы поднять кофточку, и замерла, почувствовав острую боль в спине, охнула и осела на пол. – Только не сейчас!

– Что такое? – Милада подорвалась с кровати и бросилась к девушке. – Чанлиф, что случилось?

– Да ерунда, сейчас пройдёт. – Подняла глаза на степняка. – Старая травма от падения с лошади. – Улыбнулась как-то печально: – Подарок от первого мужа.

– Ты сможешь обнять меня за шею? – степняк легко подхватил девушку на руки и понёс к кровати.

– Не нужно. Просто помоги мне добраться до портрета, я потихоньку похромаю в свои покои. – Чанлиф смотрела как завороженная в нереально синие глаза степняка.

– Я только хочу взглянуть, вдруг смогу чем помочь!

– Илад, меня лечили лучшие лекари страны – и мазями, и настойками, я даже делала какие-то мудрёные упражнения. Всё без толку!

– У меня нет ни мазей, ни настоек, и я не собираюсь заставлять тебя делать сомнительные упражнения, – усмехнулся степняк, останавливаясь. – Тебе просто нужно вернуться обратно в кровать, – тихо прошептал он, наблюдая, как меняется выражение лица гостьи.