Поцелуй меня, любимый

Сван покачал головой, но не стал ничего говорить, обвёл строгим взглядом веселящихся воинов, пресекая любые дальнейшие высказывания. Снял со стула нагрудник и обратился к принцессе:

– Ваше Высочество, выходите сюда, я помогу вам облачиться в доспех.

Милада-степняк вышла из-за ширмы и подошла к командиру, стараясь держаться уверенно, но ни с кем не встречаясь взглядом.

– Я очень волнуюсь за вас, – тихо проговорил Сван с тревогой в голосе. – Сможете ли вы сегодня держать удар?

– Смогу, – уверенно произнесла Милада, поднимая руки и терпеливо ожидая, пока её облачат в доспех. – Я умею управляться с шестами и копьями. И даже знаю парочку хитрых приёмов, помогающих легко выбить противника из седла. Спасибо моим братьям. Они, конечно же, меня всегда щадили, считая слабее, но сейчас у меня есть опыт Милады и сила степняка. Напомни мне, пожалуйста, как там удары считаются.

– Каждый реальный удар, нанесённый противнику, приносит рыцарю определённое количество очков, – быстро заговорил Сван, ловко пристраивая оплечья и налокотники. – Если всадник наносит удар по шлему, то он получает два очка, если же удар приходится по нагрудным латам – всего одно очко. Если у вас получится выбить противника из седла, то вы получите аж три очка и состязание будет считаться завершенным. Теперь самое важное! Очки приносят только настоящие удары, то есть те, при которых ломается древко копья. Скользящие удары не засчитываются. Обязательное условие – сломать копьё.

– Это я помню. – Милада проверила, как будет двигаться рука в защите, удивлённо приподняла брови: металл из которого доспех был сделан, почти ничего не весил.

– Вам дадут три копья, – продолжал объяснять Сван. – Обещаю, что лично измерю каждое копьё у вас и у вашего противника. И не дай бог, они окажутся разной длины. Обвиню сразу в нечестной борьбе. Вы же знаете, что преимущество у того, у кого копье длиннее? – Милада кивнула, присела пару раз и проделала несколько наклонов вперёд и вбок. – И да, на сегодня я ваш оруженосец. Запомните! Только я имею право подавать вам новое копье и помогать подняться, если вас сбросят с лошади.

– Хорошо. – Милада прошла к зеркалу и не смогла сдержать изумлённого возгласа. Перед ней стоял высокий, статный рыцарь в совершенно чёрных доспехах. – Неужели это я?

– Вы, – подтвердил Сван, осматривая крепления. – И ещё, по правилам поединка, если вы победите, ваше право в качестве трофея потребовать доспехи, лошадь и оружие вашего противника. Таким образом этот воин больше не сможет принять участие в турнире. – И тут же быстро пояснил: – Никто никогда не возит по два комплекта доспехов, а выйти незащищённым против копья никто не рискнёт. – Милада ошеломлённо посмотрела на него. – Да-да, – понимающе заулыбался Сван.

– Я поняла, о чём речь. Лошади и оружие нам очень кстати будут, если у нас получится задуманное. – Милада взяла со стула чёрный шлем и надела на голову, чтобы увидеть полную картину. – Чёрный ястреб, – тихо произнесла она, разглядывая себя в зеркале. – Мне нравится. Так и запиши меня сегодня на участие в турнире.

В коридоре послышался шум, ощущение было такое, что там в ногу шагает целый отряд воинов.

– А ну-ка, посмотрите, что там происходит, – отдал приказ Сван.

Двое воинов бросились к дверям, но не успели, створки сами распахнулись. В комнату промаршировали воины из личной охраны Гаруфа.

– Именем правителя Эграна приказываю покинуть покои! – грозно проговорил командир отряда.

– С чего это вдруг? – поинтересовался степняк, снимая с головы шлем.

– Поступила жалоба, – уже спокойно проговорил эгранец. – Из ваших покоев всю ночь доносились женские крики. Нам приказано тщательно осмотреть вашу комнату.

– Ну, раз приказано, то, конечно, осматривайте. – Степняк передал шлем своему оруженосцу, вложил меч в ножны и направился к выходу, остановился возле двери и добавил: – Не забудьте заодно проверить и все потайные ходы, ведущие в эту комнату. – Указал, где именно стоит посмотреть: – Особенно пристально посмотрите вон там и там.

Эгранцы напряглись, но не подали вида, что для них это не тайна, а степняк весело рассмеялся и уверенно зашагал по коридору.

Глава 17

Чанлиф стояла на балконе и с замиранием сердца неотрывно следила за пранадармцем. Степняк выбил уже двух противников из седла и без зазрения совести забрал себе в качестве трофея их доспехи, лошадь и оружие, таким образом лишив обоих принцев возможности участвовать дальше в конно-копейной сшибке. И сейчас Илад красовался перед публикой, изящно гарцуя на своей белой лошадке перед трибунами; зрители чествовали своего победителя стоя.

Молоденькие девушки, помня, как он однажды сорвал для сестры принцессы обычный придорожный цветок, сегодня забрасывали его целыми букетами из этих цветов, а умудрённые жизнью матроны дерзко слали ему воздушные поцелуи и обещали подарить настоящие за очередную победу.

– Ну что, прелестницы, – обратился степняк к зрительницам, сверкая своими синими очами из-под поднятого забрала. – Кто из вас на этот раз украсит древко моего копья своим шарфиком?

– Я, я, я, – понеслось со всех сторон.

– Возьми мой! – кричала какая-то отчаянная красотка, чуть ли не до половины свесившись через перила и рискуя свалиться вниз.

Пранадармец подъехал к девушке, протянул к ней своё копьё и терпеливо ожидал, пока она дрожащими от волнения руками привяжет свой шарфик к древку. Повернул голову в сторону балкона, где расположилась семья правителя, уважительно склонил голову.

– Готово, – тихо прошептала девушка, пожирая глазами лицо пранадармца. – Удачи тебе, мой герой!

– Спасибо, – поблагодарил степняк и рванул к барьеру, где его уже ожидал очередной противник.

“Раздетые” принцы с молчаливым презрением наблюдали за творящимся безобразием и недовольно о чём-то переговаривались между собой, явно замышляя что-то недоброе.

“Милый, милый мой Илад! – шептала Чанлиф, прижимая руки к груди. Она видела, что степняк не стал привязывать её шарфик к копью, а повесил его себе на шею и завязал сбоку на два узла, но так, чтобы концы свободно развевались по ветру. – Сколько буду жить, никогда не забуду твоей доброты и того, что ты сделал для меня!”

– Это ведь ты ему подарила чёрный доспех, – уверенно произнесла Сабмила, подходя к сестре. – И не отпирайся!

– И не собираюсь, – тихо проговорила Чанлиф, закрывая глаза за миг до сближения всадников; вздрогнула, услышав треск сломавшегося древка, и тут же заулыбалась, когда зрители взорвались радостными криками. – Он ехал сюда за данью, а не на турнир за твою руку и сердце. – Спокойно встретила осуждающий взгляд сестры. – Это мой подарок ему.

– Даже не надейся! – со злостью прошипела Сабмила. – Тебе здесь ничего не светит. – И вдруг вспомнила вчерашний подслушанный разговор между отцом и дядей. – Твоя судьба уже решена. – Не могла сдержать довольной улыбки, когда Чанлиф посмотрела на неё с тревогой. – По завершении этого турнира ты отправишься в Акрон и выйдешь замуж за Зарифа; дядя поведал моему отцу, что у него умерла очередная жена, а ему очень нужен наследник.

– Ты врёшь! – Чанлиф пошатнулась, хватаясь за перила и часто дыша. Голова закружилась, не хватало воздуха, создавалось ощущение, что у неё только что выбили почву из-под ног и во всём мире разом померк свет.

– Нет, не вру! – пропела тоненьким голоском счастливая принцесса. – Так что не облизывайся, сестрёнка. Этот лакомый кусочек не для тебя!

Чанлиф много чего слышала о Зарифе, и в основном это были новости об очередной безвременно почившей жене, которая, как и прежние, не смогла принести ему наследника. Но Зариф не отчаивался и брал себе новую жену, выбирая с каждым разом девушку всё моложе. Он полагал, что именно молодость супруги даст ему желанного наследника, и совсем не думал о том, что, возможно, причина бесплодия кроется в нём самом.

"Вот и всё! На этом моя жизнь и закончится", – Чанлиф едва сдерживалась, чтобы тут же не броситься к отцу и не начать умолять его не делать этого.

– Скажи, – Сабмила подошла к сестре и заглянула в её глаза, полные слёз, – что ты нашла в этом степняке такого, чего не вижу я? – Но Чанлиф молчала. – Я хочу это знать! Почему он всем так нравится?

– Тебе этого не понять, – отрешенно проговорила Чанлиф, выглядывая рядом с правителем своего отца. “Нет, я этого так не оставлю! Сегодня же вернусь в дом мужа, и больше меня оттуда никакими пирами на выманят.

– А ты знаешь, что твой распрекрасный степняк всю ночь мучил в своих покоях какую-то женщину? Она кричала и кричала, бедолага, и только к утру затихла, – не успокаивалась Сабмила. – Я ещё вчера вечером к отцу приходила, чтобы он спас несчастную, но он только утром послал в его покои своих воинов.

Чанлиф перевела взгляд на сестру и тихо спросила:

– А с чего ты вдруг взяла, что он убивал кого-то? Вдруг они занимались любовью? – скривила губы в снисходительной улыбке. – Безудержной. Страстной, – её голос понизился до шёпота, а в глазах запрыгали бесята. – И этой женщине было настолько хорошо, что она не могла сдержать криков счастья.

– Ха-ха, – засмеялась Сабмила. – Ты меня насмешила. Как можно кричать от того, что с тобой проделывают эти мерзкие мужчины?

– Не знаю, кто будет твоим мужем, – Чанлиф усмехнулась, – но я сочувствую ему! Извини, сестрёнка, поболтала бы с тобой, но мне срочно нужно поговорить с отцом.

– Иди, конечно. – Сабмила проводила взглядом удаляющуюся сестру. – Только вряд ли тебе это поможет.

Чанлиф встретила своего отца у выхода с балкона; он улыбнулся и пошёл ей навстречу с распростёртыми объятиями.

– Дочь моя, – торопливо проговорил Вахид, – как я рад тебя видеть!

– Отец, удели мне немного времени. – Чанлиф нервничала, потому что за видимым спокойствием отца скрывался взрывной характер. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Да, и мне с тобой тоже. – Вахид взял дочь под локоть и повёл в комнату для отдыха. – Я ещё вчера хотел с тобой кое-что обсудить, но ты так сильно расстроилась из-за сломанного цветка, что я решил этот разговор перенести на сегодня. – Доброжелательно улыбнулся дочери: – Дорогая, у меня есть для тебя хорошая новость.

– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. – Чанлиф закрыла дверь и смело выдержала колючий взгляд отца. – Я не выйду замуж за Зарифа. И я прямо сейчас уезжаю к себе домой.