Последний консул

Последний консул
Марина Поллард

Сиам, ноябрь 1904 года… На теннисном корте Королевского спортивного клуба Бангкока встречаются молодой российский дипломат Алексей Дабазов и Кири Ваттхана, дочь тайского генерала и французской балерины, приехавшая из Парижа к отцу… Внезапно возникшее всепоглощающее чувство любви навсегда связывает этих людей, но их дальнейшая судьба складывается трагично… Действие разворачивается в Австралии, Российской империи и во многих других странах, куда попадают герои.

Марина Поллард

Последний консул

Прототипом этой истории является Александр Николаевич Абаза, последний генеральный консул Российской империи в Австралии и Новой Зеландии (даты службы с 26.07.1910 по 27.01.1918).

События, описанные в этой книге, основаны на реальных исторических фактах, но также частично вымышленные.

Когда задумаешь отправиться к Итаке,
Молись, чтоб долгим оказался путь,
Пусть много-много раз тебе случится
С восторгом нетерпенья летним утром
В неведомые гавани входить.
У финикийцев добрых погости,
Потом объезди города Египта,
Ученой мудрости внимая жадно.
Пусть в помыслах твоих Итака будет
конечной целью длинного пути.
И не старайся сократить его, напротив,
На много лет дорогу растяни,
Чтоб к острову причалить старцем,
Обогащенным тем, что приобрел в пути,
Богатств не ожидая от Итаки.

    Константинос Кавафис, 1911

Часть I

1

В пятницу 3 марта 1916 года Алексей Николаевич Дабазов, российский генеральный консул в Мельбурне, отправлялся по делам в Брисбен.

Несмотря на отвратительную погоду и толчею на дороге на всём пути в порт, он всё-таки успел к отходу корабля. Правда, когда уже выбрались из города, последнюю милю он настоятельно попросил кучера гнать лошадей что есть мочи, и тот еще умудрился пробраться прямо на причал, где уже вовсю пыхтел трубой новенький двухвинтовой пароход «Вайрима» компании «Объединенное Австрало-азиатское Пароходство».

Дабазов был особо важным пассажиром – он приятельствовал с Беном Макдональдом, управляющим пароходством, и его ждали. Два матросика сразу же подхватили немногочисленный багаж консула и потащили по-трапу, который вот-вот должны были убрать.

Ехать в Квинсленд Алексею Николаевичу страшно не хотелось – еще с утра задул холодный, штормовой ветер и начался нескончаемый дождь. Он представил, какая качка в такую погоду будет в море, и сам на себя рассердился: «Дурак я… Переждать нужно было и на следующей неделе ехать… Сидел бы сейчас дома, у камина, да глинтвейн попивал… И Софи как бы опять чего-нибудь не выкинула… Снова чудит, бедняжка…».

В Брисбен Дабазов ехал один, без своей молоденькой жены, у которой после выкидыша в раннем сроке беременности случилось помешательство. Хотя она теперь постоянно жила в психиатрической лечебнице и была под присмотром, ему было неспокойно – обострение могло начаться в любое время. Да и дело, которое ожидало его в Брисбене, было крайне неприятного свойства.

Группа живущих там в эмиграции революционеров из Союза Русских Рабочих сильно активизировала агитацию среди австралийцев, призывая их выступать против «хищнической империалистической войны».

Полиция Квинсленда получила несколько доносов о том, что Союз является подрывной прогерманской организацией, а его лидеры «нежелательными элементами» и немецкими агентами. Были арестованы лидеры Союза и, в их числе, главарь – Андрей Артемьев.

Бенджамин Макдональд, почетный консул России, действовавший в Брисбене, по-русски не говорил и разобраться в ситуации не смог. Он уже неоднократно телеграфировал о серьезности положения и требовал приезда Дабазова, так что откладывать поездку больше было нельзя.

Путь в Брисбен был неблизкий – если добираться морем, с остановкой в Сиднее, дорога занимала почти всю неделю, а обратно он собирался вернуться железной дорогой. И, хотя, между штатами Квинсленд, Новый Южный Уэльс и Виктория ширина железнодорожной колеи была разная и приходилось делать несколько пересадок, всё же, путь был короче.

«Ладно, поехал – так поехал. Недели за две я управлюсь, а за это время с Софи вряд ли что-то случится», – уговаривал себя Дабазов. Сидеть весь вечер одному в каюте не хотелось и он прямиком направился в ресторан.

2

На дипломатической службе Дабазов состоял уже почти 15 лет. В 1895 году, сразу по окончании Императорского Александровского лицея, в возрасте 23 лет он поступил в Министерство Иностранных Дел Российской империи и, в чине титулярного советника, был причислен к его Азиатскому департаменту.

В декабре 1897 года, после двух лет переписки бумаг и разборки архивов, а именно так начинали службу все молодые чиновники министерства, он получил своё первое зарубежное назначение – секретарем генерального консульства в Галац.

Предварительно ему пришлось сдать дипломатический экзамен, которому подвергались все молодые сотрудники, стремившиеся работать за границей.

Галац был заштатным городом в восточной Румынии или попросту – провинциальной дырой, – единственным для глаза приятным местом там была широкая набережная вдоль Дуная.

На засеянных кукурузой и пшеницей бескрайних полях Нижне-Дунайской равнины когда-то жили далекие предки Алексея – валашские бояре Дабазы, перешедшие в начале 18 века на службу к Петру I.

После двух, невероятно скучных и томительных лет в Галаце в марте 1899 года, Алексей получил новое назначение, и куда, – в Иерусалим! Правда, также секретарём генконсульства, но само это место было ему весьма интересным – на недавно освободившейся от Османов древней Святой Земле, служба пролетала незаметно в узнавании реального человека – Иисуса Христа.

В 1902 году, также в должности секретаря, Дабазов получил назначение в недавно открытую русскую миссию в Бангкоке – несколько молодых дипломатов, которым тоже предложили эту должность, из-за тяжелого климата от неё отказались, Дабазов же согласился, не думая: российская внешняя политика всё больше ориентировалась на Дальний Восток и Юго-Восточную Азию. Ко всем сложностям – климатическим и языковым в Бангкоке по штату он был единственным секретарём, и все руководство миссией возлагалось на него, когда случались отъезды посланника.

В конце 19-го века Королевство Сиам было настоящим яблоком раздора между Англией и Францей. Тогда как Франция уже захватила восточную часть Индокитая и теперь пыталась прибрать к рукам или расчленить Сиам, Англия, имевшая колонии в юго-западной части полуострова, напротив, старалась избежать соседства Франции, не одобряла французские притязания и хотела сохранить Сиам под своим влиянием, но – в роли буфера.

В это самое время Сиам быстро модернизировался – вполне по своей воле и по европейскому образцу, и старался получить международное признание, хотя и вынужден был делать значительные территориальные и экономические уступки.

Бороться до победного с этими мощными хищниками Сиам был не в состоянии, и, в итоге, вынужден был заключить с ними обидно неравноправные двусторонние торговые договоры. В результате, Сиам потерял все свои владения в Бирме, Камбодже, Лаосе и на Малаккском полуострове, но, с другой стороны, было достигнуто совместное англо-французское соглашение о намерении сохранить страну в качестве независимого государства.

Таким образом, – лавируя и выкручиваясь, Королевство Сиам оказалось единственной независимой страной Индокитая, где с запада и юга простирались английские колонии – Бирма и Малайя, а с востока – французские – Камбоджа и Вьетнам.

Англия и Франция, тем не менее, не оставляли идею в обозримом будущем полного захвата Сиама.

Королевство искало союзников для противостояния этой угрозе – нужен был сильный покровитель, и выбор короля Сиама Рамы V пал на Российскую империю. Так началось сближение между правящими домами двух стран.

«Образовательные путешествия» ещё со времён "Великого посольства" Петра I в 1697–1698 годах были частью подготовки к государственной деятельности членов российского императорского дома. В продолжение традиции и для расширения горизонта будущего правителя, в марте 1891 года на корабле «Память Азова» Бангкок посетил цесаревич Николай, совершавший своё кругосветное путешествие.

Николай Александрович целую неделю был почетным и, пожалуй, самым желанным гостем короля Рамы V Чулалонгкорна. Они подружились – действующий король маленького тропического королевства и цесаревич – будущий повелитель огромной холодной империи. Отношения между странами начали бурно развиваться и в благодарность за исключительно радушный прием цесаревича Николая король Сиама был награжден российским орденом Св. Андрея Первозванного.

В ответ на это в Петербург был направлен брат короля Рамы V – принц Дамронг, вручивший российскому монарху орден династии Чакри. Дворы постоянно обменивались дорогими подарками и, не мелочась, в Сиам из России обычно посылали уникальные изделия ювелирной фирмы «Фаберже». Детей сиамской аристократии перестали обучать в Англии и привозили в престижные российские учебные заведения, а многие молодые тайцы, следуя примеру принца Чакрабонга – второго сына короля, даже женились на русских девушках.

В 1897 году король Рама V совершал поездку по странам Европы и заскочил в Петербург к своему, уже ставшему императором, другу. Тогда они договорились об установлении дипломатических отношений, а уже в декабре из Нью-Йорка в Бангкок был срочно переведен российский Генеральный консул Александр Оларовский.

Он стал первым русским Генеральным консулом и, одновременно, Поверенным в Делах России в Сиаме. В марте 1898 года король принял его верительные грамоты и, очень скоро, консульство получило статус дипмиссии и – лучший участок земли в городе! – ни одно из иностранных посольств не располагалось так близко к королевскому дворцу, как российское. Это говорило о многом!

В свою очередь, и российское правительство тут же приступило к выполнению обещанного – немедленно усилило нажим на Париж и Лондон, что удержало французов и англичан от активизации подготовки к захвату сиамских земель.

Между тем, Оларовский – большой барин и бонвиван, в 1900 году обратился к королю Раме V с прошением поддержать его идею о создании в Бангкоке Сиамского Королевского спортивного клуба. Многие тайские аристократы, а также многочисленные иностранцы, постоянно жившие в столице, с энтузиазмом восприняли эту идею. Королевский указ был оглашен в пятницу, 6 сентября 1901 года – в год 34-летия царствующего монарха, и вскоре, в самом сердце Бангкока появился великолепный клуб, раскинувшийся на гигантской территории, где были устроены поля для гольфа, теннисные корты и крокетные площадки.

Главной миссией клуба, всё же, было развитие коневодства – в королевском указе предписывалось: построить здание клуба, ипподром с большими и малыми трибунами для публики, офисы, музей конного спорта, конюшни, ограждения и поддерживать всё это хозяйство в образцовом порядке.

Король распорядился и о финансовой стороне предприятия – взятый банковский кредит должен был быть погашен за счёт немалых членских взносов и коммерческой деятельности. Оларовский стал его первым президентом и, вскоре, клуб стал любимым местом сбора знати сиамского королевства, а русские дипломаты, пользуясь особой привилегией основателей, имели туда свободный доступ и проводили там всё, свободное от службы, время.