Завтра началось вчера

– У нее костяная нога.

– Несчастный случай на производстве или пехотная мина во время войны.

– Она самая первая появляется на улице с утра и последняя уходит ночью.

– Бабка гулять любит, дышать свежим воздухом…

– Она не ест.

– Тренировки йоги могут довести человека до отказа от земной пищи и восприятия только духовной.

– Это ты ее просто не видела, – начал Васек.

– Да, да, а как увидишь, все поймешь, – закончил за него Витек.

– То есть эта Е.Д. должна знать, были ли здесь чужие?

– Уж кто-кто, а она-то знает. Можешь не сомневаться, если здесь кто был, она его обязательно видела.

– Мне нужно с ней встретиться.

– Давай еще разок за знакомство и пойдешь уже к Е. Д., – предложил Витек и взялся разливать водку по стаканам.

Тут я заметила, что его правая рука была довольно сильно изранена, в ранах поблескивали мелкие осколки тонкого стекла. Я схватила его руку, пытаясь разглядеть осколки.

– Где это ты так?

– Вот, после отключки какая фигня случается.

– Значит, ты все-таки набил кому-то морду, – сделала я вывод.

– Выходит, что так.

– И, конечно, не помнишь кому?

– Увы. – Он скривил морду.

– Ну, может, помнишь хоть где?

– Я могу тебе одно точно сказать: даже в отключке мы за пределы этого двора не выходим. Это как программа, направленная на сохранение жизни. Понимаешь?

– Понимаю.

В голове начали появляться мысли, которые могла подтвердить или оправдать только местная ведьма Е. Д.

– Во дворе носит кто-нибудь очки?

– Генка носит.

– Где он?

– Да вот он тащится похмелиться.

К нам шел мужчина лет тридцати в сланцах, трико и фуфайке на голое тело. На голове прическа а-ля взрыв на макаронной фабрике и очки, наверное, на минус пять или больше.

Он молча подошел к столу, налил полстакана водки и залпом выпил все до дна, затем с силой поставил стакан на место, запихнул в рот целую картофелину и стал молча, усердно ее пережевывать.

– Ген, я тебе морду ночью бил? – спросил Витек.

– Нет. – Куски непережеванной картошки посыпались изо рта на стол.

Гена налил еще полстакана, снова выпил и закусил картошкой.

– Вась, дай полтинник.

– На кой тебе, водки ж навалом.

– Я к бабе в гости.

– Это дело. – Васек достал из стола две бутылки водки и вместе с деньгами отдал их Генке. – Иди, Гена, развлекайся.

– Спасибо, мужики. – У него на глазах блеснули слезы.

– Ген, да ты че, в натуре, все ж свои, прекращай это дело!

– Спасибо. – Он кивнул, еще немного постоял и пошел обратно. Не могу сказать точно куда – куда-то в район лестницы, по которой поднимался к себе Витек.

– Надо идти к Е. Д., – объявила я.

– Ну, для храбрости и за удачный разговор с ведьмой.

– Давай, – одобрил его Васек.

Мы выпили, и я направилась к загадочной Е. Д. Ребята не пошли меня провожать, сославшись на боязнь оказаться заколдованными, а только объяснили, как пройти к нужной мне достопримечательности их двора. Просили вернуться, если останусь жива. Я же не стала им ничего обещать.

* * *

Удивительная все же наша великая и могучая. Проспект сияет своим великолепием, дорогими магазинами и ресторанами, а рядом, буквально в нескольких метрах, с этой роскошью уживается деревенская простота, алкоголики-пропойцы, бред сумасшедших с топорами, ведьмы и всеобщее разочарование жизнью, как своей, так и жизнью окружающих. Единственным человеком, которому было не наплевать на остальных в этом дворе, была та самая Емарфилика Дормидонтовна – старожила этой трущобы. Имя-отчество у нее какое-то странное, некий симбиоз греческой и древнерусской культуры.

Я увидела бабку издалека и сразу поняла: ребята были правы – это ведьма, другого впечатления она не производила. Емарфилика Дормидонтовна сидела на скамеечке рядом с крыльцом дома. У нее действительно вместо правой ноги был протез и лицо точь-в-точь как у бабы-яги из старых советских фильмов. Она положила подбородок на свою клюку и с интересом разглядывала меня. Я подошла к бабке и поздоровалась:

– Здравствуйте, Емарфилика Дормидонтовна.

Бабка никак не отреагировала.

– Здравствуйте, Емарфилика Дормидонтовна! – громко повторила я.

Опять – ничего. Тогда я тронула ее за плечо, и она повернула голову в мою сторону.