Хозяйка. Рассказы о людях и нелюдях

– Спасибо, дочка. А вы не Дижовы?

– Да. – Отвечаю.

Тут он стал расспрашивать про моего покойного отца, вспоминать, каким резвым мальчонкой тот в детстве был, как они вместе рыбачили. И тут дьявол меня дёрнул сказать:

– А вы бы к нам переехали. Дом большой, отопление газовое, еды на всех хватит.

Он говорит:

– Ох, спасибо, сынок. Хата моя того гляди развалится, и хоть есть мастера, что вмиг построят дворец, однако не желаю просить их.

– Жулики?

– Нет. – Он усмехнулся и головой покачал.

А жена стала меня за доброту хвалить. Приятно. Через день смотрю – Дед стоит на пороге с сундучком – такие сейчас только в фильмах и увидишь, про царскую Россию. Таня ему загодя комнату приготовила. Зашёл новый жилец в прихожую и столбом замер. Я сначала не понял, почему. Потом всё же боком, боком прокрался к себе. А на другой день начал характер показывать.

– Снимите, – говорит, – икону, или хоть полотенцем завесьте, а то мне от неё не по себе.

Таня говорит:

– Этой иконой меня мать замуж благословила. Одумайтесь, дедушка, такой старый, а атеист. Вспомните о душе.

Он руками замахал:

– Это не для меня. А о душе думаю ежечасно.

В общем, как ни старалась она его уломать, Дед ни в какую. А образ стал к стенке ликом поворачивать. Я пригрозил, что такого гостя обратно отправлю в хибару. Но как-то проезжал на работу, смотрю, а хата его развалилась. В дом престарелых отдавать? Стыдно перед людьми. А Таня что-то стала болеть. То одно, то другое. В общем, однажды сняла она икону, собрала вещи и ушла к матери. Я человек тихий, но тут на деда вызверился. И вдруг чую, не могу его ударить, и всё тут. Кулаком так по притолоке шарахнул, что рука болела едва ли не месяц. А на второй день Дед велел песок привезти. Я говорю:

– Зачем?

– Бесам работу задавать. – Отвечает. – А то, видишь, они на твою жену болезни напускали от безделья.

– Может, в психушку тебя?

Тут за окнами какой-то грохот раздался, смотрю, мой грузовик сам завёлся, изгородь повалил и прёт прямо на дом, хорошо медленно ехал, я выбежал, в кабину влез, остановил. Думаю: лучше Деда не трогать. Видно, «слово» знает. Через несколько лет сошёлся я с одной боевой бабой из санэпидстанции. Наташкой. Здоровенная, коня на скаку остановит. Дед всё возле своего песка сидел…

– А как зимой, не мёрзнет на скамейке? – Полюбопытствовал я.

– Зимой он у окна торчит, ему снега хватает.

Я ухмыльнулся, представив бесов, пытающихся остановить снегопад.

– Так вот, о моей гражданской супружнице… Я поехал от нашего завода в Москву – груз повёз. Ну и с ночёвкой. Вернулся. Наташка ни жива, не мертва. Оказывается, в полночь услышала голоса в комнате у деда, словно собралась шумная компания. Долго терпела. Сам понимаешь, человек она в доме моём новый. Думала, что Дед всегда гостей приглашал. Но голоса всё громче. Она к двери подошла, слушает.

– Давай сыграем на Наталью, – кто-то говорит. – Проиграешь, она наша.

– Если бы по крови была родной, мог бы проиграть. А так, власти над ней у вас не будет. Давайте играть на февральский снег.

Наташка дверь приоткрыла и видит: сидит Дед один за столом, перед ним карты. И карты эти время от времени в воздух поднимаются и об стол хлопаются. Режется Дед в дурака с пустотой. Наташка говорит, её аж прохватило, едва до туалета добежала. Вот и эта от меня ушла – к бывшему мужу. Дерётся с ним, но видно там спокойней. И я её не виню. – Твёрдо заключил Миха.

– Дед говорит, его Дижо зовут. С вашей фамилией сходство есть. Получается, ты потомок француза.

– Или не знаешь, что дежа – это кадка большая? Старое русское слово. – Недовольно сказал Миха. И я понял, что ему неприятна мысль о родстве со стариком. – По паспорту он Евгений Иванович Дижов.

* * *

Я поджидал Лену в фойе. Потому что знал, на улице её ждёт другой – тот самый мордастый парень. Она выпорхнула из зала вместе со своими ученицами, и, кивнув мне, направилась к выходу. Подавив самолюбие, я произнёс:

– Привет.

– Ах, это ты Игорь. Мне надо ноутбук отремонтировать. Столько материалов пропало, жалко. И фотографий.

– Сделаю, конечно. – Потерянно произнес я, думая совсем о другом. – Он у тебя с собой?

– Нет, дома. Привезу, жди. Ну, пока, пока…

Я видел в широкое окно, как Лена радостно бросилась к моему сопернику, чмокнула в щёку, взяла под руку и засеменила рядом на своих высоких каблуках. Я купил в ближайшем киоске пива и поплёлся домой. В сумерках заметил деда, как обычно сидящего на лавке. Поверх зелёной кофты накинута телогрейка:

– Не холодно, Евгений Иванович?

– Я Дижо. – Глухо ответил он. – Рядовой первого гренадёрского полка его величества Наполеона Боунопарта. А ты кто таков?

– Мы же знакомились, я Игорь, ваш сосед.

– Ах, да. – Он хлопнул ладонями о колени. – Забываться стал. Плохо. Нельзя без надзора Силу оставлять. За ними ведь глаз да глаз.

– Да, они у вас как в стройбате. – Усмехнулся я, вспомнив о выдуманных соседом чертях.

– Боюсь, рассудок помутится, тут они и разгуляются. – Продолжал Дед.

– А нельзя куда-то отослать их? Навсегда?

– Нет, говорю же, они к этому месту привязаны. Да и не знаю я колдовства-то. Бывает, люди учатся по тайным книгам, мастера им знания передают, а меня никто не учил. Я ведь и русской речью не владел. Потом уж освоил. Хорошо, они на всех языках разумели. Хорошая девица тут жила, Таня, советовала молиться. Да ведь не могу! Они разве позволят? То ли я им хозяин, то ли раб.

Мне стало не по себе, я уже начинал верить Деду.

Нужно было отвезти компьютер сестре в село. Ни у неё, ни у меня машины не было. Я пошёл к Михе, рассчитывая, что он за обещанный магарыч доставит меня на своей машине. Удивился, что старика на скамейке нет, песка возле дома – тоже. Я стукнул в дверь, услышал невнятный ответ, отворил. В прихожей было неожиданно многолюдно. За столом сидел Миха, а рядом крупная женщина с льняными волосами и малиновым ртом, медленно обернувшаяся и оглядевшая меня пытливым взглядом, я решил, что это Наталья – вторая жена хозяина. Напротив пары – две старухи в тёмных платьях. Одна – маленькая, с тёмным сморщенным лицом, утонувшим в накрученных на голову платках, и другая – осанистая, с цепким прищурым взглядом, державшая в руках толстую старинную книгу. Я поздоровался. Мне ответила только Наталья. Бабка с книгой басом завела молитву, видимо, продолжая действо. Маленькая стала часто креститься и иногда вторить напарнице дребезжащим голоском. Мне стало не по себе.

– А Евгений Иванович где? – Спросил я. О машине было неудобно заговаривать сразу.

– Отходит. – Буркнул Миха.

– Умирает?

– Как сказать. – Он пожал костлявыми плечами, обтянутыми синей водолазкой. – То ли так, то ли этак.

– А врача вызывали? – Я сочувствовал чудноватому старику.