Горсть синего овса

Успешная карьера Алексея была напрямую связана с благополучием компании, в которой он работал. Начиналось всё с двух магазинов, удаленных от центра города на приличное расстояние. Впоследствии, выйдя на рекордное количество продаж, появилась возможность открыть в центре Москвы огромный магазин с люксовыми товарами. А год назад открылись еще два магазина в Санкт-Петербурге.

Питерская команда негласно соревновалась с Московской, но несмотря ни на что, отношения у них были хорошими.

В это утро на работе Алексея ждали две новости, которые обычно ходят парой. Плохая заключалась в том, что питерский менеджер по продажам сломал ногу. А хорошей новостью было то, что Алешку посылали в длительную командировку в Санкт-Петербург. Продолжительность, которой зависела от процесса заживления перелома у пострадавшего.

Хорошая новость по всем статьям весила больше. Во-первых, он давно мечтал съездить в Питер, а во-вторых, командировочные, которые ему выплатили, составили приличную сумму.

– Ну да, я посылал просьбу Вселенной о предоставлении финансовой помощи, но перелом кости голени со смещением … это слишком жестоко, – досадовал Алексей, – в дальнейшем свои желания нужно формулировать конкретнее. Хотя это, видимо, так и работает: чтобы сделать хорошо одному, нужно сначала сделать плохо другому.

Перед отъездом ему нужно было вернуть долг Ринату. Предварительно созвонившись, они встретились в том же кафе.

Когда Алексей по телефону сказал, что уезжает в длительную командировку и хочет вернуть долг, ему показалось, что собеседник слегка растерялся, но на встречу согласился.

И теперь, положив на стол возвращаемые деньги, ему опять показалось, что на лицо УЕФА упала лёгкая тень. Но через мгновение перед ним снова сидел веселый и жизнерадостный Ринат.

После того, как Алешка вернул долг, он позвонил Арине. Она очень обрадовалась его звонку, но во время разговора несколько раз спросила, всё ли у него в порядке. При этом в её голосе слышалась настоящая тревога. А когда он сообщил ей, что уезжает в командировку, она забеспокоилась еще больше.

– Алешка, это настоящая командировка, или ты меня обманываешь?

– Зачем мне тебя обманывать?, – никак не мог взять в толк Алексей, – я действительно еду в Питер, потому что их менеджер сломал ногу, и руководство решило, что я должен заменить его на время болезни.

– Это из-за меня у тебя в жизни начались неприятности.

– Неприятность случилась у бедного менеджера из Санкт-Петербурга, ты к этому отношения не имеешь, а я очень даже рад возможности пожить в этом городе какое-то время, это моя давняя мечта.

– Алешка, скажи мне еще раз, что у тебя всё хорошо,

– Говорю еще раз, у меня всё хорошо, буду звонить тебе из города на Неве, а когда вернусь, обязательно увидимся.

Разговор с Ариной получился странным. Алексей так и не понял, почему она так беспокоилась о нем. Но разбираться с этим сейчас ему не хотелось, его уже полностью захватила предстоящая поездка в город белых ночей. В мыслях он уже гулял по его набережным.

Катя

Август заканчивался. Ночи стали холодными, но днем еще стояла летняя жара.

Работа в офисе шла своим чередом. Население города Москвы, по-прежнему, интересовалось покупкой земли, оформлением и переоформлением документации, загружая агентство делами «под завязку».

Всё было по-прежнему, кроме отношений Кати и Вадима. Из их общения исчезла непринужденность. Теперь коммерческий директор старался держаться от неё подальше, а если случалось общаться по работе, был серьезен и немногословен.

Катино отношение к этому было двояким.

С одной стороны, её устраивал такой официоз – охота закончилась, «зверь» вопреки всем правилам, вырвался за флажки, и теперь держится на безопасном расстоянии.

Но с другой стороны, как всякая женщина, она нуждалась в выяснении отношений. После памятной ночи оно было таким же необходимым, как наконечник на новогоднюю ёлку.

Различие женской и мужской логики не позволяло ей даже предположить, что для Вадима точкой в их ночном приключении стала та записка, которую он оставил на кухонном столе.

– Собственно ничего ведь не произошло, просто две разнополые особи не смогли спариться по причине побочного эффекта химического отравления организма, – утешал она себя. Но память настойчиво подсовывала в мозг картинку тех событий, когда она, вернувшись из ванной в дорогом белье, застала Вадима крепко спящим в её постели. И красная лампочка с сигналом « Вас проигнорировали» всё еще мигала в её сознании.

– Видимо, хорошим человеком я не являюсь,– думала Катя. Потому что ей очень хотелось отомстить Городецкому, сделав какую-нибудь гадость. Но пока она решила отложить это до подходящего случая.

Обида ушла в самый укромный угол её души, и там, свернувшись клубком, ждала своего часа. Она думала, что этот монстр будет тихо сидеть в отведенном ему месте, но приручить зло внутри себя невозможно.

Катя стала плохо спать, совсем перестала получать удовольствие от еды, одежды, и если раньше она долго вертелась перед зеркалом, одеваясь на работу, то теперь её это совсем не волновало. Образ успешного юриста, который она создавала так долго, начал разрушаться. И в этом была виновата она сама. Проще говоря, она приняла яд и наивно полагала, что от этого яда умрет кто-то другой.

После той ночи она начала болезненно воспринимать своё одинокое существование, и никакие методы самовнушения уже не помогали.

Одиночество представлялось ей некой обволакивающей субстанцией с повышенной липучестью. Слой за слоем эта субстанция, как паутина, окутывала всё в её доме. Кате стало казаться, что одиночеством пахнут её вещи, предметы интерьера и всё окружающее пространство. Она живо представляла, что уходя из дома, уносит на себе толстую шубу из одиночества. Постепенно вне дома эта воображаемая шуба растворялась в окружающем мире, и ей становилось легче, но когда Катя возвращалась домой, всё повторялось снова. Перед сном, закрывая глаза, она думала о том, что поверх одеяла её укрывает плотный слой одиночества и утром просыпалась совершенно разбитой и одинокой.

Сашка

Верный своему обещанию Директор, стал постоянным клиентом «Меркурия». Сначала девчонки относились к нему с осторожностью. Он был VIP клиентом, а этот статус обязывал держать дистанцию в отношениях. Но постепенно Наумов сумел завоевать их доверие. Благодаря природной общительности и хорошему отношению к Человечеству, он не обращал внимания на статусное различие в обществе. Он мог без церемоний приехать с подарками «для всех» и провести вечер в «Меркурии», просто сидя в баре за разговорами.

Жизнь Александра Васильевича Наумова кипела, как густой борщ, в ней было много знакомств, связей. Его голова была постоянно занята поиском креативных решений для самых разных задач. Основная масса этих задач касалась бизнеса и получения денег. Он успешно справлялся с этой многозадачностью. Но иногда ему хотелось забыть о своей трудовой деятельности и просто подумать о жизни. Необходимый антураж для размышлений он нашел в баре «Меркурия».

Во второй половине августа в салоне наступило затишье. Состоятельные граждане косяками потянулись в жаркие страны, продлевать короткое лето.

УЕФА, часто жаловавшийся на избыток общения, улетел на дикий остров, чтобы насладиться одиночеством. Свои полномочия он передал Ольге-Стрекозе.

Вечера в салоне Директор проводил без Вадима, тот категорически отказывался посещать заведение после памятного события. И сегодня, сидя в полупустом баре «Меркурия», Директор грустил.

Главную роль в его жизни играла дружба с Вадимом. Он воспринимал Городецкого, как часть себя и не представлял существования без него. Их судьбы переплелись так крепко, что распустить это макраме можно было только с помощью ножниц без дальнейшего восстановления узора. Поэтому любую угрозу для их отношений он воспринимал, как посягательство на личную жизнь. Теперь этой угрозой стала загадочная незнакомка, так неожиданно появившаяся в жизни друга.

Грустные размышления Директора прервались с появлением в баре Ольги-Стрекозы с глазами полными ужаса.

– Помоги, Директор, срочно нужно в больницу, там мой сын.

Ни о чем не спрашивая, Сашка схватил её за руку и они понеслись к выходу. Уже в машине Стрекоза рассказала ему о телефонном звонке из больницы.

Оказалось, ребята во дворе разбили футбольным мячом окно, и осколок стекла попал мальчишке в глаз. Скорая уже доставила его в больницу, но ситуация серьезная.

Уже в больнице им сообщили, что необходима операция. Вариантов было два: либо они будут ждать бесплатной квоты на следующий год, так как на этот год квоты уже распределены, либо согласны на срочную платную операцию. Врач, беседующий с ними, предупредил, что операция высокотехнологичная и стоить будет дорого. Директор, не раздумывая, велел Ольге подписать все необходимые документы на срочную операцию, а сам поехал в банк переводить деньги со счета.

Когда он вернулся в больницу, операция уже началась. Ольга сидела в вестибюле зареванная и совершенно потерянная. Директор сел рядом и обнял её. Так и сидели они, молча, пока шла операция.

Закончилось всё благополучно. Мальчик пришел в себя после наркоза, но на эту ночь его оставили в реанимационной палате. Поэтому свидание матери с сыном разрешили только на следующий день.

На Стрекозу было жалко смотреть, даже сейчас, когда самое страшное миновало, она никак не могла прийти в себя. Надо было срочно спасать человека, и Директор предложил ей выпить где-нибудь поблизости. Уже в ближайшем баре, её начало отпускать, сначала чуть-чуть, потом всё больше. Когда прекратился поток слёз, Ольга торжественно сообщила, что отныне никакого секса с Директором не будет:

– Ты Святой, а со Святыми этим не занимаются, – резюмировала она и, с трудом поднявшись со стула, попыталась преклонить перед ним колени.

Тут Сашка понял, что пора заканчивать этот пьяный вечер.

Он отвёз Ольгу домой, долго умывал её в ванной, укладывал спать, утешал и убаюкивал. А она продолжала говорить о своей благодарности Директору и никак не могла успокоиться. Речь её была непонятной, и Наумов особо не прислушивался, думая о своём. Потом она затихла, и Сашка подумал, что сон окончательно спеленал её пьяный рассудок, но неожиданно Стрекоза подняла голову и совершенно отчетливо произнесла:

– А знаешь, я ведь не сволочь, какая-нибудь, у меня совесть имеется, – она посмотрела на Директора почти разумным взглядом, – а ещё я хороших мужиков сразу вижу. В последнее время мне везет на хороших, только тебя я никогда не обману, как того мужика с синим конём. Но отказывать УЕФА нельзя, он тоже хороший мужик. Был бы здесь, помог, не задумываясь.

Потом её голова рухнула на подушку, сон наконец-то справился с пьяной женщиной.