Горсть синего овса

Фраза про синего коня резанула слух Директора, где то он это уже слышал, видел, знал… Его память услужливо воссоздала образ книги на столе Вадима с изображением синего коня.

– Так, «придется отложить опрос свидетелей до утра»

– подумал он, глядя на спящую Стрекозу, – завтра необходимо выяснить всё, что касается «того мужика» и Синего Коня.

Он подложил под голову маленькую диванную подушку и, не раздеваясь, устроился с другой стороны разложенного дивана.

В голове закружились последние события и образы …Вадим, Наташка, Стрекоза и Синий Конь.

– Синих коней не бывает, – подумал он перед окончательным погружением в сон.

Проснувшись утром, Директор обнаружил, что Стрекозы на диване уже нет. На тумбочке рядом он увидел записку «Уехала в больницу», тут же лежал ключ от квартиры.

– Доверяет – самому себе сказал Сашка.

Наспех умывшись, он заспешил в больницу. Он привык доводить все дела до конца. Прежде всего, его заботило здоровье ребенка.

– Сначала надо убедиться, что сделано всё необходимое для выздоровления мальчика, а потом приступать к расследованию истории с Синим Конем. Наконец надо расставить все точки в этой сказке, – подумал он, но в душе шевельнулось сомнение.

Ольгу он нашел в вестибюле офтальмологического отделения. Её лицо без макияжа и стянутые резинкой волосы были непривычны и придавали её образу беззащитность. Увидев Директора, она заулыбалась.

–Как дела у сына, – первым делом поинтересовался Наумов.

– Хорошо, после осмотра врачом я смогу его увидеть. Спасибо, Директор, я теперь у тебя в неоплатном долгу, можешь на меня рассчитывать при любом раскладе.

– Слушай, Стрекоза, то, что я не бросил тебя в трудную минуту – нормальная человеческая реакция, ну или первая реакция нормального человека, так что ты мне ничем не обязана, и хватит меня благодарить. А ценность денег состоит в том, что их можно поменять на любые товары и услуги. Когда они выполнили свое предназначение, мне их не жаль. Расскажи мне лучше, про Синего Коня, которого ты вспоминала вчера в «нелегком» подпитии.

– УЕФА сказал, что клиенты хотят разыграть своего друга и просят подменить ему девушку так, чтобы он этого не знал. Ничего особенного, просто дружеский розыгрыш. Ну я её и заменила. Так тот мужик меня всё просил закончить сказку про синего коня.

– А что за девушка была?

– Не знаю, Ринат познакомил нас с ней в тот вечер. А потом она исчезла.

– Как её звали?

– Имя у неё какое-то странное, вроде сказочное,

– Сказочное… в русских сказках все Маши, Насти да Аленушки, а конкретнее.

– Нет, не вспомню.

– Ладно, и на том спасибо,

Всю дорогу пока Директор ехал на работу в его голове крутились мысли о том, что он услышал от Стрекозы. Первый порыв его был рассказать обо всем Вадиму, но теперь обдумывая всё это, он решил пока ничего не говорить.

– Бойтесь первых порывов, они самые искренние, – думал он, – сначала всё выясню сам,– и тут же поймал себя на мысли, что порочность незнакомки была главным аргументом за то, что Вадиму не следовало принимать всерьез встречу с ней. Теперь при отсутствии этого аргумента, вся его теория о «смешном приключении в публичном доме» рушилась, как карточный домик. И снова в его душе зашевелилась ревность.

– Торопиться не буду, Рината сейчас в городе нет, а без него в этой истории не разобраться, так что отложим распутывание этой головоломки на будущее, – решил Сашка.

Вадим

Последние дни уходящего августа были хмурыми, иногда принимался моросить противный дождь, создавая полную иллюзию осени.

На душе у Вадима было холодно и пусто. Еще совсем недавно ему казалось, что счастье совсем рядом, стоит только протянуть руку. Но все мечты разбились о реальность.

Наваждение той ночи в Меркурии не покидало его, и всё остальное казалось мелким и несущественным.

Работа, еще недавно доставлявшая ему удовольствие, совсем не радовала его теперь. В это утро у Городецкого была встреча с потенциальным клиентом, но он никак не мог сосредоточиться и не среагировал, когда при обсуждении сделки появились тревожные моменты. Его доводы были слишком расплывчаты и не убедительны.

В результате клиент не подписал договор и, мило улыбаясь, пообещал, как следует всё обдумать. Это было верным признаком того, что он засомневался в надежности кампании и примет к рассмотрению другие варианты. Вариантов было много, так как в этом бизнесе, предложение преобладало над спросом. Но если раньше факт провала сделки жутко расстроил бы Вадима, то сейчас это вызвало лишь досаду.

Совсем другие чувства вызвал провал сделки у Директора. Тот был взбешен. Весь день он пытался унять свой гнев, чтобы побеседовать с другом, не используя ненормативную лексику и оскорбления, друзья всё-таки. Но это у него не получалось и к концу рабочего дня, когда Вадим открыл дверь его кабинета, чтобы как всегда подвести итоги, Директор был на пике неадекватности.

– Слушай, Вадим, если тебе на хрен не нужна эта фирма и эта работа, оставь её мне. У меня есть деньги, чтобы выкупить твою долю, только после этого наши отношения уже будут другими. До этого случая я был уверен в тебе, как в себе, но в свете последних событий вижу, как изменилось твое отношение к бизнесу, к нашему общему бизнесу. Я не собираюсь это терпеть и делать вид, что ничего не происходит.

– Сашка, прости, я действительно всех подвёл, а тебя в первую очередь. Словно размяк я в последнее время, сам себе противен. Провалился в какую-то яму и выбраться оттуда не могу. Такая апатия ко всему, не могу справиться.

– Да в штаны ты свои провалился! Был мужик-мужиком, а сейчас нет тебя. Был и кончился. Будь проклят тот день, когда я привел тебя в тот публичный дом. Знал бы, что ты таким муд…м окажешься, лучше бы дома мастурбацией занялся. Что ты слюнявишься от этой проститутки?

Вадим резко вскинул голову, словно его хлестнули по лицу, на его скулах заиграли желваки. Хотел что-то сказать, но Директор его опередил

– Ублажила? Так их на это натаскивают, как собак охотничьих. Любовь у него случилась в публичном доме, да кому сказать, засмеют.

– Заткнись, Директор, можешь смешивать меня с грязью, обзывать последними словами, но её даже мыслями не касайся, она здесь ни при чем. Это только моя проблема. Я сам себе всё придумал.

– Сам – это когда ты о большой любви размечтался и сопли по своей роже размазал, тогда нас это не касалось, а когда сделку завалил и весь коллектив подвел, это уже всех коснулось. И каждый из нас имеет право тебе сейчас в морду плюнуть. И прав будет, когда ты в упряжке, о себе не х… думать, думай о других.

– Посчитай убытки от несостоявшейся сделки, я возмещу всё, – резко выпалил Вадим, – можешь прибавить сюда и моральный ущерб, причиненный мною каждому сотруднику.

– А вот после этих слов, наш разговор окончен, вали из моего кабинета и с глаз моих. Ни видеть, ни слышать тебя не хочу.

Вадим развернулся и направился к выходу. Последняя фраза Наумова прозвучала одновременно с захлопнувшейся дверью:

– Убирайся и подальше, лучше в эмиграцию.

Но Городецкий её уже не слышал. Он шел по коридору, быстрым шагом и старался глубоко дышать, пытаясь справиться с эмоциями.

Размолвки случались между ними и раньше. Вадим знал, что Директор, так же как и он, будет болезненно переживать из-за этой ссоры. Потом страсти утихнут, и они помирятся.

Но сейчас он вдруг осознал, что на разных чашах весов оказались его старая дружба и недавно родившееся чувство к девчонке, которую он видел всего раз в жизни. И самым удивительным для него было то, что чаши этих весов уравновесились.

– Выходит, я не могу сделать выбор между ними, – подумал он, и это откровение поразило его больше, чем только что произошедшая ссора с другом.

Конечно, разговор в кабинете Наумова предполагал некоторые неприятные последствия, но вполне обратимые. Их дружба была проверена годами. Единственное, чего не предполагали друзья, это того, что их скандал не был конфиденциальным. Дверь кабинета была полуоткрыта, и любой, задержавшийся на работе коллега, проходя мимо, мог быть свидетелем их диалога. Этим «любым» в тот вечер оказалась юрист Екатерина Андреевна.

Катя

И не то, чтобы Катя умышленно подслушивала своих директоров, она шла по коридору и, услышав гневную речь Александра Васильевича, просто приблизилась к двери. Совсем не для праздных сплетен в коллективе, а для того, чтобы развести по углам разгоряченных противников. Она, конечно, догадалась, кто находится в противоположном углу ринга, привычку друзей покидать офис последними знали все. В конце – концов, рабочий день закончился и сейчас можно без оглядки броситься унимать разбушевавшегося Директора. Но, когда юрист вникла в суть скандала, её женская гордость поднялась на дыбы.