Новый вид. Проводник

– Куда ты их завез, говори? – одна из мамаш размахивала костистым кулачком прямо перед носом водителя. – Ишь, глаза залил. Детей возишь, лешак тебя понеси! А ну, дыхни!

– Да не пил я! – взвился шофер. – Ни вчера, ни неделю назад. Знаешь ведь, что не пью. Погонят с работы, оно мне надо?

– Что случилось, Николай Федотыч? – спросил Мика. – С машиной что-то?

Шофер схватил капитана за рукав и отвел подальше от разъяренных женщин.

– Ты не подумай, что я сбрендил, но, понимаешь… даже не знаю, как сказать. Понимаешь, трассы нет! Еду себе, мостик переехали, а дальше – ничего, машина едет, а будто на месте стоит. Нет, не так, не могу объяснить. Ну, я ребятишкам сказал, что с дорогой что-то, без уточнений, развернулся и назад. Еду, а по спине мороз: а ну как в деревню вернуться не смогу? Ужас такой охватил, веришь, чуть в кювет не влетел. Выровнялся, а тут и дома на околице показались. Знаешь, Мика, я такое облегчение почувствовал, будто от смерти спасся!

– Пошли! – скомандовал Мика и решительно направился к «Газельке».

Женщины бросились было к нему, но он молча раздвинул их, влез в машину и скомандовал уже оттуда: «Берите детей, мамаши, и по домам!».

Николай Федотыч взобрался за руль, покосился на своего пассажира, мелко перекрестился, и машина тронулась с места.

Шофер вел с черепашьей скоростью, не выше 20 километров в час, и Мика не торопил его, а внимательно вглядывался в дорогу. И тут к ним наперерез бросилась девушка. Она заколотила кулаком по бамперу. Машина остановилась. Нервы у тишайшего Николая Федотыча не выдержали, он выскочил и загнул такую фигуру речи, что у Мики отвисла челюсть: от шофера никто никогда не слышал ни одного нецензурного слова. Он возил детей больше десяти лет и привык строго следить за тем, что говорит. Мужики, вставлявшие мат скорее для связи слов, при нем невольно начинали пользоваться эвфемизмами. Да и школьникам было несдобровать, если они позволяли себе ругнуться.