Диана и Царица Утренней Зари

Диана отодвинулась от Кошки, но не к краю кровати, а, наоборот, залезла прямо на подушку и стала отряхиваться, стараясь сбросить пылинки, которые притащила на лапах Мурыся. Сверху ей стало видно, что в комнате ещё много игрушек: все они внимательно смотрят в её сторону и наблюдают за происходящим.

– С добрым утром! – сказала Козочка в сторону игрушек и попыталась даже элегантно присесть и поклониться, но ничего не услышала в ответ.

– Я Диана. Меня Сонечка взяла вчера в семью, – продолжила Козочка, надеясь хотя бы на какую-то поддержку и понимание. – И сама положила в свою кровать!

– Сколько можно ждать? Ты мне мешаешь, – зашипела Мурыся. – Я всю ночь охотилась на мышей. Мне пора отдыхать.

– Мышей? Каких мышей? Откуда здесь мыши? Этого не может быть! – заговорила взволнованно Диана.

– Здесь очень, очень много мышей, – отчетливо сказала Кошка и уставилась своими огромными желтыми глазами на Диану.

Козочка так и пребывала бы в растерянности, но тут подоспела выручка. Кто-то из игрушек позвал её: «Диана, иди к нам».

Диана спрыгнула вниз. Кошка демонстративно стала расправлять и вылизывать свою шерстку, а затем улеглась прямо на подушке Сони.

Игрушки обступили Диану кругом, однако никто не спешил ни представиться, ни спросить что-то из учтивости. Всё это сильно отличалось от знакомства с обитателями Магазина. Да и вид у местных был другим. Ни ровных стрижек шёрстки, ни парадных причесок у зверушек и кукол не было. Диана увидела, что одна девочка стояла на полу босиком, а у пегой, довольно симпатичной лошадки на боках, под красной попоной, были заметны следы клея.

«Ах как я хороша», – мелькнуло у Козочки в голове. Будто случайно и естественно, она выгнула шею так, чтобы украшение начало переливаться разными цветами, встряхнула головой, и её белоснежная шелковистая шёрстка задрожала и вновь улеглась красивыми, ровными волнами. Козочка приветливо топнула копытцем и стала говорить:

– Я очень рада вас всех видеть. Я очень хочу с вами познакомиться. С Сонечкой мы знакомы уже давно. Вчера вечером Сонечка сказала, что я теперь буду ночевать в её кровати…

– Вы это слышали? В её кровати!

Кошка Мурыся тайком, в прищур наблюдала за другими, но на словах Козочки про кровать перестала притворяться, будто спит, и встала. Встала, конечно, в том смысле, как кошки встают ото сна: она уселась на подушке и уставилась на Диану.

– Расскажи-ка мне, пожалуйста, кто тут чего нарешал? Кто где спит, где чья кровать? Ты знаешь, чей это вообще дом? Кто тут хозяин? Точнее, кто тут хозяйка?

Эмоции явно переполняли Мурысю. Она спрыгнула на пол, приблизилась к Козочке и положила свою лапу ей на плечо. Диана почувствовала что-то зловещее в тишине, которую никто из игрушек не решился нарушить, и в той наглости, с которой Кошка продолжала трогать чистую Дианину шёрстку своей серой и явно, несмотря на все вылизывания, пыльной лапой.

Кошка заглянула прямо в глаза Дианы, потом неожиданно развернулась и – величественной и грациозной походкой вышла из детской.

– Диана, ты не пугайся, ничего страшного, привыкнешь к её порядкам, – сказал пёсик Тимка, и Диана узнала его голос. Это он позвал Козочку спуститься вниз с кровати. – Она не плохая, просто не любит, когда её не слушаются.

– Почему нужно слушать Кошку? А Соня, Лера? А Сонина мама? Папа?

– Правильно, но ведь все живут в её доме, – сказала босоногая девочка, кивнув головой в сторону открытой двери, за которую ушла Мурыся.

– Мне про такое ничего в Магазине не говорили! – воскликнула удивлённо Козочка. – У нас был Директор, и все его слушались. После Директора главной была Верочка. А ещё…

Тут перед Дианой будто возникли в образы, совсем недавно бывшие такими яркими, близкими и живыми: Спасатель… Царица Утренней Зари… сёстры Ашки… даже поющий уборщик Костя…

– Мурыся тоже из этого Магазина.

– Ты просто не успела узнать, что это дом Мурыси…

– Не весь дом, а эта квартира…

В отсутствие Кошки игрушки осмелели и начали включаться в разговор.

– Давайте я расскажу, – предложил Ёжик. – Я самый старший, поэтому расскажу по порядку. Так не всегда было, что Мурыся была главной. Когда-то давно я жил у бабушки и мамы. Потом мама встретила папу, они стали мужем и женой, и появился маленький Лера. Папа захотел жить отдельной семьей, и мы переехали от бабушки. Жили в какой-то совсем маленькой комнате, потом родилась Соня, и мы снова переехали в комнату побольше… Лера и Соня быстро росли, и нам опять стало тесно.

Однажды папа с мамой пришли очень радостные и сказали: «Дети, мы больше не будем жить в чужих комнатах, у нас новоселье! Мы купили собственную квартиру!»

Мы все собрались в коробки, загрузились в большую машину и поехали в новую квартиру заселяться. А почему я это хорошо знаю, что сам всё своими глазами видел, потому что ехал не в коробке, а в Лерином рюкзачке. Подъехали к дому (прямо к этому, где мы сейчас живем), а мама говорит: «Как же так, ведь положено первой кошку в дом пускать, примета есть такая, а у нас кошки нет». Папа рассмеялся и говорит: «Решим этот вопрос!» Взял Леру и Соню, зашел в Магазин и прямо у продавца спрашивает: «У вас продаются кошки?»

Продавец так удивилась, подумала, что папа магазин игрушек спутал с товарами для животных. А папа объяснил: «Мы квартиру купили в этом же доме. Надо, чтобы первой в дверь кошка вошла. Пусть даже игрушечная!»

Продавец говорит: «Есть кошка, только одна. Понравится ли вам?» И приносит Мурысю. А она… как бы сказать… не сказать, что красавица. Серая, просто серая. Ничего такого особенного. А Соня возьми и скажи во весь голос, прямо на весь Магазин: «Какая она хорошенькая! Я хочу, чтобы она первой в дом зашла. Она нам счастье принесет! Она у меня самая любимая!»

Малышка аж заплакала от волнения и обняла папу…

– Папу и Мурысю, – уточнила Мурыся, которая тихонько подкралась к компании игрушек.

– Да, обняла папу и Мурысю, и все заплакали от счастья. И продавцы в Магазине тоже чуть не заплакали от радости. Так и пустили Мурысю первой, так и стала она главной в доме. Ну вот, рассказал, ничего не придумал, ничего не перепутал, ничего не приврал, – заключил Ёжик.

– Да, да, правильно рассказал, – подтвердили с разных сторон другие игрушки.

Мурыся удовлетворенно кивала головой и улыбалась.

Козочка тоже закивала головой и машинально забормотала «да, да, я теперь поняла про Мурысю».

Тут кошка обвела всех глазами и по-деловому спросила:

– Все присутствуют?

«Да, все» – раздались вразнобой голоса игрушек.

Мурыся обошла вдоль ряда игрушек и внимательно на всех посмотрела. Выждав паузу, она четко сказала, глядя на маленького белого Медвежонка:

– На сегодняшнюю ночь мышью назначаю тебя.

– Я ведь два раза на этой неделе уже был мышью, – пожаловался Медвежонок. – Я вообще всю зиму спать должен…

– Бурые медведи спать должны, а ты белый. Назначаю мышью тебя. Разговор окончен, – как отрезала Мурыся.

Медвежонок только вздохнул, и все игрушки занялись своими делами.

Диане уже рассказали про эту игру. Мурыся выбирала сама, кто будет «мышью», а ночью выходила на охоту. Она передвигалась по дому совершенно бесшумно и нападала внезапно. Со своей жертвой кошка начинала играть, катать по полу и покусывать ее за уши. По установленным Мурысей правилам визжать, убегать и жаловаться запрещалось: ведь так можно было разбудить Соню и Леру.

«Бедный Медвежонок, будет за ним гоняться в потёмках», – сказала про себя Диана, однако беспокоило её другое. В мыслях у неё прокручивались слова Сонечки о серой кошке: «какая она хорошенькая» и «самая любимая». Не эти ли самые слова милая Сонечка говорила вчера о Диане?

Изгнание Мурыси

Вечерело. Луч заката, проникавший сквозь большие окна, словно спохватился, заторопился и стал быстро исчезать. Играть стало темно, игрушки разбрелись по своим местам и тихо переговаривались друг с другом. Вдруг Тимка насторожился, шевельнул ухом и сказал радостно: «Пришли!»

Квартира наполнилась звуками и ожила. По коридору затопали детские ножки, послышался смех Сони. Дверь открылась, и Диана зажмурилась от света включенной люстры.

Знакомый и милый голос произнес с неизвестной ранее, сердитой интонацией: