Кого ты видишь? Я легион. Книга третья

– Нет, мы с ним не виделись со дня аварии. А почему ты вдруг о нём вспомнила? Гордон же говорил – он уезжает. Кто такой? Да неважно. Нет, он у нас не появлялся. – Бриг неловко оправдывался перед дочерью, а хищник затаил дыхание и параллельно фокусировал внимание на гнетущих изменениях в природе.

Грозовая иллюминация. Запах сырости и прибитой пыли поглощает все остальные включения, смазывает нативные следы. Постепенно оседает туманная мгла. Порывы ветра. И вдруг ледяной вихрь…

Мою прострацию сокрушила Ли. Остервеневшая собака встала на дыбы. Хищник резко развернулся. Запах гари. Яркая вспышка молнии, и под дисторшн грозовых раскатов всполохи выхватили фантом. Перед Бригом замер визави в тонком теле. Блуждающая безумная усмешка на чудовищно ангельском лице.

«Арахнид!» – хищник зарычал, но был сбит сенсационным заявлением неведущего Брига:

– Вот как?! Разминуться с Георгием на несколько часов? Согласен, судьбоносное совпадение. Но все разногласия между вами в прошлом… – Хищник видел активную жестикуляцию Брига и, сатанея: «Разминулись?! Где? Откуда он прилетел?», – находился под перекрёстным огнём. Аффект конкурировал с демонической атакой. Блокада дала сбой. Тупая головная боль. Мозг атакован, состояние агнозии, частичная сенсорная депривация, угнетение инстинктов. Я скорчился и, зацепившись за пунцовый клён, уже рвался в тонкое тело. Но внутренний голос сковал железной доминантой: «Стоять! Тебя штурмуют. Сохраняй блокаду. Перенаправь энергию на внешние щиты, устраняй повреждения зрительного анализатора!».

– Так вот чем был этот кирпич по затылку?! – Я ещё не отводил взгляда от фантома, как внезапно осознал, что не могу переключиться. Взгляд не фиксировал ничего, кроме его сумасшедшей ухмылки. Сенсоры заявляли о двухстороннем поражении затылочно-теменной области. Беспорядочно вращая глазными яблоками, слепой хищник пытался преодолеть агнозию оптико-моторных нарушений. Взгляд блуждал, утратив способность к фокусу на объекте. Блокада истончалась. В щите ширились пробоины, системы отказывали. Генерирующий шум достиг критического порога. Зверь заходился в тронутом ребёфинге. Бесы подошли к прорыву. По лицу хлестали ветви. Порывы ветра доносили запахи близкой грозы. Штормовые звуки природы перемежались демоническим хаосом. Разъярённая Ли надрывалась. Бриг растерянно похлопывал собаку по холке и всматривался в темноту мятежного ночного сада. Призрак поглощал информацию и не двигался.

– Ли! Фу! Да, так, ежей унюхала. Нет, поводов для беспокойства нет. Мама рассталась со своими матримониальными видами на Георгия. – Бриг продолжал успокаивать дочь, не обращая внимания на собачий лай и непогоду. – Нет? А что тогда тебя волнует? Наше здоровье?! Ну, полно, детка. Я понимаю. Был повод. Но как, однако, это связано с Георгием? – Бриг сохранял спокойный тон, но слова дочери возродили в нём прежнюю подозрительность, которую я определил ещё за покером. Собака захлёбывалась пеной и, прикрывая тыл хозяина, отступала с передовой линии огня. Встревоженный родитель уже стоял на крыльце и уговаривал дочь. – Ты зря волнуешься. Но если он появится, я буду на чеку…

Под наивную браваду Брига фантом полыхнул глазницами и приготовился к удару. Цель всё та же – с огромным трудом восстановленные коронарные артерии сердечной мышцы Глеба Брига. Энергетический выброс. И хищник снёс гибрида. Бриг под реплицированным щитом. Прицел сбит. Траектория повреждена. Разряд рикошетом ударил в коммуникационный кабель. Через контузию я зарегистрировал одновременный множественный электрический разряд над головой. Слух оглушило треском грома. Эффект перегруза на уровне болевого порога. Разверзлись хляби. Вырубилась линия передач. Обесточен весь посёлок. В кромешной жидкой тьме под всполохами молний схватка двух монстров. Я только засёк периферийным зрением появление на крыльце Тамары Львовны. Шок Бригов, аффект собаки. Сплошная стена дождя. Раскаты грома. Зловещая грозовая иллюминация хаотично фиксирует дриблинг двух аномальных субстанций. Инфернальный хаос. Энергетическое противостояние…

И вдруг на фоне общего истощения дух пробило её рычащее контральто: «Где ты? Люк!», и… активировало аварийный протокол. Я только регистрировал урон: смятые клумбы, вспаханные борозды, обломанные ветви, оборванные лозы, разрушенный цветник. Вспышка молнии. Ошарашенные Бриги. Последний кросс-удар. Гибрид выбит с территории. Аномалия закрыта. Духовный мир прошило трассирующим следом. Мгновение, и визитёр растворился в пелене дождя. Лика развернулась и, всё ещё рыча, отступала к дому. Седовласый Бриг прикрывал корпусом онемевшую от ужаса супругу.

Я вовремя вернулся в тело. Вторая волна инфернального штурма. Щит отразил удар, но истощённая броня просела. Стихия возмущалась. Под иннервированную статую, припорошённую сырой листвой, текли селевые потоки. Голова раскалывалась. Но когда я поднялся на ноги – не отказал себе в матюках:

– Да твою в душу мать! И где я? – Хищник пробирался ощупью до машины.

Демон возмущался больше моего:

– Я понял бы, если бы ты структурировал амнезию шокированным Бригам. Но не себе же! Чёрт тебя дери! – «Бригам?» – я пытался определить параметры пространства под ржавые плевки. – Вы разнесли весь сад на их глазах. Лучше бы им не помнить об этом полтергейсте. Вернёшься потом и зачистишь свои хвосты.

Дезориентированный хищник сделал над собой усилие и всё-таки нашёл дверцу машины и тут же зло выматерился: «Как при нарушении топографической ориентировки добраться домой? Понятие координат вообще не существует!».

Я долго плутал по посёлку, а потом району. Очнулся только на загородной трассе. Бешеный. На пути к посёлку повсеместно встречались машины аварийной службы. Моя цель – холодильник с кровью. Влетел в тёмный дом. На ощупь семь контейнеров. Унял дрожь мутации – зажёг камин. Схватил ноутбук:

– Что за конференция? Где? Официальный сайт университета. Расписание авиарейсов… – Сопоставить информацию не удалось. Какой-то увлечённый энтузиаст отравил страницу кафедры педагогики на редизайн. Сайт аэропорта завис. И ноут разрядился. Остался визит на вокзал. Я вскочил с места и сразу заблудился. – Ксерокопии их паспортов. Хоть что-то… – Бесцельные поиски по своей комнате, как в глухом лабиринте. Агнозия ещё проявляется остаточными явлениями. Хищник бесцельно обшаривал стеллажи и сатанел в беспомощности, не в состоянии запеленговать сигнал похотливого мерзавца.

– Оставь его. Ищи. Пошёл, пошёл… – Я не огрызался, экономил силы. Демон скрежетал. – Узнаешь об их брони и в аэропорт. Убьёшь на месте. И капитуляция!

Когда зверь разразился торжествующим смехом, я с силой дёрнул папку с антресоли, вырвал файл, шагнул в формацию… И меня выбило прямо на раскалённую решётку потрескивающего камина. Руки опалило. Я отскочил к окну и приложил обожжённые ладони к холодному стеклу. Ливень бьёт по черепице, заливает окна, штурмует запущенный сад, а сенсоры только на мгновение засекли маяк – размытый, но с чётким фрагментом – похотливые болотные глаза. Я не смог корректно определить координаты, и Варфоломеевская ночь началась:

– Вот ублюдок, охотливый до оргий! Уже восстановился. – Под издёвки демона в расход пошёл отцовский кожаный диван. Кочерга в форме эвольвенты, винтажно декорировала стены, а достигнув пика творческого гения Гордона в авторском исполнении «спираль», обновила кладку камина. Глаза налились кровью, я шарил по голым стенам в поисках очередных жертв теракта. Но гнев помог отрегулировать радар, я настроился на сигнал, вошёл с ним в резонанс и увидел канал – корректно выстроенный коридор астрального переноса. Скачок…

И я шагнул под сень потолка с множеством светильников. Знакомые цвета, полотна на стенах, даже запах, догоревшие свечи, маленький ночник – её ночник. Я его помнил – нефритовая статуэтка льва. Всё выглядело родным. Стол с каменной столешницей, блюдо с персиками, чёрной «Изабеллой» и грейпфрутом. Многочисленные вазы с цветами, оформленные в её вкусе и её рукой…

Но я не мог определить координаты.

– Это невозможно. Она не дома. Но почему я в их гостиной? – Я не успел сообразить, как снова получил кувалдой по никчёмной тыкве. Чудом удержал связь, усилил изоляцию агрессивного арестанта и наблюдал его вакханалию со стороны. Растравленный приближением собратьев, зверь сатанел в каземате. Псы-охотники проламывали внешнюю броню. Трудились неустанно, методично и целенаправленно. На этот раз атаковали моё доминирующее левое полушарие. Удар пришёлся на премоторную область коры большого мозга. Локализация в области шестого цитоархитектонического поля Бродмана. Я поймал себя на бессмысленной персеверации – тупо шарю по знакомым стенам, пытаясь сконцентрировать то ничтожное, что осталось от моего хвалёного мышления. Наконец, я преодолел криз и вспомнил цель:

– Где я? Где он? Где Камилла? – Я чувствовал её нативный след – померанец, слитый в созвучие с древесным бергамотом и пробивающийся флердоранж. Но аромат пульсировал и раскрывался. У него был ещё один неясный компонент. Неизвестное включение. Оно витало в воздухе и заполняло собой озон. – Что это? Морской солёный бриз?! Дерьмо! Где я?

Всё ещё борясь с патологической инертностью, я пошёл на запах. Лестница, второй этаж, родное благоухание постепенно гасло под доминирующей вонью. Четыре двери. Я вошёл в левое крыло, скользнул в проём раскрытой двери, и меня накрыл коллапс. Знакомые до боли жёлто-голубые стены, её кровать, шёлковое кимоно на гнутой спинке стула, домашние сабо с меховой опушкой и приоткрытый полог. А над ним склонился мерцающий фантом. Порыв ветра в растворённое окно, и до меня донёсся шум прибоя и запах моря.

Я поседел и проклял свою дырявую дедукцию:

– Она не на конференции. Бриги были на выезде. Камилла улетела в их отсутствие. Одна. Западня! «Родные стены»? – Я горько процитировал сердитого флагмана и обнаружил продуманную, беспроигрышную комбинацию. – Гога поместил якоря не здесь! Он был на юге в доме Бригов. И вот она вернулась…

Я рассчитал период, учёл инерцию и получил исчерпывающие данные – земное существование Камиллы обрывалось через три минуты сорок шесть секунд.

Хищник вышиб визитёра. Призрак скользнул в окно. Но она не проснулась.

Зверь гневно ухмылялся:

– Он обошёл тебя. И имеет легитимный доступ. А ты не можешь выстроить последовательность действий, мозг расщеплён. Все функции нарушены. Доигрался, Навуходоносор. Это его территория. Он её пометил. На ней ментальное лассо! – Под завывания демона я выскочил за фантомом, оказался на наружней террасе… и провалился в свою выстраданную и прожитую сотни раз проекцию из будущего. Фактическое воплощение видения, которое мучило фатальной безысходностью.

Солёный ветер, ночной мрак, неспокойный тёмный сад, бушующее море, галечный пустынный пляж и полыхающее зловоние скользкого разгневанного монстра. Я его не вижу, но знаю, что он там. Сзади послышались мягкие нестройные шаги.

– Нет, родная. Стоп. Остановись. – Но она меня не слышит, не видит и не чувствует. Её сознание в плену императивной навязанной галлюцинации…

А я только зритель. До меня доносилось эхо моей реальности. Инфернальный артобстрел, броня на автомате. А я смотрел на своё управляемое чудо и прозревал: «Вот для чего я влачил бесславное существование. Дежавю, длиною в два года не поддавалось коррекции. Но сегодня я вычислил единственно верный вариант».

Меня выбило из канала, но я зафиксировал цель, объект захвачен. Я аккумулировал энергию и готовился к последнему удару. Зверь, до этого тихий очевидец, не упустил возможности высказаться:

– Предлагаю сделку. Ты – в обмен на её жизнь. Не противься демонической атаке. Опусти щиты. Ты только тратишь энергию в противостоянии. Калечишь физическое тело. Покорись. Исполнись бесами. И ты получишь преимущество.

– Я – шизофреник, но не идиот. Если не Гога, то через несколько часов я сам её убью. Так что обойдусь без твоего участия.

– Гордон, собери всё, что ещё осталось от логики. Ты не трансцендентен. Да, индивид с невероятным потенциалом, но твоя плоть не выдержит таких нагрузок астрального мира. Исход поединка предопределён. Атакует не гибрид, а его демон.

– Да похуй! – Запуская искусственное апноэ, я не испытывал никакого пафоса перед поединком и уже рвался закончить жалкую пародию на жизнь: «Достойно».

Открытая каменная терраса. Пронизывающий ветер. У самой балюстрады замер силуэт. Ветер треплет смоляные волосы, рвёт шёлковую тунику. Её сиротливый взгляд прикован к гальке. Девочка уже спускается на ощупь в сад…

– Остановись! – Бесполезно. Влияние не преодолеть.

И вот он – демон. Удав альбинос Boa constrictor ядовито шафранового цвета не просто внушительный, он исполин. Каким же должен быть мой зверь, если такая гигантская рептилия уступает ему безоговорочно? Трудно вообразить. Но мы оказались хищниками одного вида. У меня была возможность оценить и позицию, и противника, и свои шансы. И даже вдохнуть её аромат. Морской солёный бриз вибрировал флердоранжем. Для меня. В последний раз.

Время закончилось. Моя реальность приобретала чёткие границы. Бесы. Я видел аффектированные морды, разверстые оскалы, задыхался гнилью и кривился от нетерпеливого визга над болевым порогом физического восприятия, ощущал пролом вторжения. Но всё оставил за собой и аккумулировал ресурсы для одного единственного удара.

Цель захвачена, траектория определена. Мобилизованный спин внутри обездвиженного естества. Импульс. И вся энергия устремилась в просторы астрального мира. А штурмующая демоническая мерзость ворвалась в покинутый, разбитый форд – нефункциональное, поражённое сенсорной агнозией[17 - Нарушение различных видов восприятия (зрительного, слухового, тактильного) при сохранении чувствительности и сознания.], физическое тело Луки Гордона.

Решающий прыжок. Раскрытая пасть. Полыхающие зелёным огнём щели глазниц. В метре от застывшей девочки – удар. Я рассчитал, чтобы инерционный шлейф смягчил её болезненное приземление, но она должна была проснуться! Если ошибусь, – демон вернётся.

– Камилла! – Финала уже не видел – ослеп при столкновении. Рептилия напрягла стальное, теряющее упругость, туловище и рухнула на гальку…

А я оказался в своём, разбитом параличом теле, на полу перед камином за две тысячи километров от этого пляжа и с последним вздохом обрубил канал.

Мгновения перед агонией, и меня затянуло в ключевую точку бифуркации[18 - Здесь – точка входа в духовное измерение, с крайне неустойчивым режимом, в которой сходятся реальности и происходит разделение линейного времени на несколько потоков.]. «Да что ж мне и сдохнуть не дано?» – я завис в терминальной паузе[19 - Этап умирания, перед агонией, характеризуется тем, что после резкого учащения дыхания внезапно возникает его полное прекращение, нарушается сердечный ритм, угасают рефлексы.] и с нарастающим ужасом осознал, что больше ничего не контролирую. Время конвертировалось в формат мутации[20 - Здесь – состояние медиума, при котором можно находиться в духовном измерении – вне линейного времени, но в материальном воплощении – трансмутации, не регистрируется в мире материальном.].

– Для трансформированного монстра время течёт иначе – в одно мгновение можно прожить всю жизнь. Я подстраховал тебя.

Луки Гордона больше не существовало. Вместо меня на полу отплёвывался монстр. Внезапно естество атаковала жуткая боль. Эфир ещё колебало нечеловеческим воплем. А из поднебесья уже хлынула орда скользких гадов.

– Ой, не скули. Это только первый легион. – «Первый?!» – им не было числа. Они рвали и терзали изнутри, не находя себе места, пищи и покоя, грызлись и гадили на морды. А демон сюзерен продолжал оглашать перед рабом его новое положение. – Псы. Прожорливы на редкость, скоты. Да, примитивны. Но от них ты становишься сильнее. А мне нужен весь твой потенциал. Они тебе помогут раскрыть свои таланты. Не будешь их кормить – сожрут тебя.