Блуждаем среди звезд

– Мой Тимушка, – кинулась к Тиму его мать. – Ты вернулся! Я знала, что этот день настанет! Ты вернулся, я знала, что ты не умер! Все говорили обратное, но я не верила! И вот ты здесь, передо мной, в моих руках.

– Да, мама, это он, мой брат, волшебник Тим! – радостная подбежала Полина.

– Теперь ты дома, Тим, – обняла его бабушка. Эта женщина ничему не удивилась, словно знала все с самого начала.

Все трое обнимали Тима, а на экране телевизора играла конечная заставка с субтитрами.

– Постойте, – отпирался он. – Я не…

Фигурка слоника на его браслете вновь заискрилась, красные листья летели за окном, чей-то еле заметный силуэт проскользнул за окном, и тут Тим все вспомнил. Это, действительно, его семья, его родной дом.

Тимофей обнял всех в ответ и еле сдержал слезы.

– И больше не теряйся, Тим, – улыбнулась невидимая никем Паулина, а затем рассеялась в воздухе.

***

Вечерело, и у каждого из домов, подъездов поочередно стали загораться фонари. На отдаленном от домов и детской площадки холме возвышался лес. Деревья его качались из стороны в сторону от ветра, опадала красная листва. Неглубоко в лесу виднелся рыжий огонек.

– Одного не понимаю, – начала Надя, обратившись к Паулине (она же Лилия), сидящей по другую сторону от костра, – ведь твой дух должен был потерять силу без носителя, человека, полного веры в невидимого друга. Как ты смогла остаться в нашем мире без меня и Кати?

– Меня звал ее голос, – Лилия указала в сторону смеющейся Полины, крепко сжимающей в объятьях Тима. – Она молила найти ее брата. Она дала мне новое имя, спасла от холода, хотя сама страдала от него не меньше меня.

– И что после? Она видела тебя?

– Нет, Полина способностью видеть духов не обладает, но такую пульсирующую, как сердце, силу веры в то, что нельзя увидеть глазами, я встречаю в первый раз. Каждый вечер она молча смотрела в окно, но я слышала, как кричат ее мысли: «Помоги, Паулина, верни мне моего брата, пожалуйста, верни». Этот голос, просьба оживили меня, напомнили о том, кто я и зачем я здесь.

– И тогда ты пообещала исполнить ее желание?

– Да, но…

– Что «но»?

– Когда я наконец могла исполнить желание, то почему-то задумалась, стоит ли это делать. Зерна сомнения, когда-то зарытые в моей душе, разрослись и окутали меня в тот момент, когда я увидела его, Тима, моего давно потерянного брата.

– Не может быть, ты – дух, а Тим – старший брат Полины, твоей подопечной.

– Да, я это прекрасно знаю, Надя! – по ее бледным, как мрамор, щекам потекли хрупкие, как стекляшки, слезы.

Она напоминала куклу со сломанным механизмом.

– Не думала, что духи могут плакать, – печально удивилась Надя.

– Это не ее брат, а мой. Тим, Нил и я были не разлей вода, всегда играли вместе, все в снегу, красные, с ледяными руками, мы не страшились мороза, ведь после нас всегда ждал теплый дом, горячая еда. Так было, пока жива была наша мать. После ее смерти меня и двух моих братьев отвезли к бабушке, но та жила отдаленно от общества, одна среди белого, в сугробах, леса. В тот зимний вечер, наш последний вечер, мы вместе грелись у единственной бабушкиной печки. Последнее, что помню: свист, с которым пронизывающий наши души ветер открыл окно, леденящий кожу снег, руки братьев, тянущиеся к моей, и последнее дуновение погаснувшего огня в печи. В отчаянии я не знала, кого просить о помощи. Золотой огонек виднелся вдали, я молила, чтобы он оставил их в живых, взамен была готова заплатить любую цену. Окутавший душу холод забрал меня с собой, успокаивая мыслью о том, что мои братья будут жить, что все у них будет хорошо. Очнулась я в совсем ином мире и уже вовсе не человеком.

– Почему он не помнит тебя? Вы столько времени провели вместе в приключениях.

– Тим забыл меня, свое прошлое – это не его вина, – здесь она, сжав предплечье, промолчала насчет подробностей причины. – Он нашел хорошую семью, и это уже радует меня, успокаивает, – тут она вновь заплакала.

– А может, это не правда?

– Почему ты так решила? Я – дух, что помогает людям обрести надежду и веру. Почему я должна быть слабой?

– Поверь, знала я в приюте, где выросла, одну девушку, которая всегда смеялась и радовалась в присутствии других даже в самые трудные моменты для жителей приюта. Она считала, что тем самым поддерживает остальных, и действительно, ребята, видя эту силу, возможность преодолевать с улыбкой все трудности, ставили ее себе в пример, начинали верить.

– Это Катя? – улыбнулась Лилия, узнав свою подопечную по описанию. – Она еще любила рисовать яркие иллюстрации, показывать их ребятам, а потом вклеивать в нашу тетрадку с твоими рассказами.

– Да, и сочинять она помогала, подкидывала порой такие удивительные задумки. Но суть не в том, – Надя вновь вернулась к теме. – Лилия, нет человека или даже духа, всегда пребывающего в радости, полного сил защитить и уберечь всех вокруг. Порой мы удивляемся силе других, но временами им точно так же, как и нам, нужна поддержка, они не боги и не должны ими быть. За грустью следует смех, за печалью улыбка, когда осознаешь и видишь среди тьмы те огни, что загораются, меркнут, гаснут и вновь загораются в твоей жизни. Я видела, как Катя плакала, пока никто не видел, она всем сердцем не желала выставлять напоказ свою слабость, боялась, что это смутит окружающих, убьет в них веру и надежду на солнечные дни, мысли о том, что все трудности по плечу, если с ними так легко справляется она, их моральный лидер. Однако это губило ее саму. Страницы дневника, тетрадки, что я ей оставила, были единственным местом, где она могла спокойно спрятать свои эмоции.

Легкий ветер, напоминавший теплый бриз, раскрыл страницы книги, лежавшей среди красной листвы. На заглавии страницы сияющими буквами переливалось название главы о Золотой долине.

– Но, Надя, тот свет дал мне силу, у этого должна была быть цель. Я – Эвер, и обязана быть сильной, иначе как смогу защитить от горя своих подопечных? Я пообещала свету, подарившему мне вторую жизнь, что не дам кому-то испытать то же отчаяние и холод, что испытала сама.

– Не бывает сильных людей! – остановила ее Надя. – Но в одном ты права.

– И в чем же?

– Помогающий помогает, ибо он знает, каково испытывать отчаяние. Если ты считаешь сильными тех, кто не испытывает эмоций (а ведь вечно пребывающий в одном состоянии человек их не испытывает), то кто тогда те люди, которые помогают другим из сострадания и понимания? Это и есть те, кого ты называешь слабыми, они поддерживают друг друга и тем сильны духом. Но как, по-твоему, сильный (то есть не знающий печали и отчаяния) человек может увидеть то, чего не имеет сам, в других людях и помочь им?

– Никак. Ты права, Надя. Как я могла забыть, за что так сильно люблю людей!

Руками она поймала поток ветра и, как ткань, протянула его в сторону листвы кустарников и деревьев, закрывающих вид на площадку, где теперь Полина больше не сидела в одиночестве на радуге, а играла со своим старшим братом. Тим выглядел счастливым, и Паулина думала, что ей следовало бы улыбаться, как все хорошо сложилось и для Тима, и для ее бывшей подопечной, но у нее не было на это сил, ее сердце окутывала только печаль, но тихая и добрая печаль с лучами надежды.

– Догоняй! – кричала Полина, отголоски и смех доносились до холма, где стояла Паулина, эти звуки так напоминали ей о детстве, проведенном с братьями.

– А ведь когда он узнал, что мое настоящее имя Лилия, даже тогда он не вспомнил прошлого, – взмахом руки Паулина пустила красные листья лететь по ветру.

– Он знает, что это не его семья?

Паулина молчала и продолжала пускать с деревьев разноцветные листья. Первые дни еще теплой, не дождливой осени – ее любимое время года.

– Лилия! – настаивала на ответе Надя.

– Конечно же, нет, он ничего не помнит. Но разве тем не лучше? – закрывалась она среди потока листьев. – А теперь будет идеально, если он забудет и о Паулине, и я позабочусь об этом.

Она подняла новый поток теплого ветра с красными листьями и пустила его в сторону игровой площадки. Полина весело кружилась среди листвы, а Тим, увидев фигуру на холме, тихо произнес чье-то имя:

– Лилия…

Но тут же мимо него пронесся поток, раздался тихий звон колокольчика, вместе с которым с его запястья исчез талисман, черная веревочка с оловянным слоненком, напоминание о уже почти забытом приключении, напоминание о ней.

«О ком?» – думал уже через мгновение Тим.

На несколько секунд его глаза померкли, а после загорелись с новой вспышкой, его разум не покидало ощущение, что он забыл о чем-то важном. Но о чем?

– Что ты сделала? – не понимала Надя.

– Нет, уже ничего, – вытерла слезы Лилия. – Все, не время унывать! Погоревали и хватит. Тем я и люблю людей.