Блуждаем среди звезд

– Мама, почему ты плачешь? – спросила Полина.

– Просто, – вытирая глаза, пыталась успокоить себя женщина. – Мне бы твою улыбку, моя милая Поля.

– Нет, у тебя есть своя, – рассмеялась девочка.

Среди кустов, наблюдая за всеми, скрылся наш герой, тот самый волшебник Тим.

– Ее улыбка так напоминает мне тебя, Паулина. Она жизнерадостная, всегда до конца верит в чудо, прямо как ты. Но это же и погубило тебя.

– Нашла! – запрыгнула на него маленькая Полина, как только тот присел. – Бабушка, он здесь, я поймала его! Это мой брат, он жив, я знала!

– Удивительно похож, – подошла женщина. – Поля, иди догоняй скорее маму, она пошла готовить духовку к выпечке, помоги ей, а нам с твоим братом нужно поговорить.

– Хорошо, только больше не убегай! Найду все равно. – И с этими словами она побежала к подъезду.

– Как тебя зовут, мальчик?

– Тим, и я не ее брат.

– Я знаю, но ты видел, какая радость сияет в ее глазах, появляется улыбка каждый раз, когда она говорит о тебе. Ты ее волшебник. Прошу, притворись на денек ее братом ради нее.

Он молчал и думал про себя: «Ох, угораздило попасть в такую историю».

– Прошу, – повторила женщина. – Мы сегодня печем булочки. – И через несколько секунд добавила: – С корицей.

«Продажная ты душа, Тим», – ругал он себя в своих мыслях, когда произносил:

– Хорошо, я согласен, но только на один день.

– Этого вполне достаточно, – улыбнулась бабушка, прижав к себе своего временного внука. – Пойдем, внучок.

***

Поочередно одна за другой светились кнопки в белом новом лифте, пока он не остановился на последнем, девятом, этаже.

– Представляешь, Тим, – Поля радовалась, что наконец может вот так просто крепко сжимать родную руку, в ее глазах можно было проследить долю страха, страха вновь потерять своего брата, и кто бы что ни говорил, она ни за что не поверит, что это не он, – этот лифт починили совсем недавно до твоего прихода. Раньше мы поднимались только по той страшной лестнице.

– Но теперь, слава богу, ее закрыли, – продолжила бабушка. – Обещают сделать все по-новому, однако еще посмотрим, как будет.

Дверцы лифта распахнулись с тонким звоном. Коридор подъезда сужался и вел прямиком к единственной незаколоченной входной двери.

Маленькая прихожая была увешена талисманами от сглаза, порчи и неудачи. В углу стояло больших размеров растение, обильно поливаемое каждое утро и вечер, которое бабушка называла денежным деревом.

– Проходи, внучок, не стесняйся, – обратилась она шутливо к Тиму, пока искала место в шкафу, куда поставить туфли. – Что ты как чужой?

– Да, Тим, пойдем, – тянула его в зал Полина. – Я знала, что однажды ты придешь, я никогда не верила маме, если она говорила, что ты уже не можешь вернуться. Я столько всего хочу тебе показать, стольким поделиться.

Она подбежала к включенному бабушкой телевизору с криками:

– Начинается мой любимый мультфильм!

После этих слов она начала танцевать под играющую на заставке мелодию, навязчивую, но очень милую, как решил Тим. В ней не было ничего особенного, но музыка манила Тима, и он еле сдерживался, чтобы не затанцевать самому.

– Давай со мной! – тянула его за руку Полина.

Что-то было теплое и родное в голосе этой девочки, и Тим, хоть и отрицал, что имеет желание танцевать, охотно согласился.

После они вместе, развалившись на диване, усеянном подушками и мягкими игрушками, смотрели новую серию мультфильма о добром существе, путешествующем со своей подругой по планетам, готовом подружиться даже со злодеем.

С кухни доносился запах свежеиспеченных блинов.

– Наташи пока нет, а завитушки с корицей – это ее конек, поэтому сначала дождемся ее, а пока…

– Блины! – в восторге прокричала Поля, не успела бабушка договорить, как та схватила тарелку с любимой выпечкой. – Как маленькие солнышки!

– Да, это так, – улыбнулась бабушка. – Тим, угощайся, ты ведь дома.

– Но это не так, – он взглянул на фотографии, которыми была увешана вся стена. Семейными фотографиями.

– О, тебе интересно? – она заметила, куда смотрит Тим с любопытством и долей грусти, и начала рассказывать: – Это Наташа маленькая, моя дочка, рядом ее брат… Здесь Наташина свадьба, такое красивое пышное платье на ней тогда было, но муж ее был тот еще недотепа, уволили, сократили, а он потом еще долгое время винил весь мир в своей неудаче, а может, и в собственной некомпетенции, не мог или не хотел найти работу и каждый вечер за столом травил настроение всей семье – тот еще тип. Но и прожил так недолго: нервы кончались, в один из дней вернулся уже на носилках, благо, дочери не все истрепать успел.

– Он любил читать газеты? – фраза Тима прозвучала почти как утверждение, а не вопрос.

– Да, остались тут от него какие-то бумаги. Хочешь почитать?

– Нет, просто спросил, – в глазах Тима что-то сверкнуло, а амулет со слоненком малозаметно, но засветился.

– А на этой фотографии Наташа, я и наша любимая Полина, – продолжила бабушка. – Жаль, здесь нет кое-кого четвертого.

– Кого?

Она, достав ключ из кармана, отперла им верхний ящик шкафа, выдвинула и достала наполовину измятую фотографию молодого человека в военной форме.

– Это старший сын Наташи, – тут она заговорила шепотом и со слезами. – Человек, который вряд ли вернется и роль которого ты ныне играешь.

– Почему не вернется? Он был военным и погиб там, исполняя долг?

– Нет, – рассмеялась бабушка. – В армии он никогда не был, рано было, это просто костюм для фотографии. Погубило его другое.

– И что?

– Все виноват муж Наташи. Видимо, настолько загонял, облаял мальчика, что тот спрыгнул от несчастья с крыши.

– Как звали мальчика? – спросил Тим.

– Тимофей! – прокричала, уронив сумки с продуктами, вошедшая в комнату Наташа. – Тимушка!

– Да, его звали Тимофеем, – подтвердила бабушка.