Подстреленный телефон

Далее. Вы пишете о потоке машин в туннеле. Под Ла-Маншем. Потоки машин. Вы хоть в курсе, что будет, если пустить по такому туннелю шоссе? Как думаете, много людей выживет в автомобильных выхлопах? Вымарайте эти строчки, просто вымарайте, запомните раз и навсегда – в туннеле только железная дорога, машины грузят на поезда. Так что про поток машин, пробки и красные стоп-сигналы впереди можете забыть. И тут же вылезает еще одна ошибка: вы пишете, что машина героя движется справа, но в туннеле, как и в самой Великобритании, движение левостороннее.

Дальше. Его сердце гулко билось в голове. Запомните раз и навсегда, что сердце у человека в груди, и нигде больше. Человек с сердцем в животе, в голове, еще где-нибудь не прожил бы и нескольких месяцев.

Вы пишете, что герой бежит во Францию от проблем в семье, но совершенно не упоминаете, что за проблемы терзают героя. Или мы сами должны догадаться по тому, как в его воспоминаниях супруга заламывает руки и кричит что-то про то, что тот обязан остаться на праздничный ужин? Если он не любит Эдит и её семью, зачем он женился на Эдит? Непонятно.

Ну и то, что вы дальше пишете, уже вообще ни в какие ворота. Нелегал идет сто километров по туннелю (хоть бы удосужились посмотреть, что длинна туннеля всего пятьдесят километров), чтобы попасть в Англию? Вы хоть сами себе представляете, что значит пройти так много, и…

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

…прошу прощения, ну, если правда был такой случай, что поделать, против фактов не поспоришь. Хотя вот это сомнительно, что он отпивает из бутылки воду, часть воды выплескивает на голову, умывается. Сомневаюсь, что кто-то будет так расходовать драгоценную воду…. А нет, извините, читаю дальше, изнывает от жажды, проклинает себя, вспоминает каждую каплю воды. Да, это больше похоже на правду.

Дальше вы говорите, что герой смотрит в боковое зеркало, и не видит свое отражение. Так он его там и не увидит, скажу я вам, в боковом зеркале отражаются машины сзади, а не лицо водителя. Так что напишите как-нибудь по-другому, что он пропал – например, что не видит свои руки на руле или еще как-то. Вот с исчезновением нелегала у вас очень удачно получилась сцена – у него падает рюкзак, он наклоняется, чтобы подобрать, и понимает, что подбирать нечем, он не чувствует свои руки, он понимает, что их нет.

Далее. Зачем вы так подробно описываете туристический автобус? Зачем нашим читателям знать, как тщательно надо прятать вещи, закрывать верхние полки, не ставить ничего в проходы – как будто это для кого-то не очевидно. Героиня сидит, смотрит в окно – что она там видит? Что, так интересно смотреть в стену темного туннеля? Дайте ей хоть книжку какую-нибудь или телефон с видео, пожалейте женщину…

Ну и дальше. Она поворачивается, и не видит рядом саму себя. Ну, если повернуться, конечно, самого себя не увидишь, кто бы сомневался…

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

…а, извините, она на отражение свое смотрит, теперь понятно. Но стоп-стоп, она обращается к себе самой, это вот как?

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

…ну, вы бы это как-нибудь поподробнее рассказали, что героиня мысленно разговаривает сама с собой. И мечется по всему миру, от страны к стране в поисках себя.

Читаю дальше, все больше прихожу в ужас. Уважаемый автор, вот вы упоминаете Доггерленд, а потом у вас хватает дерзости заявлять, что якобы, затонувший остров Доггерленд был на месте пролива Ла-Манш! Автор, вы бы хоть географическую карту потрудились погуглить. Нет, я не спорю, на месте Ла-Манша тоже когда-то была суша, но это был не Доггерленд, плато Доггерленд, впоследствии ставшее островом, располагалось намного севернее.

Ну и, наконец, уважаемый автор, с чего вы взяли, что в Доггерленде были города, святилища, храмы? Я сколько ни искал, нашел только что-то про скотоводов, охотников, рыболовов, – но уж никак не про святилища и города.

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

Ну, хорошо, предположим, фантдопущение. Но с географией вы все-таки что-нибудь сделайте, а то что-то сильно много у вас фантдопущений получается.

Потом я категорически настаиваю, чтобы вы переписали главу, где туристка, человек из Лондона и беженец мечутся по туннелю, ищут самих себя. Как туристка вышла из закрытого автобуса? Ах да, она же пропала, её нет, вот она саму себя ищет. Но зачем тогда мужчина открывает дверь автомобиля? Он тоже мог просто покинуть авто и перемещаться по туннелю. Я не чувствую тревоги, я не чувствую, как нарастает паника, как люди пытаются биться головой о стену – но не могут, потому что их нет. Не стен, а голов.

На каком языке они говорят? Про сирийца в начале сказано, что он не знает английского, туристка из Белоруссии знает по-английски пару фраз, а англичанин где-то в начале книги вспоминал, что изучал испанский еще в школе. Так как они понимают друг друга, тем более, если говорят длинными связными фразами, а не на уровне – Добрый день, Спасибо, До Свидания? Если пропавшие люди говорят не словами, а как-то иначе – об этом нужно упомянуть.

Как они чувствуют, куда именно увез их похититель? Откуда они знают, что нужно покинуть туннель, подняться наверх, на дно моря? Как вообще похититель смог перенести их тела из туннеля на дно моря в полуразрушенный храм? Если тела оказались на дне морском, они уже мертвы. Или жрец кельтов что-то делает с телами, не дает им погибнуть?

Главы о том, как они все трое выбираются из туннеля, идут по дну пролива, видят руины храма, заходят туда, видят свои тела, запертые в клетке святилища – откровенно скучно. Автор, вы сами себе плохо представляете то, что пишете. Да покажите вы эмоции людей, которых судьба вынесла на дно океана! Да вы хоть потрудитесь посмотреть фауну на дне пролива, вы хоть прикиньте, на такой глубине видно солнце, или нет! Ну, хорошо, светятся сами руины, но вы подчеркните, что это именно свет руин, а не солнца сквозь толщу воды. Кстати, со свечением руин тоже поосторожнее – читатель может подумать, что там была атомная катастрофа, не меньше.

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

Прочитал ваш роман до конца. Теперь многое встало на свои места, правда, не все. Знаете, даже я, человек чуткий и проницательный, с трудом догадался, что на самом деле все наоборот, и сюжет переворачивается с ног на голову:

– Какой… какой сейчас год? – спросила Всемила.

Луг задумался, – Всемила догадалась, что он пытается перевести свое летоисчисление в Григорианский или какой там календарь.

– Три тысячи… три тысячи…

«Можете не продолжать» – подумала про себя Всемила: ей стало страшно при одной мысли, сколько прошло веков…

– Мы… мы мертвы? – догадался Кланки.

– …уже много веков, – ответил Луг.

Кланки покоробило, – уже второй раз за этот день он испытал сильнейшее потрясение, и всё, что казалось важным секунду назад – найти себя, вернуть себя, – отошло куда-то даже не на второй, а на какой-то сто пятнадцатый план. Проблемы же сегодняшнего утра – послать все к черту, уехать куда подальше – казались бесконечно далекими.

Всемила попыталась представить себе эту бесконечную череду веков – но воображение отказывалось ей подчиняться…

Вот над этим фрагментом надо бы как следует поработать. Ну и как-то слишком быстро наступает развязка, в которой мы узнаем, что Луг похищает души, запертые в туннеле не для того, чтобы скормить их каким-то кельтским божествам, а чтобы высвободить души, которые запутались сами в себе, в своем прошлом, в своей жизни.

И вот здесь вы, уважаемый автор, пожалуй, делаете самую большую свою ошибку: только сейчас вы вываливаете на читателя все прошлое героев, всю подноготную. Только теперь мы узнаем, чего стоило Кланки пробиться из маленького шотландского городишки в крупную столичную фирму, в высший свет, чего стоила ему свадьба с Эдит (только теперь мы узнаём, зачем была свадьба с Эдит), потом было неумолимое чувство, что жизнь катится куда-то в никуда, утренний скандал, бегство из дома, в машину, во Францию, почему во Францию, он и сам не понимает, прочь, прочь, в никуда…

Вот эти истории героев – Фарид, который бежит от нищеты в своей деревушке, Кланки, который пытается прожить не свою жизнь, Всемила, которая ищет, сама не знает, что, бежит по миру не то от самой себя, не то в поисках самой себя – все эти вещи валятся на читателя как снег на голову. Лучше распределите эти подробности по книге, – тут Кланки волнуется, как волновался в день собеседования в крупной компании, тут Всемила вспоминает слова родных – чего тебе дома не сидится, что тебе еще надо, тут Фарид бежит от своих трех жен, от оравы детей, от маленького домишки из рекламных щитов, от какого-то тягостного беспросвета…

Так вот, все эти подробности разбросайте по книге. Пусть читатель постепенно догадывается, что движет героями, от чего они бегут, чего ищут. Пусть понемногу становится понятно, почему Кланки так недолюбливает Фарида, почему он сразу обвиняет бродягу, что это тот крадет людей у них самих. Пусть в памяти Всемилы вертятся жуткие россказни о том, что беженцы делают с женщинами – тогда станет понятно, почему Всемила падает в какой-то там водосток (откуда он там? Что за водосток? Вы чертежи туннеля смотрели?) и не торопится принять помощь незнакомого смуглого парня.

А следующие главы вообще ни в какие ворота не лезут. Ну ладно, я еще могу поверить, что Кланки уже готов признать, что все это время жил не своей жизнью, готов расстаться с этой не своей жизнью, бросить все, вспомнить что-то бесконечно забытое, кем он хотел стать, но не стал… Кстати, почему именно комиксы? Если в молодости Кланки был так помешан на комиксах, то он мог сделать на них неплохую карьеру, что его вообще потянуло в Сити?

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

Ну, вот как-то сомнительно, что человек может так сильно зависеть от общественного мнения, свято верить, что лондонский Сити – это вершина мира, и вообще.

Но если эта глава получилась более-менее убедительной, то все остальное просто не лезет ни в какие ворота. Как, по-вашему, какой переворот должен произойти в сознании Фарида, чтобы он решил вернуться в свою нищенскую лачугу и превратить грязный, бедняцкий город в столицу мира? Ну, хорошо, он помирился с Кланки, ну хорошо, давно умерший Кланки отвез давно умершего Фарида в город-призрак, на вересковые пустоши, где от Лондона остались одни руины, ну хорошо, Кланки показал Фариду город, – каким он был в двадцать первом веке, шумные улицы, огни реклам, причудливые иллюминации над тротуарами, чад пабов, красно-синие сувениры… показывает историю города, древние гравюры, которые показывают старый деревянный Лондон, душный, смрадный, и не верится, что за пару столетий он стал вот таким… Ну, во-первых, уважаемый автор, не надо романтизировать Лондон, называть его столицей мира. И я никак не поверю, что увидев всё это, Фарид воодушевится мечтой сделать такой же прекрасный город у себя на родине. Лично я очень глубоко сомневаюсь, – нужны века и века, чтобы изменить менталитет…

Ну и напоследок – я не понимаю, что ищет Всемила, если она сама признается, что не знает, что ей нужно. Что она ищет? Почему жрец не может ей помочь? Почему Всемила в конце концов уходит куда-то к звездам – ей мало путешествовать от города к городу, теперь она будет странствовать от звезды к звезде? У меня такое чувство, что даже вы, автор, этого не понимаете.

Немало вопросов по поводу самого жреца в древнем храме. Я не нашел ни одного упоминания про других людей. Жрец живет здесь совсем один? Но в таком случае откуда он берет еду, одежду – в рассказе ни разу не упоминается, чтобы он делал что-то в огороде, или в курятнике, или у него были какие-нибудь овцы, козы, свиньи… Если он живет не один, рядом есть какая-то деревня, городок – об этом тоже не упоминается ни слова. Я понимаю, что быт самого жреца не так уж и важен, и вам хочется овеять его ореолом чего-то мистического, потустороннего – но жрец-то как раз живой, реальный, из плоти и крови, так что…

ВАМ СООБЩЕНИЕ

ПРОЧИТАТЬ

…Ну, если его кормят жители городка, так опишите намеками-намеками шпили городка вдалеке, как там по вечерам загораются огни, разбросайте по тексту пару абзацев, как в святилище приходит какая-нибудь крестьянка, несет корзину яиц, или молодой пастух несет свежий козий сыр, подарок от своей жены… Кстати, местные жители не будут кормить жреца просто так, за спасибо – он должен что-то делать для них, например, быть знахарем, лечить людей, или читать проповеди…