Садовый вишнь

Просто дверь

…обычно стараюсь не задерживаться в одной и той же спальне больше чем на одну ночь – хотя бывает и исключения, порой появляюсь все там же несколько ночей подряд, – о таком доме начинают ходить легенды, слухи, люди или в страхе сбегают оттуда, или наоборот, стараются купить этот дом подороже. Иногда прихожу осторожно – в момент, когда человек еще не проснулся, но уже не спит – иногда появляюсь в момент пробуждения, но не утром, а среди ночи, где-нибудь часа в три. Чтобы человек зажег ночник, и в тусклом свете ночника увидел меня.

Иногда я играю с людьми, что поделать, все мы не без греха – если кто-то тянется ко мне и хочет узнать обо мне побольше, я исчезаю – и появляюсь только тогда, когда человек уже забыл про меня, и снова исчезаю, оставляя только сон о себе. А если кто-то меня боится, я наоборот появляюсь намного чаще, нет, не до такой степени, чтобы лишить покоя и сна, но все-таки чтобы растревожить.

Если честно, я не понимаю, чего именно они боятся, ведь если разобраться, во мне нет ничего такого – я просто дверь в стене, ничего больше, чего тут можно бояться, – а ведь пугаются же, в страхе выбегают из комнаты, боятся спать там, где я появляюсь, заколачивают двери в спальню, как будто можно заколотить меня.

Летом я часто перебираюсь из комнаты в комнату, из дома в дом, осенью ближе к зиме наоборот выбираю какой-нибудь особняк, чтобы поселиться там. Люди даже вешают на двери и окна обереги, чтобы отпугнуть меня. Когда я вижу такой дом, то стараюсь миновать его – чтобы не потревожить хозяев. Хотя иногда люди наоборот оставляют какие-то амулеты, должные меня приманить. Я не могу понять, чем отличаются одни амулеты от других – поэтому извините, если вы меня звали, а я не пришла, или наоборот, хотели меня прогнать, а потом просыпаетесь среди ночи – а я в стене…

И извините, если не угадала с вашими ожиданиями, бывает, вы ждали красивую кованую дверь, а появилась деревянная и обшарпанная, или вы ждали уютную маленькую дверцу, а перед вами что-то такое официальное, как в офисе…

Иногда подыгрываю тем, кто особо внимателен ко мне – пускаю из-под щели лучик света, или даже мелькание теней, как будто там чьи-то шаги. Пару раз даже подбрасывала голоса, говорящие на неведомом языке.

Многие пытались открыть меня, но еще никому это не удавалось: ко мне нет ни одного ключа, а случаи, когда у меня были замки, можно пересчитать по пальцам. Люди ищут какие-то способы меня открыть, и не понимают, что я просто дверь, дверь в стене, и ничего больше, и я никуда не веду…

Ржавый сон

…этот сон дал мне бесконечно мало, и в то же время бесконечно много – как впрочем и всегда дают сны, мало и много одновременно, и сиди, гадай, что это было, удача или неудача, или опять же и то и другое вместе, а у снов иначе не бывает.

…рельсы спереди тоже были ржавые (во сне, во сне, да), и в общем-то мало отличалось то, что впереди, и то, что сзади, – но каким-то образом знали, что состав нужно двигать вперед, и поторапливаться, пока не настигла ржавчина. Даже здесь, где проходил состав, ржавчина настигала повсюду, на рельсах, на самом составе, на остатках городов по сторонам дороги – я все думал, куда там делись люди, и были ли они вообще – сон не отвечал. Сны вообще никогда не отвечают на вопросы, а может, это просто мы до сих пор не научились их задавать.

Мне досталась комната в самом дальнем конце состава, – чтобы можно было видеть ржавчину бесконечно далеко, как она взметается рыжей пылью, маленькими вихрями, пожирающими стены домов.

Останавливались на неведомо кем поставленных остановках, выходили в то, что можно было считать городами, смотрели на полуразрушенные дома, в которых окна почему-то зарастали кирпичами. Мне нельзя было выходить, потому что… ну потому что, то ли во сне мне еще было слишком мало лет, то ли женщинам было нельзя, хотя нет, женщины там были, уходили вместе с мужчинами к заброшенным городам. Или у меня была какая-то не та национальность, потому что сон был английский/немецкий/французский/китайский/нужное подчеркнуть, а я ничего из вышеперечисленного. Или там надо было что-то уметь, чего я не умею, или…

В общем, мне пришлось найти какую-то вещь, которая делает человека невидимым – сон даже толком не объяснил, что это за вещь, – и тайно пойти со всеми в полуобвалившиеся дома и окна, заросшие кирпичами. Нужно было что-то собирать, что-то ценное, сон не сказал, что именно, мы подсвечивали коридоры и комнаты фонариками, в углу одной из комнат пряталось что-то страшное, а сон даже не дал мне толком испугаться…

Нужно было собирать что-то, сон даже не показал, что именно – и я покорно иду по коридорам, дергаю за ручки, дорогие, изящные, они отваливаются, падают мне в ладони, – золотые, украшенные драгоценными камнями. Я заглядываю в комнаты, – там ничего нет, или лежит какой-то хлам, я собираю блестящие изогнутые ручки, одну, две, миллион.

Состав уезжает, бросая нас в заброшенном городе, уже наполовину обглоданном ржавчиной, – так было задумано, нет, не теми, кто уехал в составе, а самим сном. Ржавая буря надвигалась, все ближе, ближе, мы сами начали рассыпаться в прах, пора было выбираться из сна…

– …что вы видели?

– Город… ржавчину… поезд уходит… окна заросли кирпичом… – нет сил даже говорить.

– Да… а еще?

– Ржавчина наступает… люди бегут… поезд уходит…

– Это у вас что?

Все еще сжимаю ручки.

– Золото… рубины… надо было собирать… ручки…

– И это все, что вы принесли?

– А… а что?

– А то… Там же люди были, люди, вы понимаете?

– Ну люди, и…

– …и вы не забрали оттуда ни одного человека?

– Но… они же…

– Вы видели, что они погибнут?

– Но… да… но… у нас с ними отношения как-то не…

– …хороши же вы, ничего не скажешь…

– Но…

– …всего хорошего. Вы нам не подходите.

– Но я…

– Всего. Хорошего, – повторяет он с нажимом.

Выхожу на улицу, где дождь то ли только что кончился, то ли собирается начаться, оглядываю громадину Управления, ну-ну, я вам еще устрою…

…открываю ладони.

Выпускаю крохотный ржавый смерчик, случайно затерявшийся за рукавом.

Ну-ну, говорю я себе, ну-ну…

Ухожу, пока есть куда уходить…

…вздрагиваю от звонка.

– Слушаю…

– …вы… вы что за ручки принесли в самом-то деле?

– А… а что?

– Вы ими ничего не открывали?

– Нет, а…

– Ну вы даете… это же самое главное…

– Что главное?

– Ручки… вот, посмотрите… вешаю на дверь, поворачиваю… а за дверью берег океана…