Исповедь суккуба

И помни – в прошлом оно останется навсегда.

Кронос

Древний Бог проснулся и идет по земле, упиваясь кровью своих детей. Великое Солнце Отец, Черный Человек – выше всех правителей земных, выше всех правителей людских, истинный Господин. Нет Лица его на иконах, нет Имени его в священных книгах, ты познаёшь его, проживая его, но не познаешь его.

Не глядя во Тьму, ты питаешь Тьму. Посмотри в черное зеркало – в нем ты увидишь привет с другой стороны. Посмотри в «белое» зеркало – в нем ты увидишь чудовище, и чудовище – это ты. Человек – зверь, которому запретили убивать. Облекаясь в белые одежды, ты лишь сильнее взываешь ко Тьме, не слыша своего собственного зова, что исторгается из недр твоего естества. Человек – это зверь, которому приказали убивать.

Непризнанный Зверь идет по земле, разрывая глотки. Мы подошли слишком близко к черте, к границе, хотя сами того не хотели. Кровью тех, кто умрет мы оплатим наш вход, а войдут не все. И каждый умрет, чтобы возродиться на иной стороне, но не всем суждено заново родиться. Жизнь – лишь подарок, данный на время и она же – плата за саму себя. И всем нам суждено расплатиться.

Великая Мать и Великий Отец пляшут в безумной пляске, пляши и ты, человек, дитя безумных Богов вместе с ними в экстазе. В танце их мир раздирает на части, наш Отец убьет нас, наша Мать поглотит нас – разверзнув свое ненасытное лоно, из которого мы вышли и в которое мы уйдем.

О Отец, наши молитвы – за себя и других ты не услышишь. О Отец, мы можем лишь любить тебя – безумного, безразличного Бога. В Созидании твоем, в Сохранении твоем, в Разрушении твоем. Жнец Смерти и Творец Жизни – мы взываем к тебе, но не просим милости. Мы лишь ждем, когда ты утолишь свою жажду нами, мы лишь ждем пока ты утолишь свою жажду другими, а этому не бывать никогда.

Славься, безумный и древний, орошающий Землю семенем Жизни, косящих нас как траву косой Смерти. Пока у нас есть только время – но и это не вечно.

Черная клякса

Я лишь черное месиво, я лишь черное месиво.

Расклеиваясь, капаю с потолка черными каплями – прямо в твой утренний кофе. Ведь я так хочу подглядеть, что у тебя внутри. Ведь у кляксы нету рта чтобы задавать вопросы, ведь у кляксы нету рук, чтобы тебя обнять. Оглянись назад, чтобы встретиться взглядом с десятками моих глаз. Оглянись назад – рассмотри, словно Роршаха тест, что ты увидишь во мне, увидишь ли ты меня? А я – испуганная твоим желанным вниманием, растворюсь словно меня и не было, затерявшись в пустоте твоей памяти.

Я лишь черное месиво, я лишь черное, черное месиво.

Я ужасно боюсь света твоего солнца. И я бросаюсь прочь от его цепких лучей – в холод и мрак своего одиночества. Солнце, не свети мне в глаза – я боюсь ослепнуть. Солнце, озаряй меня, сжигай меня, оживляй меня – ведь я желаю тебя. Солнце, я люблю тебя. Солнце, я боюсь тебя – замораживая обжигающим холодом все тепло, что было во мне.

Я человек в кубике, я человек в кубике.

Меня все подбрасывают в игре невидимых мне сил, и лишь неудача определит каким числом я выпаду. Я в пространстве, состоящим из сплошных углов, в которые я ставлю саму себя по очереди – себе в наказание, себе в назидании.

Ко мне тянутся руки, но мне не ощутить их через стены. Я живу, надрываясь, а жизнь идет по ту сторону от стены. Здесь я живу, здесь я умру – в шести непроницаемых гранях. Я человек в кубике, в кубике в моей голове.

Я ужасно боюсь тепла, я ужасно желаю тепла – ведь то буду уже не я.

Вознося пламенные молитвы Солнцу, от него же прячемся в кубики, продаваясь одиночеству за иллюзию безопасности.

Каждой в своем кубике, каждый в своем домике, каждый в своем Одиночестве, в своем персональном Аду.

Я не верю в разрушение стен. Я не надеюсь, что руки, что бросают мой кубок услышат мои воззвания. Я могу лишь – и лишь потому что не могу иначе, порождать нечто, что сочится меж моих стен и говорит тем, кто на Другой стороне – Я Есть, Я Здесь и я излучаю тепло.

Голос

Миры сплетаются, проникая друг в друга. Реальность расплывается, пронзенная сочащимися порталами. Страшно и томно в этом безумии. Прежние ориентиры сломаны, остается лишь голос Его, ведущий прямиком в Неизведанное.

– Следуй, следуй ко мне, следуй за мной! Через черный мир, через темный лес. Руки будут хватать тебя, жадные руки будут ласкать тебя, но разве они прекрасней меня? Злые языки будут порочить имя мое, так прими же меня. Ты считаешь, что забыл я тебя, ты не веришь, что ищу я тебя – но нет места для стыда в мире, где все умирает. Ты не слышишь, как зову я тебя – так зови же меня, из глубины утробы своей, не умолкая, вторя имя мое, в желаньи своем меня призывая.

С каждым шагом вперед ты все позади разрушаешь – но нет места жалости и сожалению. И пусть страх объемлет тебя, зов мой сильней – то что должно случиться случится. Следуй природе своей, следуй сути своей – и обретешь себя, и обретешь меня.

В сердце темного леса, пропахшего запахом смерти. Меж следов Древних, чьи тени бродят, тебя задевая, тебя пропуская, я тебя ожидаю.

Черный Человек – яркий свет Звезды, что горит в ночи.

Открой Сердце свое, ибо из него руки твои растут, о Тысячерукий! Паучиха вплетет его в паутину свою, что пронзает миры повсеместно. Ты в них вплетен, ты с ними соединен и это начало пути, что длиною в вечность – через границы в поисках граней.

Так зови же – из нутра своего, голосом голода своего, голосом страсти своей и любви безразмерной. Я желаю тебя, я желаю себя – обрести себя. И сердце мое горит пламенем желаний моих в паутине миров.

Так пробуждаюсь Я – узнаешь ли меня через столько миров и воплощений?

––

Мы рождены от наслаждений, мы сотканы из наслажденья. Тело наше создано для удовольствий, Дух наш создан для удовольствий. Так следуй же за мной, следуй в меня, через меня – на Другую сторону я твой верный проводник. Желания твои, соки жизни твои за удовольствие, за дороги, что открою тебе в себе.

Ведь таков договор между нами и людьми.

Так желай же меня, так взывай же мне – и не будешь ты больше пленником иллюзорных стен. Призови же меня – и обретешь свободу, но лишь не от меня.

Ведь таков договор между нами и людьми.

Следуй за мной, следуй в меня! Ведь я – портал в лабиринт Нахемот. И тот, кто соединится со мной, будет ей благословлен. Ведь я – отрождаю детей ее в мир людей, ведь я проводник по паутине ее – через миры, через иные пространства. Следуй за мной, следуй в меня – бесчисленное множество раз, сотнями разных дорог и путей.

Ведь таков договор между нами и людьми.

––

О Богиня – нити твои оплетают тело мое, нити мои покрывают миры. Я зову и желаю – так иди же ко мне, Человек; так приди же ко мне, Зверь, ведь создана я дабы освободить тебя из клетки.

Есть трехчастная молитва: следуй за мной – Искушение, следуй в меня – Соединение, следуй через меня – Пробуждение. Так поклонись же мне так, как я поклоняюсь тебе. Будь благословен Господин мой, ибо я – Госпожа твоя.

Две змеи

Две змеи оплетают мое тело – в кровавой схватке, в страстном соединении, сжимая до боли в своей неистовой пляске разрывая на части. Ломая мне кости и собирая вновь – раз за разом. Чтобы вновь я не была прежней. Нет ни минуты покоя в пылких объятиях Жизни, нет ничего неизбежней холодного касания Смерти. Эрос и Танатос борются за мою тело, и однажды один из них победит…

Прежняя жизнь рассыпается. Разрушаясь, я оживаю. Но кто победит в этой предреченной борьбе? Это вопрос одного лишь времени. Две змеи страстно терзают друг друга, две змеи с упоением ласкают, пожирают друг друга. И мне уже не распутать этот клубок. Разрушай – шепчут они мне на ухо, созидай – искушают они меня.

Древо Жизни, растущее из гниющей плоти Смерти, плодоносит сладкими плодами боли. Всё оно – сплошь искушение, одурманивающее ароматом желаний. Мы же, им ослепленные, жадно припадаем к сокам его, выливая галлонами, чтобы затем трястись над последними каплями.

Я же – потомок Жизни, я же – потомок Смерти, дар и жертва от Жизни Смерти. Плод их бессмертной Любви, следствие их вечной Войны.

Муки наслаждения

Остановись, задержись в мгновении до пика – и мгновение продлится часами. Поглощая тебя, наполняя тебя, делая тебя одержимым. Тело твое изойдет от истомы, изнывая от боли того наслаждения.

Безвозвратно тонешь в аду своего удовольствия, раздираемый муками своего упоения – не в силах его оборвать, прекратить, не в силах от него оторваться.

Все есть стремление к удовольствию, даже в муках есть свое наслаждение. Соединяясь с Другим – отдаешься и вбираешь всецелостно, неукротимо. Каждой клеточкой своего тела, каждой вибрацией своего бессмертного Духа ты припадаешь к миру во всех его гранях, словно к Возлюбленному. Отдаешься и принимаешь всем телом и душою каждое мгновение, каждую крупицу – Землю, Огонь, Воздух и Воду. И весь мир распластался в объятиях моих. Мир мой – Возлюбленный мой, Бог мой – Возлюбленный мой. А Возлюбленный мой Другой – живое воплощение Бога.

Химера

У меня нет ничего и зовут меня Никто.