Идущая. Филологический анализ одного психического расстройства

– Хорошо, – вздохнул Раир. – Старый император умер, не оставив наследников. Страна волновалась, знать грызлась за трон. А Реда появилась ниоткуда, наследница почти исчезнувшего рода ол Тэно, с горсткой людей и кучей обещаний, и за несколько месяцев убедила всех. Может быть, не без магии. Не знаю. Но так или иначе, на её стороне как-то вдруг оказались не только крестьяне, но и ремесленники, и купцы, и даже некоторые знатные фамилии. Лэнрайна ол Тэно умудрилась привлечь к себе всех. Простой народ – обещаниями сытой жизни, а знать – прозрачными намеками, что править будет с их подачи. Но после коронации быстро и доходчиво объяснила, что властью делиться не намерена. Она стала единовластной правительницей, наводнила город шпионами, доносившими о каждом неосторожном слове, а её личная гвардия держала в страхе всю страну. На каждом углу кричали об интересах страны, о том, что все это для спокойствия государства и мирных жителей, для зашиты от изменников, преступников и внешних врагов. Нераскрытых преступлений не было. Кого-то непременно хватали, допрашивали с пристрастием и принародно казнили. Казнили людей, признававшихся под пыткой в таких ужасах, что зрители качали головами и возносили хвалу небесам и великой императрице, очищающей страну от таких мерзавцев. Армия была сильнейшей в мире, и нападать на Империю никто не решался. Установилось зыбкое спокойствие, скреплённое кровью тысяч схваченных «преступников» и «заговорщиков». Но оставшиеся на свободе видели лишь внешнее спокойствие и расправы над отдельными непокорными, на это спокойствие посягнувшими. И императрицу славили. Потом под предлогом обороны начались войны. Реда присоединила Зангу и Лаолий, покорила и обложила огромной данью богатый Дазаран и перенесла столицу в Раад, нынешнюю столицу Кадара. Существуют легенды о том, что она пыталась завоевать страну эльфов, Алирон, но – я уже говорил – многие сомневаются, что Алирон вообще существовал когда-то. Если он существовал, то эта война была единственной неудачей Реды. Императрица была умна и безжалостна. И владела магией. Вначале её почитали и благодарили за покой и сытость в стране. Под конец её стали ненавидеть и безумно бояться из-за холодной равнодушной жестокости и адского льда в изумрудных глазах.

Вика, тихо слушавшая, проговорила:

– И на неё я похожа? Ты меня за неё принимал?

– Есть только внешнее сходство, – сказал Раир таким тоном, словно со внешним сходством это он подгадил, о чём теперь очень сожалеет. – Но это ничего не значит.

– Надеюсь, – заметила Вика, – что не все так хорошо знают, как выглядела Реда. Но, – сказала она, меняя тему, – почему всё-таки Империя распалась?

– Реда зарвалась, – пожал плечами Раир. – Она уже не таясь чинила расправу над неугодными, перестав считаться с кем бы то ни было. Она могла публично оскорбить родовитого и уважаемого человека, вызывая, разумеется, бешенство знати; увеличивала налоги, просто от скуки разоряла соседние села. Недовольство росло, и стали одно за другим вспыхивать восстания, составлялись заговоры. Первая попытка переворота завершилась неудачей. Единственным заметным её результатом стало то, что к Реде вернулась былая подозрительность. Казни следовали одна за другой, головы летели с плеч, как листья с деревьев осенью. Но остановить недовольство было невозможно. И гром грянул. Вспыхнувшее в Дазаране восстание переросло в настоящую войну, прокатившуюся по всему югу страны. Одновременно поднялся другой конец Империи, Лаолий. И через полгода объединенные войска подошли к самым стенам замка Реды. Даз-нок-Раад был окружен, но повстанцам, плохо вооружённым и уставшим от сражений, едва ли удалось бы его взять, если бы один из самых приближенных к императрице людей не решил купить себе безопасность предательством. Реде удалось уйти потайным ходом, но это помогло ей ненадолго. Недели через две Лэнрайну ол Тэно обнаружили в замке, в её комнате, сидящую за столом… («Господи! – подумала Вика. – А ведь я сидела в этом кресле!») После её смерти Империя распалась. Крупнейшие и знатнейшие роды поделили страну, но ещё долго шли войны за территории, прежде чем установились современные границы. Об этом всё, – закончил Раир.

– Такие истории, – нервно улыбнулась Вика, – на ночь лучше не рассказывать.

– Для большинства людей это просто история, – Раир снова пожал плечами, выкидывая замученную травинку в ручей. – Но в нашем случае – да, пожалуй, не стоит. Так… А начинали мы, кажется, с того, где тебе искать дорогу домой, ты ещё не забыла?

– Нет. Я даже некоторое представление о маршруте теперь имею, – гордо сказала Вика, с удовольствием возвращаясь в настоящее из смутного прошлого. – Правда, я всё равно почти ничего не запомнила, у меня не настолько хорошая память на имена. Но, насколько я поняла, идти надо на север. Далеко ли до этого… Норёл… Нор… Как его?

– До Нори-ол-Те недели две с половиной пути.

– Ох ты! – вслух удивилась Вика. – Насколько же удобней у нас!

– А что у вас? – полюбопытствовал Раир.

– У нас люди летают быстро, так что даже самое долгое путешествие занимает не больше нескольких часов.

Раир внимательно посмотрел на неё, пытаясь понять, шутка ли это. Девушка вдруг рассмеялась.

– Не веришь? Здесь это звучит так фантастически, что через месяц-другой я и сама начну сомневаться. Но к делу. Знаешь что, у вас ведь на дорогах не слишком безопасно, да?

– Я верю тебе, – улыбнулся Раир. – А на дорогах сейчас вполне спокойно, не беспокойся. Может, разок и встретим разбойников, но не больше одного раза.

– А, ну это, конечно, другое дело, – стараясь не рассмеяться, выговорила Вика. – Ну я, честно говоря… – Видно было, что ей в голову пришла какая-то шальная мысль, которая настойчиво просится наружу. – Ладно, – решилась она, наконец. – Я просто подумала, что здесь умение владеть мечом не помешает. Ты ведь меня научишь? – и она устремила самые просящие из имевшихся в её распоряжении глаз в глаза Раира. Тот от неожиданности слегка ошалел.

– Но зачем? Зачем оно тебе?

– Как зачем? – изобразила искреннее удивление Вика, в душе ожидавшая именно такой реакции. – Чтобы защищать себя, конечно!

– Но для того, чтобы защищать женщин и детей, есть мужчины.

– А может, я не хочу быть беспомощным ребенком! – обиженно заявила Вика.

– Но ты ведешь себя, как ребенок, – улыбнулся Раир. – Ну зачем тебе владеть мечом? При необходимости найдется, кому тебя защитить, можешь чувствовать себя в безопасности.

– Не в безопасности дело! Я не хочу зависеть от кого-то и не хочу быть обузой.

– Красота не может быть обузой.

– А комплименты не могут заставить меня изменить решение, – сердито сказала Вика. – Тебе что, жалко? – Очень весомый аргумент.

– Не жалко, – серьезно сказал Раир. – Если бы так просил пятнадцатилетний мальчишка, я удивился бы меньше…

– Да при чём тут это?! – взорвалась Реана. – Какая сейчас к черту разница: мальчишка – девчонка? Я представляю себе, что такое девушка в здешнем понимании! Сиди, вышивай, да помалкивай! И глаза вниз! А главное, конечно, – слушаться мужчин. Так я бы, веди я себя скромно и послушно, сейчас была бы не здесь, а вообще черт знает где, если вообще была бы хоть где-то, после того, как Шегдар убедился бы, что вызвал не ту! И Ликта вообще уже не было бы, а ты сидел бы сейчас со всеми удобствами, включая крыс, в тюрьме в Даз-нок-Рааде! Тфу!

Раир, с некоторым удивлением и живым интересом слушавший этот сумбурный монолог, заговорил по его завершении:

– В вашем мире такие странные нравы?

– Издеваешься? – спросила Вика, уже выбросившая запас возмущения.

– Есть маленько, – хмыкнул Раир. – Твоё описание подходит для Дазарана, да и то лишь для самой глубинки. На Центральной равнине женщин не считают животными. Да и воительницы известны в истории, так что твоя поза оказалась несколько не к месту.

– И что тебя тогда смущает? – буркнула Вика. – Почему не научить меня паре приёмов?

Раир вздохнул и перевёл взгляд на воду. Главных причин имелось две. Про нежелание будить Реду говорить не стоит. А как объяснить вторую…

– Тебе лет сколько?

– Двадцать… Нет, двадцать один уже… – оторопело ответила Вика.

– Ты любишь стихи?

– Чего?

– Ты любишь стихи?

– Д-да. Очень люблю.

– Представь: пришёл к поэту гость и просит: «Научи меня писать классические стихи на илирском. Это много времени не займёт, – говорит, – ты мне просто правила объясни, какие формы стиха бывают, какие ритмы». – «А ты илирский хорошо знаешь?» – «Вовсе не знаю»…

– Ну так научи сперва языку!

– Языку с рождения учатся, да и то не всякий, кто учится, становится мастером слова.

– Я что, прошусь сразу в мастера? Ты меня грамоте научи, а там видно будет.

– А как я людям в глаза смотреть буду, если моя ученица будет бездарью? – ехидно спросил Раир. – Если учить, то учить принципу, а не приёмам, – серьёзней продолжил он.

– Когда начнём? – оживилась Вика. – Знаешь, всегда хорошо языки усваивала…

«С другой стороны, если дать ей возможность научиться самой, попытаться усилить её, а не будить Реду. Чем сильней Вика, тем сложнее будет ведьме, так?

Возможно ли? А помимо этого решения есть только одно, слишком необратимое, чтобы его использовать».

– Попробуем. Только не сегодня, – сказал Раир и улыбнулся. – Уже темнеет. Завтра.

– Ну что ж, завтра, так завтра, – согласилась Вика, вставая на ноги. – А сегодня пойдём ужинать, вон Ликт уже идёт нас звать.

А за ужином Вика напросилась на ещё один урок. Со свойственным ей извращенным чувством юмора, по вопросам этикета она пристала к Ликту. Требуя хоть отчасти просветить дремуче невоспитанную чужестранку на предмет элементарного общения со встречными-поперечными. Впрочем, из получасовой беседы она не слишком много вынесла, помимо стойкого убеждения, что Ликтово невежество в этикете ещё более дремуче, чем ее. Что выспрашивать сразу имя – жуткая наглость, а обращаться следует на «ты».