Чертог Белой Ночи

– Нет.

– Да, я в общем-то тоже не знаю, но думаю, что дохрена, потому что, как только ты появилась в Чертоге, к этому парню больше ни одна девица не подходит. – Он указал на Рейна, а потом провёл ладонью в воздухе, изображая выжженную степь. – Словно их и нет вовсе.

Полох зашёлся в приступе булькающего смеха, а из центра зала снова раздался голос судьи, объявляющий следующий бой вечера.

– Так ты говоришь, что Ратмановы с Варгом всё уладили? – спросил Рейн Артура, свободной рукой убирая футляр с кольцами во внутренний карман куртки. – Каким образом?

– Подкинули ему хороший заказ, – ответил он и поднял кружку вишнёвого пива в воздух. Выражение его лица при этом говорило, что Рейн должен бы знать, о чём идёт речь. – Так что мы в расчёте.

– Лично я с вами никаких счетов не сводил, – опомнился Полох. – Работу с риском для жизни выполнил. Вдобавок память теперь как решето, а денег так и не увидел. Где моя доля?

– Твоя доля – не моя проблема, – сказал Артур и поднёс указательный палец к виску. – Если ты не помнишь, то я тебя не нанимал. Разбирайся с Варгом.

Полох криво улыбнулся и потянулся через стол к Рейну:

– Кстати, можешь мне память поправить? Жутко бесит эта каша в голове.

Рейн резко помотал головой:

– Даже не начинай.

– Убудет от тебя, что ли? – Полох плюхнулся обратно, и стул издал отчаянный скрип. – Ты единственный из нас практикуешь контроль сознания, но, когда нужна помощь, всё время сливаешься.

– Сходи к Чистильщику, – предложил Рейн, теряя интерес к теме разговора.

– Денег нет на него. – Он зло покосился на Ратманова. – К тому же я ему уже должен.

Откинувшись на спинку стула, Полох гордо выставил подбородок, но, заметив насмешку на лице Артура, отвернулся в другую сторону.

– Дохлый номер, – сказала Рита, и её обыкновенно мягкий тон голоса стал острее. – Он даже в мою голову лезть отказывается, а арсенал уговоров у меня куда шире твоего.

– А в чём дело, недовольные решили высказаться? – спросил Рейн, подавшись вперёд, чтобы заглянуть ей в глаза.

Наклонив голову, Рита поставила локоток на край стола, и несколько прядей густых чёрных волос соскользнули ей на лицо.

– Дело в том, что моё седьмое чувство одиноко дремлет жаркими ночами, – томно проговорила она.

Рейн очень бы хотел промолчать, но не смог:

– Потому что чушь это, ваше седьмое чувство или контакт…

– Касание, – поправил его Артур, до того как он успел договорить. – Касание душ.

– Да как ни назови. На деле это просто глубокая связка. – Рейн махнул рукой. – Мне своего дерьма в голове хватает, чтобы не иметь ни малейшего желания быть в курсе ещё и чужого.

Обиженное лицо Полоха приняло мечтательное выражение, а блеск в глазах выдал движение видимых только ему воспоминаний.

– А я люблю дрянных баб, – тихо заявил он, но Рейн уже видел, что говорит в нём ещё и кружка светлого пива с шарэрой, которая обостряет все чувства. – И чем грязнее их мысли, тем сильнее они мне нравятся.

– Мысли читать не так-то и просто, если тот, с кем ты в связке, не позволяет это делать намеренно, – рассудительно заговорил Артур. – Их скорость быстрее скорости восприятия, так что это удаётся немногим.

– Мне удаётся, – почти расстроенно произнёс Рейн. – Поэтому я взял за правило: не лезть в голову к тем, с кем близко знаком. Это всё портит.

Скорчившись, Полох закачал головой:

– Какой ранимый, поглядите.

– То, что ты чувствуешь всё, что чувствует маг с тобой в связке, ещё не значит, что это усиливает удовольствие, – говорил Рейн, сдвинув брови, жалея, что ввязался в разговор. – Можно его и лишиться. Напрочь.

– Да перед нами скрытый перфекционист, – засмеялся Полох и брякнул пустой кружкой о стол.

– Шарэра, кстати, усиливает все чувства, но ты не пьёшь и её, – заметила Рита, обращаясь к Рейну.

– Я знаю, как с помощью магии слезть с наркоты или поддерживать физическое состояние в норме, продолжая пить как конь и курить как паровоз, но не представляю, как слезть с того, что само по себе магия, – сказал Рейн, наблюдая, как Полох взялся за вторую кружку светлого пива.

– Шарэра не вызывает зависимости, – только и ответила Рита.

– Всё, что мне нравится, вызывает зависимость.

– По-видимому, кроме меня, – тихо съязвила она, а потом громко взвизгнула, когда его рука сжала ей коленку.

– Имя Натальи Ратмановой вам ни о чём не говорит? – неожиданно спросил Артур с видом, будто отстал от их разговора минут на пять.

– Ещё как говорит, – с живым интересом подался к нему Полох. – Я горячий любитель связки, но меня тошнит от всей этой романтичной дряни.

– Вы, Ратмановы, за красивую историю, связанную с вашей семьёй, скорее примете грудью очередь пуль, чем будете говорить начистоту, – подхватил Рейн. – А ведь на деле дружок твоей прабабки Натальи, тот француз-архитектор, с которым у них так ничего и не сложилось, просто сказочник, только и делавший, что строчивший стишки до самой смерти.

– А если я скажу на примере своего отца, что касание душ действительно случается? – снова спросил Артур, чья фамильная гордость явно была задета.

– Лично мне дела до этого нет.

– А я бы послушала, – вставила Рита, взглядом предлагая Артуру начать, а жестом руки Рейну заткнуться.

– У моего отца в молодости была девушка, о которой он часто вспоминает, – начал он, и ему вторил приторно мечтательный вздох Полоха. – Говорит, что ни с кем такого не испытывал. Они ночи напролёт делили сознание на двоих. Это позволяло уйму времени проводить вместе. Говорит, прожил с ней маленькую жизнь.

– Что-то в твоих словах подсказывает мне, что та женщина – не твоя мать. – Изображая задумчивость, Рейн возвёл глаза к потолку, а потом поставленным голосом произнёс запомнившуюся наизусть фразу: – Значит, и речь не о том, как «две чистые души коснулись друг друга и стали единым целым навсегда».

Полох рыгнул, глотнув слишком много пива. Рита сморщила нос и взяла со стола железную маску, чтобы прикрыть лицо. Ладонь Рейна с громким хлопком встретилась с ладонью Полоха.

– Это бесполезно, – сказала она Артуру, застёгивая маску под волосами. – Историями про чудеса любви их не проймёшь.

Рейн достал сигарету из пачки и, когда Рита поднялась с его колена, прикурил от огонька в воздухе.

– В ваши чудесные истории верят только дураки, – прохрипел он, выпуская носом зелёный дым.

– Или те, с кем случаются чудеса, – находчиво ответила она и скрылась в толпе у бара.

Артур встал за ней следом и на прощание пожал им руки.