Козлиха

– Мне Армен гирей в голову попал, – начала она.

– Как гирей в голову? – перебила Ленка.

– Я наклонилась масло наливать, а они гирю на два килограмма друг другу перебрасывали. Гиви с Арменом.

– Зачем?

– Ну, у них одна на двоих была, – нетерпеливо пояснила Сашка. – Мне кожу на лбу рассекло. Кровь потекла. А дядя Георгис приехал товар забирать. Я тебя, говорит, до дома должен довезти, у тебя производственная травма.

– А Гиви с Арменом че? Их же за это под суд!

– Гиви с Арменом фруктов мне надарили, арбуз дали. И дядя Георгис меня подвез, значит. Возле дома высаживает и говорит: «Я тебе премию за геройство хочу выписать. Только ты ко мне за ней вечером приди». Я и пошла.

– И че, даже не догадалась?

– О чем? Ты же знаешь, как у нас с деньгами.

– Ну и дальше-то что?

– Прихожу к нему. У него дом свой на Новой улице.

– И че? Че? – Ленке не терпелось.

– Стол накрыт. Дядя Георгис шампусик открыл: «Угощайся», – говорит. Я выпила немного, конфетой заела. «Рафаэлло» – мои любимые. А он спрашивает: «Сколько тебе надо?» Я говорю: «Не знаю, сколько дадите». А он: «Зависит от тебя». И ширинку расстегивает.

– Афигеть! И че?

– Я хотела сбежать. А дверь заперта. Давай вокруг стола бегать. Он за мной. «Я тебя поймаю, – говорит, – моя козочка». А у самого болт из штанов торчит.

– Че, большой?

– Огромный!

– Ужас! Ну и че?

– Он стол к стене придвинул, поймал меня, на кровать бросил. Сам сверху навалился, и вдруг как-то задергался, глаза закатились, и слюна изо рта потекла. Прямо мне на лицо.

– Кошмар!

«Скорую, – хрипит, – вызови». Я его столкнула, ключ у него из кармана вытащила и бежать. Пока бежала, думала, вызывать скорую или не вызывать.

– И че?

– Вызвала, – Сашка вздохнула.

– Фуф! Вот ужас! Ну а че с ним-то?

– Да кто его знает. Приступ, может, сердечный. Откачали. Видела недавно на рынке. Какой он мерзкий! Фу! Жирный! Губы вывернутые, вечно слюнявые. Ненавижу!

– Тебя прям бог уберег, – голос у Ленки слегка дрогнул.

– Я в бога не верю, но знаешь, мне кажется, есть какая-то сила, которая меня оберегает. Просто мне такое унижение было бы не пережить, понимаешь? Если бы это случилось, я бы…

– Матери не рассказывала? – перебила Ленка.

– Не. Ты че! Она с ума сойдет.

Ленка встала, случайно задев ногой бутылку под столом. Густая черная жижа медленно растеклась по полу, завоняло керосином.

– Мать убьет, – испугалась Ленка. Схватив с раковины серую тряпку, она подняла бутылку и стала усердно затирать пятно.

Сашка молчала. Вынырнув из тревожных, смутно будоражащих ее воспоминаний, она огляделась, будто увидела Ленкину кухню впервые.

Жили Воронины плохо, даже хуже, чем Сашкина семья. Ленкина мать зачем-то собирала в квартире всякий хлам: банки, чашки, пустые или чем-то заполненные бутылки, старые перечницы, солонки, кастрюли, плошки, тазы. Между всем этим были распиханы целлофановые пакеты, а несколько – сушились на веревке, протянутой через кухню. Пол был уставлен ведрами, бидонами, пыльными картонными коробками, тут же стоял старый сломанный пылесос. Все на кухне было покрыто грязно-коричневым, липким слоем. Сейчас все это снова бросилось Саше в глаза, ей захотелось уйти отсюда, выйти на свежий воздух. И она решилась начать нужный разговор:

– Знаешь Дениса Багулина, который переехал в наш дом?

– Кто же его не знает? Красавчик.

– Тебе он нравится?

– Ты че, у меня же парень. Блатной Леха.

– Ничего себе! И ты молчала? – подавляя сожаление, спросила Сашка. – Ну и как? Уже целовались?

– И не только, – Ленка жеманно улыбнулась. – Он мне целку порвал.

– Что?! – Саша поняла, что после такого признания вернуть разговор к Денису будет сложно.

– Ага.

– Ну и как?

– Да как-как, нормально.

– Ну ты даешь! Я даже целоваться еще не умею. А ты уже – женщина. Больно было?

– Да так, нормально.

– Нормально, нормально! – передразнила Сашка Ленку. – Терпеть не могу это слово. Это все равно, что вообще ничего не сказать.

– Ну а если нормально, че я еще скажу?

– Ладно, – Сашка примирительно вздохнула. – Ну и че теперь?

– Че-че. Женится на мне, – Ленка встала и по-хозяйски швырнула грязную тряпку в переполненное мусорное ведро под раковиной. – А пока ходим.

– Ааа, – Сашка сделала вид, что ей все понятно.