В Нави все кошки серые

– Знаешь что, – обратился он к Джену, отряхиваясь от сухой травы, – за время общения с твоей сестрой, я понял, что она малость больная на голову. Я замерз и хочу спать. Давай вернемся к нашему кострищу.

Он не видел лица Лины-Лин, но почувствовал, будто на него повеяло холодом.

– Лапуля, – протянула девушка, – прикажи своему щенку заткнуться.

Джен невпопад закашлялся. Марко хмыкнул и протянул не без удовольствия:

– Милая моя Лина-Лин, если уж на то пошло, то это Джен – мой щенок.

– Лапуля? – удивилась девчонка.

– Да, – сквозь зубы ответил ее брат.

– Ты находишься в подчинении у этого мальчишки? – с презрением кинула Лина-Лин. – Знаешь что, Джениус, ты жалок.

– Не совсем так, – решил Марко вступиться за друга. – Когда мы год назад познакомились, я спас твоему брату жизнь. За это он любезно взял меня к себе в напарники. И я честно подчинялся ему несколько месяцев. Пока еще раз не спас ему жизнь. В эту заварушку мы ввязались по вине Джениуса. Но потом, истекая кровью, мой командир в приступе благодарности поклялся мне, что если я спасу его еще хоть раз, право принимать решения перейдет  ко мне. Короче, теперь я капитан. Так получилось.

Марко очаровательно улыбнулся и только потом понял, что в темноте его великолепную улыбку все равно никто не увидит.

– Невыносимо  жалок, – обреченно вздохнула Лина-Лин.

– Но у него есть шанс, – заметил Марко.– Как только Джениус сравняет счет, то право принимать решения перейдет к нему. Пока он спас меня дважды. И то в один из разов я зачел тот случай, когда он принес мне Эля с утра. Я тогда просто умирал от похмелья.

– Ты тоже жалок, – констатировала Лина-Лин.

– Но, заметь, не настолько безнадежен, как твой брат, – справедливо отметил Марко. – Так где же наши таинственные путники?

Лина-Лин снова приникла ухом к земле.

– Уже скоро.

Марко упрямо встал на колени и тоже прислушался. Ничего.

– Ведь тишина же! – возмутился он.

– Одуванчик, верь мне, – насмешливо шепнула Лина-Лин.

Когда Марко окончательно замерз и подумал вновь разразиться гневной тирадой, за деревьями действительно замелькали огоньки.

Они ехали с факелами. Шесть человек. В балахонах Серых Мастеров.

– Ого. Может, они в ту же сторону, что и мы? – настороженно протянул Марко.

А люди в сером тем временем приметили их кострище и направились туда.

– Они поймут, что там совсем недавно кто-то был, – заметил Джен.

– И что с того? – ответила Лина-Лин.

Марко видел, как шесть фигур осматривают кострище.

– Они решают не остановиться ли им на нашем месте, – предположила девчонка.

И Серые Мастера действительно начали привязывать коней. Марко тяжело вздохнул:

– Я надеялся, что мы вернемся туда, и Лина-Лин  приготовит нам похлебку.

– Тихо ты! – шикнула она.

– Они нас не услышат, – возразил Марко. – Или… Погоди-погоди… Хочешь сказать, ты сама их слышишь?

Глаза немного привыкли к темноте, и Марко разглядел, как напряженно вслушивается Лина-Лин. Они едва могли видеть лица Серых Мастеров, а она пыталась понять, что они говорят.

– Мы поспим несколько часов. Кому будет лучше, ели мы будем еле идти в темноте. Но Мастер Роланд Серебряный приказал двигаться как можно быстрее, а мы и так останавливались, чтобы поспать днем. Молчи уж, Клавдий, достань лучше вино и вяленое мясо, – всю эту речь монотонно произнесла Лина-Лин.

Марко не сразу понял, что она повторяет для него и Джена все подряд, что слышит сама.

– Наших там и так несколько десятков, среди них даже есть воины на всякий случай. Не говори, Нортон, и все ради какой-то очередной темной твари. Я слышал, она очень опасна. Да врут все. С чего ты взял, что врут? Не зря же вызвали еще и нас. Шенен? Так они его называют? Налей еще вина. Его никак не могут найти. Лей больше, ночь холодна. Благо кто-то до нас уже насобирал хвороста.

Что-то смущало Марко в смутном силуэте Лины-Лин. Вроде какие-то проблемы  с ее прической, все торчит в разные стороны. Он снял перчатку и провел рукой по ее волосам, собираясь немного их пригладить. И вдруг понял, что это не волосы. Торчащие пушистые уши, как у кошки, гладкие внутри и мохнатые снаружи. Его передернуло,  и он отшатнулся. Что за черт? Это еще что такое?

Лина-Лин мотнула головой, мельком глянула на него. Оказалось, что и глаза у девочки светятся в темноте янтарным блеском…  Она снова продолжила:

– Сам Роланд Серебряный обещает хорошую награду тем, кто найдет его. А ты уже наверное и размечтался, что это будет твоя заслуга? Смех. Я слышал, что опасна не сама тварь. Говорят, она настолько ценна, что сам Король послал сотню человек на поиски. А еще сотню отправил Орден Хранителей.

– Сдается мне, что это про нас, – усмехнулся Джен.

– Однако же, Данте хитер, – с уважением протянул Марко, – Как удобно быть тремя из несуществующей сотни. Я прямо чувствую дополнительную силу при словах «Я один из сотни Хранителя».

– Помолчи, Одуванчик, – снова шикнула сестра Джениуса.

Марко запнулся и опять опасливо уставился на эти навостренные уши.

Джен легонько толкнул его локтем. Даже в темноте молодой наемник разглядел, как неодобрительно горят его глаза. Только сейчас он подумал, что у его друга, похоже, тоже глаза немного подсвечивают в темноте. Марко стало жутковато. Ну и компания у него.

– Эээ, Лина-Лин, твои уши… ушки… – выдавил он из себя, – они очень милые. Правда.

Его старший напарник одобрительно кивнул.

– …и тогда во сне мне явился сам Мастер  Роланд Серебряный, – невозмутимо продолжила девчонка. – Он показал мне путь, по которому мы должны ехать и таверну, в которой недорого будет остановиться. Повезло тебе. Далеко не всех Мастер Роланд удостаивает визита во сне. Говорят, что Роланд – настоящий святой. А другие  говорят, что он безумен. Но сумасшедшие не умеют являться во сне, не так ли?

– Лина-Лин, все мы знаем эти сплетни о Роланде, – прервал ее брат. – Повторяй, только если услышишь что-либо ценное. Маркус, кинь мой заплечный мешок, пожуем вяленой говядины.

– Ну наконец-то, – обрадовался Марко, – как насчет фляги с вином?

– А как насчет этих Серых мастеров, – раздраженно отозвалась Лина-Лин, – что с ними будем делать? Они тоже идут за Шененем.

Марко с облегчением заметил, что ушки исчезли. Или спрятались под прическу. Но было довольно неприятно представлять, что они все еще где-то там, под волосами…