Прости за мою любовь

Как только он расстался с Абрамовой, все вдруг стало проще. Интересно, Кирилл тоже чувствует это? Выглядит он расслабленным и довольным. Смеется над моими шутками. Наблюдает, как я заполняю бумагу на стойке администрации, и вставляет редкие замечания. Шутит сам. Рассказывает интересные истории, про сестру, а я слушаю. Тень Нельки не омрачает наше общение. Сейчас между нами не стоит ничего. И мы легко можем быть сами собой.

23 Глава

Меня совсем не удивляет то, что спустя тридцать минут пребывания в здании бассейна пошел дождь. Зонтика у меня с собой нет. Льет сильно, я не могу рассмотреть машины, которые стройными рядами выстроились на парковке рядом со спортивным комплексом.

Такси вызвать не удается уже двадцать минут. Все свободные машины разом испарились. До дома в принципе недалеко, поэтому стоимость поездки в приложении минимальная. Ехать никто не желал.

Остается два варианта: вернуться и внутри переждать непогоду или набрать Антону. Не уверена, что Зеленский обрадуется моему звонку в воскресное утро. Хотя стрелки часов уже уверенно подползают к 10:00 утра, скорее всего, Тони все еще спал.

За спиной раздается хлопок открывающихся дверей, и девчачий радостный визг перекрывает шум дождя.

– Кирилл! Смотри!

– Вижу, – без восторга, свойственного его сестре, отзывается Морозов.

Я украдкой оборачиваюсь.

Мы только что попрощались внутри здания, наше общение было милым. Мне не хочется, чтобы мое присутствие здесь Кирилл расценил как очередную возможность провести с ним время. Это не так.

Я правда собиралась домой. Не бежать же под проливным дождем до ближайшей остановки, лишь бы Кирилл не подумал обо мне опять как о сталкере. Взвесив все плюсы и минусы, остаюсь стоять на крыльце, зная, что скоро тут появится Морозов с Олей. Он как раз ждет ее у раздевалок.

– Можно я выйду под дождь? – восторженно спрашивает девочка.

– Сдурела? Не наплавалась в бассейне? – отчитывает сестру Кирилл. – О, ты еще здесь, Дашка! Не успела уехать?

Растягиваю губы в улыбке и бросаю через плечо:

– Как видишь. Хоть я и не плавала в бассейне, как некоторые, но промокнуть тоже не хочу.

– А я хочу. Я воды не боюсь, – важно заявляет Оля.

Она ровняется рядом со мной, и я могу рассмотреть эту маленькую светловолосую девчушку в красном берете. Видела всего пару раз в жизни и то издалека. Эта сторона жизни Кирилла мне мало знакома. О его семье я почти ничего не знаю. Кроме того, что его папа важная шишка у нас в городе, а его мама умерла в начале этого года. Никогда не пересекалась с ними лично.

– Я тоже не боюсь воды, но когда дождь холодный и сильный, как сейчас, то можно простыть и заболеть. Ты же не хочешь, чтобы тебе делали уколы и давали пить лекарства? – спрашиваю у Оли.

Девочка округляет глаза, поглядывая при этом на брата, который, сложив руки на груди, наблюдает за нами.

– Не хочу. Но как же мы доберемся домой?

– Не знаю, как вы, – чешу нос, – я, наверное, поплыву.

– Но тогда ты же можешь заболеть! – логично мыслит ребенок.

Пожимаю плечами, повыше поднимая ворот пальто. Украдкой смотрю на Кирилла. Он встает по другую сторону от сестры и слушает наш с ней диалог не вмешиваясь, отстраненно глядя то на нас с девочкой, то на капли дождя, которые бьют о землю.

– Не боишься заболеть? – щурится неугомонная девочка.

– Я подожду, когда дождь кончится, а потом пойду.

– Хочешь, мы постоим с тобой? Кирилл, можно ведь?

– Можно, – кивает он.

Мы встречаемся взглядами, Морозов картинно закатывает глаза, заставляя меня улыбаться.

– Меня зовут Оля. А это мой брат Кирилл. А тебя?

– Даша.

– Кирилл, познакомься с Дашей.

– Мы давно знакомы.

– Да? – удивляется ребенок.

– Да. Очень давно, – подтверждаю.

Мы с Морозовым посылаем друг другу улыбки поверх головы девочки, играем в гляделки. Он то закатит глаза на ее очередную реплику, то подмигнет мне как подруге или давней знакомой, которая больше не раздражает. Может, мы правда сможем быть друзьями?

Я забуду то, что он уже долгие годы живет у меня в сердце, мозге и бежит по моим венам. Кирилл Морозов впился в мою душу, как клещ, и я пытаюсь от него освободиться. Эта больная любовь внутри отравляет мое существование.

В какой-то момент мы с Олей начинаем выставлять руки из-под козырька, пытаясь поймать дождевые капли. Они холодом оседают на ладонях. Мы смеемся, брызгаясь друг в друга, не забывая при этом о Кирилле. Ему тоже достается. Он лишь отфыркивается. Иногда щекочет сестру подмышками, отчего она заливается звонким хохотом. Мне Морозов посылает короткие улыбки.

На осеннем крыльце университетского бассейна, прячась от проливного дождя, я смогла слегка прикоснуться к своей многолетней мечте. Вот так все могло быть, если бы я хотя бы немного нравилась Кириллу. Если бы он не стал встречаться с Нелькой. Если бы он когда-нибудь влюбился именно в меня.

Кажется, ничто и никто не может испортить этот неожиданной уютный момент с семейством Морозовых, свалившийся мне на голову. Ровно до того момента, пока неожиданно сестра Кирилла не удивляет своим очередным вопросом:

– А у тебя есть мама?

– Оля! – предупреждает громко сестру Кирилл.

– Конечно, у всех есть мама, – мягко улыбаюсь ребенку, на Кирилла смотреть боюсь, все внимание отдаю Оле, которая неожиданно выбила почву у меня из-под ног.

– У меня нету.

– Оля! – громче повторяет Морозов.

Ком в горло мешает вздохнуть. Ладони становятся влажными совсем не от дождя, капли которого мы ловили пару минут назад.

Оля замолкает, насупившись, как воробушек, погрузившись в свои мысли. А я боюсь посмотреть на ее брата. Это запретная тема. Я не знаю, можно ли мне как посторонней ее касаться. Мы обсуждали с ним смерть его мамы лишь однажды. В марте. На холодном полу в квартире его родителей, покрытого осколками сервизов, которые у всех хранятся в шкафах. Тогда так же плакало небо и я видела слезы парня, который сейчас стоит, напротив меня, сжимая кулаки.

24 Глава

– Оленька, у тебя тоже есть мама, – говорю тихо.

Нужно как-то разрядить накалившуюся в миг до предела обстановку. Но я понимаю, что просто пошутить не вариант. Девочка уже глубоко ушла в свои мысли и не выглядит больше расслабленной и веселой. Сама затронула больную тему, сама и провалилась под лед. Теперь барахтается там одна. Ее брат молчат. Мне, кажется, он сам не знает, что нужно сказать.

Присаживаюсь на корточки, чтобы быть одного роста с девочкой. Кирилл замирает статуей и не двигается, лишь наблюдает за моими действиями. Хмурится, но молчит. Хотела бы я знать, что сейчас творится в его голове.