Золото Хравна

– Опять волки! – глухо проговорил Бьярни.

Агнед ахнула.

Рыжие брови Гудрика свелись к переносице.

– Неужто вы… того… не знаете?

– Что ж удивляться, – буркнул Бьярни. – Кроме нас с тобой никто в поселке еще не знает.

– Да говорите же! – вскричала Агнед. – Что случилось?!

– А то, – Гудрик шмыгнул носом. – То, что этой ночью волки… того… задрали старика Клюппа! Я сам видел, своими глазами! Мы все видели, и Бьярни вон, и Одд Законник! Ей-богу! – он сорвал с головы войлочную шапку и бросил ее на снег. Его волосы были мокры от пота, лицо раскраснелось от волнения и быстрого бега. – Прямо на его собственном дворе! – добавил он и наклонился поднять шапку. – Одд Законник говорит: видать, старый Клюпп… того… вышел ночью по нужде – и на тебе! Они на него и напали! Лужа крови вокруг него вмерзла в лед. Пришлось греть воду и отливать старика, чтоб оторвать ото льда.

Он покосился на Вильгельмину, не сводившую с него широко распахнутых глаз.

– Господи, помилуй! – Агнед торопливо перекрестилась. Маленькая обветренная, с крепкими красноватыми пальцами рука ее так и осталась лежать на высокой груди. – Как же так? Он ведь вчера у меня пиво пил!

– Ну вот, а я что говорю! – воскликнул Гудрик. – А теперь с разодранной глоткой лежит у себя в сарае на рогоже!

– Так и есть, – кивнул Бьярни. – Одд пошел звать людей, чтобы помогли забрать тело, а мы – искать сюсломана.

– Царствие Небесное! – тихо проговорил Торлейв и тоже осенил себя крестом.

– Бедный старик! – Агнед смахнула навернувшиеся на глаза слезы. – Он ведь нравом был незлобив, никому ничего плохого… Выпить любил, ну так что с того! Кто ж теперь позаботится о теле его и о душе? Жил один, семьи не было, к богатому двору не прибился – кому он теперь нужен? Дохода тоже никакого, а с пьянства, как известно, один убыток. Кто займется похоронами?

– Клюпп как-то говорил, что у него тут есть какие-то дальние родичи, – сказал Торлейв. – Правда, они при жизни его не слишком привечали.

– Ну и что? – сказала Агнед. – Так часто бывает. При жизни не привечали, а по смерти уважат! Расскажите, как делото было? Как нашли старика?

– Того… спускались мы с холма, – начал Гудрик и икнул. – Одд веселился, горланил песню во всю глотку. Подошли к воротам – они… того… не заперты. Калитка так вот болтается туда-сюда. – Он поводил рукой, показывая, как болталась калитка. – Мы… того… вошли. Стали Клюппа звать. Сказать по правде, такой страх вдруг меня взял. Бьярни кричит: «Клюпп! Клюпп, ты где? Выйди на двор!» А кругом… того… тишина. Только снег падает да ветер качает верхушки. И так они громко скрипят – тоска берет…

– Точно, – подтвердил Бьярни вполголоса. – Будто в воздухе жуть какая-то висела.

– Подошли мы к дому и вдруг видим… того… Как раз у отхожего места он и лежит. Уже его снегом припорошило, но сразу понятно, что это… того… не просто холмик. Пошли следы искать. Снегом все укрыло, но в ельнике под ветками полно было волчьих лап – во, здоровенных!.. – Гудрик показал свою широкую шерстяную рукавицу.

– А что вас привело на Клюппов двор в такой ранний час? – спросила Агнед. – Старик-то на отшибе жил, к нему месяцами никто не захаживал. Я уж и то порой думала: вот помрет, так и будет там у себя лежать, кто его найдет?

– Должен он мне был, – неохотно пояснил Бьярни. – Срок уж давно истек.

– И что же, ты решил долг взыскать со старика? – удивилась она.

– Ну да, хотел я деньги эти стребовать с него при свидетелях. Ноль на носу, нужда у меня в деньжатах-то.

– И велик ли долг? – спросила Агнед, поджав губы.

– Да и не мал, – отвечал Бьярни. – Как раз выходило двадцать пеннингов. Взял я с собою этого вот парнишку Гудрика Рыжего и Одда Законника, чтобы Клюпп достоверно бы знал, что, ежели он деньги не отдаст, я подам на него иск сюсломану.

– Так подайте сейчас, хёвдинг Бьярни, – сказал Торлейв, резко выпрямившись. – Воистину вы получите больше, чем получили бы при жизни Клюппа.

Бьярни прищурился и покачал головой.

– Ох, Торлейв, сын Хольгера, и ты таков же, как твой отец. Не раз я говорил ему: «Не лезь не в свое дело, не к добру это».

– Едва ли во всей округе найдется бонд или лейлендинг[61 - Лейлендинг – издольщик, арендатор. В средневековой Норвегии – крестьянин, не имеющий собственности.], кому бедняга Клюпп не был бы должен за выпивку, – продолжал Торлейв. – Но никому еще не приходило в голову требовать у него деньги. Всем было ясно, что он их никогда не отдаст.

– Не заводись, парень, – мрачновато посоветовал Бьярни. – Все равно уж теперь.

Торлейв сердито мотнул головой.

– Лучше бы с меня спросили. Я столько раз покупал ему пиво, что расплатился бы вновь, лишь бы вы не трогали старика.

– Ты, я слыхал, неплохо зарабатываешь своим ремеслом! – обиженно воскликнул Гудрик. – А наш брат должен из кожи вон лезть в стужу и в зной, чтоб семью прокормить. Нет у нас возможности милостыню раздавать! Для нас и пять пеннингов – немалые деньги!

– Так расплатись теперь, Торлейв, сын Хольгера! – Бьярни неприязненно глядел на Торлейва из-под отечных век. – Расплатись, тогда я не стребую с наследников, ежели они найдутся.

Перехватив испытующий взгляд Бьярни, Торлейв вынул из поясной сумки мелочи на два эртуга и молча протянул ему.

Бьярни сгреб деньги с ладони Торлейва.

– С паршивой овцы хоть шерсти клок, – пробурчал он, пряча монеты.

Торлейв вновь заложил большие пальцы за пояс и стоял так, насмешливо глядя на Бьярни.

– Ты получил деньги при свидетелях, Бьярни, – сказал он. – Не забывай об этом.

– Ты сам еще вспомнишь о нашем разговоре, малый, – бросил Бьярни. – Еще вспомнишь! – И, сорвавшись с места, он стремительно понесся вперед по дороге.

– Напрасно ты, Лось… того… разозлил его, – покачал головою Гудрик. – Бьярни, сын Грима, – человек опасный. Приближенный самого барона. Он обещал замолвить за меня словечко своему господину, чтобы тот взял и меня на службу.

– Бьярни – трус, – презрительно проговорил Торлейв. – Он только лежачего бить герой.

– Кому и знать, как не нам с тобою, родич! – кивнула Агнед. – Хоть дело и давнее, и негоже помнить обиды так долго… А деньги-то ты мог и кому другому отдать, ежели они жгли тебе руки!

Торлейв хмыкнул.

– Пусть лучше Клюпповы родичи заботятся о его похоронах, чем о его долгах.

– Сестра нашей Оддню, кажется, в каком-то родстве была с ним, – тихо проговорила Вильгельмина.

– Беда-то какая! – покачала головой Агнед.

– Мне Бьярни… того… велел договориться с тобой, Агнед, чтобы мы сегодня вечером сошлись у тебя в «Красном Лосе» да обсудили, что делать, – сказал Гудрик. – Бьярни считает, пора устроить облаву на волков. Второй уже случай!

Агнед развела руками.

– Собирайтесь, конечно. Тут давеча были еще охотники. С ними сам Нилус из Гиске. Говорили, господин барон их вызвал. Надо бы и их сыскать, они где-то в лесах неподалеку. – Агнед обернулась к племяннику. – Может, не ходить вам на Таволговое-то Болото? Путь неблизкий… страшно!

– Нынче белый день, тетушка! – возразил Торлейв. – Чего нам бояться? Мы вернемся засветло.