Утраченное наследие

Андрей уверенно двинулся к машине и, не дав успеть опомниться обоим обидчикам, врезал стоящему у авто и разбил нос. Девушки отшатнулись и завизжали. Тут же на Андрея, как обезьяна, запрыгнул второй, что был помельче. Андрей моментально осознал, что этот парень совсем слабак, и просто скинул его с силой под дерево, стоящее в стороне. Тот пролетел, как балерина по сцене, и ударился спиной о ствол. С дерева осыпалась легкая первая пожелтевшая листва. И тут Андрею нанес удар по голове первый, который пришел в себя и озверел от вида собственной крови, которая капала с лица на руки и на капот купленного папой авто. С Андрея слетели очки и разбились об асфальт. В голове звенело, но боли он не почувствовал. Он снова ударил обидчика по лицу, и снова брызнула кровь.

Где-то позади зашумели проходящие люди. Немолодой женский голос принялся призывать:

– Милицию… Милицию зовите! Ты посмотри, что делают среди бела дня.

Андрей немного остыл и начал было отступать назад. Но снова на него запрыгнул тот, что валялся у дерева. По всей видимости, он не имел никакого опыта в драках, поэтому вцепился в Андрея руками и ногами и укусил за ухо. Андрей взвизгнул и попытался скинуть мелкого, но тот в отчаянии держался крепко и продолжал сжимать зубами мочку уха своего обидчика. На секунду у Андрея потемнело в глазах от боли. И вдруг он услышал голос:

– Слезь с него, дебил! – и удар, но по чужой голове, встряхнул Андрея окончательно. Ухо отпустило, и груз упал с его спины, зацепив при этом рюкзак и сорвав его с плеч. Андрей мгновенно сосредоточился и увидел перед собой Гришу Серова. Но не успел он его признать, как Гриша полетел на него от толчка ногой в спину. Андрей поймал Григория, а тот, разъяренный, развернулся и врезал со всей силы по окровавленной и без того морде обидчика. Тот отлетел на капот и помял его.

– Да где же милиция? – заорал кто-то из собравшихся зрителей. И тут какие-то мужчины начали разнимать дерущихся.

– Парни, все! Хватит! Сейчас заберут вас всех, и будете ночь в КПЗ куковать. Расходитесь! Хорош!..

Андрей и Гриша, отряхивая одежду, быстро удалялись от места побоища. Оба молчали и шли, как-то синхронно пыхтя, вверх, подальше от набережной. Откуда-то донеслась сирена не то скорой помощи, не то милиции…

– Свернем сюда! – быстро сказал Гриша.

– Угу, – кивнул Андрей в ответ, и они завернули в старый двор, где было сумрачно и прохладно. Посередине двора возвышалась старая закрытая церковь, окруженная вплотную жилыми домами. Она давно уже не действовала, но сохраняла свою молчаливую красоту, словно бы за ней ухаживал кто-то по старой памяти.

Парни рухнули на скамейку напротив церкви и оба уставились на нее, тяжело дыша.

– Чего ты сцепился с ними? – через несколько минут, отдышавшись, спросил Гриша.

– Гопота…[2 - Перефраз. Го?пники (также гопы?, гопасы, го?пстеры, гопари?, собирательно – гопота?, гопоте?нь, гопье, гоп-компания) – жаргонное (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%96%D0%B0%D1%80%D0%B3%D0%BE%D0%BD) слово русского языка (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA), обозначающее представителей городской (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4) прослойки низкого социального статуса (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%81), малообразованной и не имеющей моральных (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8C) ценностей, состоящей из агрессивно (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%B3%D1%80%D0%B5%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B2%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C) настроенной молодежи (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B4%D1%91%D0%B6%D1%8C) (подростков (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%B4%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BA)), обладающей криминальными (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%80%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%BB) чертами поведения (реже – близкой к криминальному миру (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%80%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%BC%D0%B8%D1%80)), часто происходящей из неблагополучных семей и объединяющейся по признакам контркультуры (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%82%D1%80%D0%BA%D1%83%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0) (неформальной (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B5%D1%84%D0%BE%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BB%D1%8B)субкультуры (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%83%D0%B1%D0%BA%D1%83%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0)). Термин широко употребляется в России и странах бывшего СССР (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0) (материал из Википедии – свободной энциклопедии).] – зло ответил Андрей. – Сами нарвались!

– Да так-то «упакованные» ребята, не похожи на «гопов», – возразил Гриша.

– С виду мажоры[3 - Мажоры – золотая молодежь (калька (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BA%D0%B0_(%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D0%B2%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0)) с фр. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86%D1%83%D0%B7%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA)jeunesse dorеe) – образное название (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B5%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D0%B7%D0%BC)молодых людей (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B4%D1%91%D0%B6%D1%8C), проводящих жизнь в праздности и развлечениях за счет материальной и иных видов поддержки со стороны своих влиятельных и богатых родителей. Так же обозначаются представители светской (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B6%D0%B8%D0%B7%D0%BD%D1%8C) молодежи. В СССР золотую молодежь периода развитого социализма (конец 1970-х – начало 1980-х) называли словом мажоры (от фр. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86%D1%83%D0%B7%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA)majeur – больший, высший) и противопоставляли субкультуре гопников (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE%D0%BF%D0%BD%D0%B8%D0%BA) (материал из Википедии – свободной энциклопедии).], а в душе – гопота…

– Ну понятно!.. Так-то ни те, ни другие интеллектом не отличаются… – поддержал все еще разъяренного друга Гриша.

Еще посидели молча пару минут, приходя в себя.

– Этот тебе ухо чуть не отгрыз. Оно бурого цвета уже… – заметил Григорий.

Андрей слегка прикрыл опухшее и изменившее цвет ухо и поморщился от боли.

Где-то рядом за домами проплыл звук сирены.

– Пойдем-ка! – позвал Андрей. – Чего доброго, по дворам начнут искать…

И они синхронно поднялись с лавочки, нервно оглядывая двор. Андрей двинулся первым в сторону церкви. Григорий последовал за ним.

Высокий статный храм был почему-то давно закрыт. То ли из-за того, что его слишком тесно окружали дома, построенные в советское время, и его теперь невозможно было эксплуатировать как положено. То ли потому, что на его реставрацию не было денег. Окна храма были глухо заколочены, а высокие двери закрыты на тяжелые, давно проржавевшие амбарные замки.

– Не попасть туда, – констатировал Гриша.

Андрей молча обходил стены церкви и вглядывался в заколоченные окна. Одна из сторон храма выходила на внешнюю часть улицы, к ней плотно прижимались «сталинки». Но у одной из стен внутри двора был какой-то странный полуподвальный спуск. Парни подошли поближе и увидели лестницу, ведущую вниз. Андрей первым начал спускаться. Похоже было, что когда-то это был вход в нижнюю часть храма.

Спустившись в самый низ, Андрей с силой дернул старую кованую дверь на себя за круглую ржавую ручку. Полотно отошло, и посыпались пыль и мелкие камушки откуда-то сверху. Но дверь лишь приоткрылась. Тогда Андрей дернул сильнее, и дверь подалась еще на несколько сантиметров, но застряла, зацепившись за пол, который с годами вздулся здесь от накапливающейся влаги и отсутствия ухода.

– Помоги! – сказал Андрей Грише, а сам протолкнул свое плечо в открывшийся проем.

Григорий дернул ручку, а Андрей толкнул с обратной стороны плечом. Дверь заскрежетала о пол и приоткрылась еще. Андрей смог пролезть внутрь. И оттуда снова толкнул, чтобы более крупный Гриша тоже смог протиснуться.

Гриша с усилием, но все-таки пролез за товарищем.

– Надо бы прикрыть, – в темноте сказал он Андрею.

– Давай! – поддержал тот, и они уцепились оба за внутреннее кольцо дверной ручки, которое было влажным от сырости, скопившейся внутри. Дверь обратно закрылась легче. Опять посыпались какие-то камушки, и парней накрыла кромешная тьма. Где-то наверху снова послышался звук сирены.

Оба одновременно нашарили сотовые телефоны в карманах. Нажали на кнопки, чтобы осветить помещение.

– Блин, – с досадой сказал Андрей, – разбил дисплей.

– Поменяешь! – успокоил Гриша. – Главное, что работает.

Свет от экранов телефонов освещал им лица. Голоса глухо раздавались в этом помещении. Парни стали осматриваться, подсвечивая телефонами то, что было вокруг.

Низкий потолок и обшарпанные стены, на которых повисли остатки штукатурки или краски. Здесь было сыро и пахло плесенью. Обоим стало тяжело дышать. Но почти одновременно они навели свет от телефонов на проход впереди и синхронно шагнули в его сторону. Двери не было в этом проходе, но ребята обратили внимание на толщину стен старинного храма. Пошли друг за другом, освещая путь телефонными аппаратами, которые то и дело гасли, и приходилось их оживлять нажатием кнопки.

За проходом оказались в довольно большом помещении, с первого взгляда напоминающем обычный подвал, если бы не ажурная люстра в центре потолка, такого же низкого, как остался за ними.

Гриша направил свой телефон на эту люстру, и свет помимо нее упал на старый иконостас, который удивительным образом оставался целым все эти годы. Позолота на рамах местами вздулась, но сами образа были чистыми, как будто недавно написанными. Гриша подошел ближе и чуть не уронил подсвечник, который не увидел в темноте. Он был тяжелым и потому устойчивым. Гриша аккуратно обошел слегка качающийся предмет и приблизился к иконостасу.

– Надо же… – тихо сказал он, – как будто их тут регулярно чистит кто-то…

Он долго глядел на строгий лик Христа. Глаза смотрели на него внимательно, как будто проникая в самую суть пришедшего к ним человека. На минуту Гриша забыл об Андрее.

– Иди сюда! – услышал он уже нетерпеливый голос товарища.

Гриша оторвался от Спаса и пошел на голос Андрея, подсвечивая себе путь. На полу что-то хрустело, но при таком свете все равно было не разобрать, что под ногами. Гриша подумал, что это плитка, которая от времени и сырости начала крошиться.

Андрей стоял и ждал его возле узенькой деревянной лестницы, ведущей куда-то наверх.

– Очень старое все. Двоих ступеньки не выдержат… – осторожно заметил Гриша.

– Пойду тогда первый, – ответил Андрей и шагнул на скрипучую лесенку.

– Осторожно! Не спеши! – предупредил Гриша и терпеливо дождался, когда Андрей поднимется на самый верх.

Ступеньки скрипели под ногами Андрея, и чем выше он поднимался, тем более изменялся звук, как будто нарастая и разносясь эхом где-то там, высоко.

– Ого! – раздался удивленный голос Андрея. – Давай сюда!

Гриша пошел наверх, сопровождаемый все тем же звучным скрипом, который с подъемом увеличивался, рассеивался и превращался в эхо. И, поднявшись, Григорий понял почему…

Его глазам открылось огромное пространство. Сохранившиеся удивительным образом фрески еле освещались из двух не заколоченных стрельчатых окон. Пол был отделан старинным паркетом, который не сгнил, но покрылся белой густой пылью. И только по следам прошедшего вперед Андрея, как по снежному сугробу, Гриша разглядел, из чего сделан пол.