Маэстро сидел за обеденным столом

– Видно зайцам не очень хотелось быть моим завтраком и они решили преподнести его мне в готовом виде, хе-хе-хе.

Догадка странная, но воодушевляющая. Как раз под стать маэстро.

Глава 5

Завтрак кончился гораздо быстрее, чем того хотел наш герой. Курица была съедена чуть ли не с костями в пару минут. Если бы волею автора маэстро забросило в Россию девятнадцатого века, то, взглянув на его упитанные бока, какой-нибудь странствующий писатель назвал бы его «господином средней руки». И, кстати, не ошибся бы. Но маэстро об этом не мог подозревать, потому что никогда и не догадывался, что есть на свете господа разных рук.

Итак, отправив на переваривание последний глоток молока, маэстро завернул весь пищевой мусор в плед и, как его учили в школе, оставил под кустом. Сетка, изготовленная для поимки завтрака, ему теперь тоже уже не была нужна.

Дальше – налегке.

***

Надменные часы сегодня сделали одолжение и пробили полночь. И, кстати, очень не вовремя – хозяйка спала. Лучше бы они с таким же рвением зазвонили вчера в полдень, а то не хорошо получилось: главный библиотекарь, и опоздала на свое же совещание! Хорошо еще, что коллеги с пониманием и сочувствием отнеслись к хозяйке своенравных часов, а то пришлось бы еще выдумывать легенды про пробки на дорогах.

Хозяйка решительно не знала, отчего ее часы так неприлично себя ведут, но оставляла их пока на почетном месте у дивана. И часы, видимо пользуясь этим почетом, позволяли себе некоторые шалости. Сейчас они играли без передышки уже минуты четыре и окончательно разогнали сон своей незаменимой библиотекарши.

Она высунула руки из-под теплого одеяла и, отогнув краешек, начала ждать окончания ночного концерта. Наконец, на Ля второй октавы часы сорвали голос. Они закряхтели, вздрогнули и вдруг стрелки повисли как парализованные на шестерке.

Теоне не было жаль часы: к утру, дай бог, зашевелятся. Было плохо другое: завтра день библиотекаря, а теперь сна ни в одном глазу, ни в голове, ни в пятках. Она потрогала лоб и медленно опустила ноги на коврик, нащупывая тапочки. Вдруг сон опять начал неприятно вдавливать в подушку и мазать глаза своим липким раствором. Теона знала, что это бессмысленно – она до утра не уснет.

В комнате стояло неясное матовое облако из лунного света. Пальчики пробежались в воздухе по невидимым клавишам, поддаваясь лунной гармонии, и стали ощупывать все предметы, которые попадались на пути.

От кровати – к столику. От столика – к зеркалу.

Наверное, отражение было не менее подло, чем часы. Оно нагло врало, что глаза Теоны не опухли, а даже посвежели. Она была так же мила, как и десять лет назад у библиотечного фонтана, когда из засасывающего омута газетных листов ее спас прекрасный принц в синей кепке. Но это в прошлом.

Глаза пожелали освежиться и Теона отправилась в ванную.

Все дороги ведут мимо кухни (достаточно примитивная уловка для клиентов строительной компании). Кухня Теоны занимала 2/3 всей квартиры и была любимым местом: здесь когда-то проходили юбилейные съезды библиотекарей, пока не появился городской концертный зал. Теперь здесь собирались редко и только избранные.

Теона, как любой, погруженный в культуру человек, держала на кухне дворецкого. Совсем давно им были парализованные часы, потом чайник, а теперь, когда часам уже пора было выйти на отдых в спальню, а чайнику просто дали отставку, дворецким был назначен нож. Ни Теона, ни судья, ни посыльный, ни, тем более, маэстро, не могли бы вам сказать назначение кухонного дворецкого. Но, так было заведено, и Теона четко следовала этому правилу.

Нож – острый, ухоженный, с резной ручкой из слоновой кости, – лежал сейчас на мраморной столешнице и терпеливо ждал утра. Утром он будет помогать хозяйке резать салат. Его прошлый хозяин был абсолютный лентяй и резал им разве что колбасу, которую очень любил.

Одним словом, дворецкий не был в восторге от прошлого хозяина, но зато был доволен настоящим, который не ведет себя как чайник…

Ох, лучше бы его убрали в ящик.

***

Пока мы следили за ножом, Теона успела умыться и собрать волосы в небрежный пучок: всю свою пышную гриву кроме одного локона, который выбивался каждый раз, когда Теона дотрагивалась до волос шпилькой.

Уже начало светать, и вдруг Теона вспомнила об одном важном и неотложном деле, которое нужно было успеть выполнить до работы. Эта мысль взбодрила Теону. Память снова заработала, значит дрема отступила и вернула Теоне обычное состояние бодрости и осознанности.

Она заварила себе свежего чаю, съела вчерашний пирожок с колбасой и принялась за салат. Нужно было подкрепить свои силы как можно тщательней: весь день будет на ногах.

Через полчаса Теона уже выходила из подъезда своего дома в новом клетчатом платье, которое когда-то подарил ей маэстро, и направлялась прямо к автобусной остановке. Ее совершенно не волновало время, в которое она хочет нанести визит: нельзя было с уверенностью сказать, слишком поздно сейчас, или слишком рано; тем более там, куда она шла, ее ждали в любое время.

Через шесть минут послышался грохот доисторического автобуса, собирающего колесами все дорожные ямы.

– До городской тюрьмы идете?

Водитель кивнул и протянул заползающим пассажирам коробку с монетами. Теона звякнула монетой и села на первое попавшееся кресло рядом с нарумяненной дамой, у которой на коленях сидел прекрасный белый пекинес.

Автобус тронулся, и дама, продолжая прерванный остановкой разговор, обратилась к другой нарумяненной женщине, видимо своей подружке, которая сидела на соседнем ряду:

– …И ты меня еще спрашиваешь зачем я полезла в суд. Когда этот ненормальный тип в магазине стал бить Жору колбасой по морде (на этой фразе белый пекинес зарычал), я просто не выдержала! Мало того, что разорванные штаны, да еще сам выглядит как полнейший… Я не буду тебе, Клава, говорить, как кто. Столпились люди, скандал, сама понимаешь…

Подружка на соседнем ряду сочувственно закивала головой.

– Я долго пыталась вспомнить где я видела этого хулигана. И, знаешь, вспомнила потом! Его в газете печатали, когда он какую-то женщину из библиотекарского фонтана вытащил, я недавно старую газету нашла. Одно лицо!..

Теона, которая все это время слушала в половину уха и исключительно вынужденно, теперь вся обратилась в слух, даже без боязни пропустить остановку.

– Вот люди ненормальные, а? – Продолжала дама с собачкой, – Все ради денег! Ничего им не надо больше. Я тебе так, Клава, скажу: мало того, что этот вандал ударил Жору колбасой, так он еще и подманил его на входе и заставил утащить у себя только что купленную колбасу, вроде как пес украл. Жора, конечно, схватил колбасу и побежал куда глаза глядят, а на следующий день его мертвым под мостом нашли.

– Кого, вандала-то? – зашевелилась Клава.

Дама замахала руками: «Жору!» – и вытерла слезинку.

– Подставил! Отравил колбасой вандал! И вроде как бы не он. Я ж нашла его потом и в суд подала…

Теона внимательно посмотрела на даму с пекинесом: да, точно, это она была в суде.

– Теперь вандал сидит. – в завязке подвела дама.

– Хулиган. – Добавила подружка.

– Разрушитель.

– …

Теона очень бы хотела выслушать весь список имен, подходящих маэстро, но, к сожалению, к автобусу подъехала ее остановка.

Глава 6

– Мне нужен инспектор Усонов, повторяю вам.

Молчание.

– Сколько еще вы будете бессмысленно смотреть на меня?

Сторож наконец закрыл окошко, в которое пролез бы только его нос, и, отодвинув задвижку, распахнул дверь.

– Извините, у нас принято испытывать людей перед тем как запускать их на территорию тюрьмы. Заключенных, конечно, не касается, хы-хы-хы-ы.

Теона даже не взглянула на сторожа. Она поправила непослушный локон, который решил поработать задвижкой для глаз, и направилась в сторону полосатой будки. Ее пропустили.