У красавиц нет души

Крупные серые глаза (блефопластика год назад)

Идеальная фигура (самые дорогие импланты в груди, массаж и фитнес три раза в неделю, все волосы на теле давно выжжены электроэпиляцией)

Ровная кожа (визиты к косметологу, крем Вальмонт – двадцать тысяч рублей)

Никаких милых глазу недостатков или сладких волнующих особенностей. Идеальная красавица. Кукла Барби. Мечта любого среднестатистического.

К недостаткам можно отнести разве только то, что я старею. Наверное, влюблённый писатель описал бы меня так:

«Её нельзя уже было назвать естественной или свежей, сколько бы она не качала жопу и не колола бы дряни себе в лицо. Было заметно, что она увядает и теряет единственную свою драгоценность – красоту. Тем не менее у неё было в запасе лет пять, мужчины и женщины всё ещё оборачивались ей вслед»

Последний месяц я не хожу ни на какие процедуры. Теперь я старею ещё быстрее. Пусть идеальная Барби понемногу исчезнет. Исчезнет её глупая жизнь.

***

В квартире одной моей подруги, прямо на потолке, торчит большущий удобный крюк. Но квартира не моя, как я смогу пробраться туда незаметно? Зажмуриваю глаза. Нет, нет…откуда пришли эти дурацкие мысли…не нужно думать об этом…нужно просто понять, как жить дальше.

Из раздумий выгоняет скрежетание в замке. На пороге кухни возникает он. Неплохо сложён, симпатичный, старше меня всего на шесть лет (бывало и похуже), выше меня ростом (бывало и похуже). Доход двадцать три миллиона в год. Не то, чтобы олигарх, но попробуйте поймайте и такую рыбку.

– А Олюшка где? – шаг в сторону её комнаты.

– В школе, – нехорошее предчувствие у меня.

– О, – идёт в ванную. – Значит мы вдвоём? – последняя фраза радостно.

Подкатывает тошнота. Почему я не успела куда-нибудь уйти?

– Значит, да, – как убрать из голоса обречённость?

Он заходит на кухню, я над кофейной чашкой.

– Мне иногда кажется, будто я тебя заставляю, – смотрит внимательно.

– Глупости не говори, – голос всё равно предаёт. Хочется поругаться и убежать из дома. Но проще просто потерпеть.

Сколько раз лежала я так, глядя в потолок, или стояла на коленях, глядя на спинку кровати или на стену. Красиво выгнуть кошечкой спину, глаза закатить, выдыхать в ухо, томно. Думать о чём-то своём. Давить раздражение от того, что там всё голое и мокрое. Кажется, он почти всё.

– Глупости не говори, – ещё раз говорю, наигранно игриво, иду в ванную.

Ненавижу его, а ещё мне его жалко. Он не виноват, что всё так, он просто хочет любви. Его переписка с Этой Девушкой… Когда я нашла её, мне показалось, что меня с размаху ударили кулаком в живот. Но виновата только я. Только я и никто другой.

…Наконец, можно смыть с себя его запах и надеть сухое.

– Как там прошло всё? – ложусь на вытянутую поперёк подушки руку. Играет с волосами.

– Да, нормально. Игорь решил помочь с этой сделкой, предложил партнёрство.

Намёками, полунамёками Игорь не раз предлагал партнёрство и мне. Женщины хорошо чувствуют такую энергию, а уж я особенно.

– Мне Игорь не кажется надёжным человеком, – может, сказать прямо?

Высвобождает руку, хрустит наволочка, кладёт вдоль тела.

– Лен, ну что ты можешь в этом понимать? – снова это раздражение в его голосе.

Про себя я улыбаюсь. Бесчисленные Игори – как раз то, что я понимаю очень хорошо.

– Ладно, тебе виднее, – встаю.

Мой типичный муж.

Да что ты можешь знать? Почему ты не позвонила моей маме? Почему ты забыла? Ну и что ты сделала? Думай головой. Это было не так, как ты говоришь, ты вечно всё забываешь. Не спорь пожалуйста, что ты можешь понимать. Ты оделась не к месту. Почему у Оли тройка? Что ты там всё виснешь в телефоне? Блины какие-то не тонкие.

Конечно, я знаю, как сделать так, чтобы он никогда больше не писал Этой Девушке. Я могу даже отбить у него охоту делать эти бесконечные замечания. Но я не буду всё это делать, ведь я рада, что у него есть эта переписка. Моё сердце – как распотрошённое пластиковое яичко из киндер-сюрприза. В такое в моём детстве мама клала соль, если мы вдруг ездили в лес. Пустое, пластиковое. И даже не красное, а блекло-горчичное. Может у Этой Девушки он получит хоть немного того, что пытается получить от меня.

***

Оля, Оленька, ласковая конфетка, пахнет котятами и сдобным печеньем.

– Мам! – Оля обвивает мою шею тонкими ручками – Ты чего грустная?

Оленька, забрать бы тебя с собой и уехать, но зачем тебе такая, как я. С ним тебе будет лучше.

– Хочешь я тебя развеселю? – заглядывает в глаза. Мордашка свежая и хитрая.

– Хочу!

Оля встаёт в позу и начинает декламировать:

– Шёл ёжик по корытцу,

Обмочил он в мыле рыльце,

Он пришёл домой без глаз,

И жена с ним развелась!

Хохочем до слёз. У неё всегда в запасе такие вот стишки. Они не очень нравятся ему – Лена, почему ты ей разрешаешь? – но даже он иногда смеётся.

Вдруг Оля никогда не простит меня? Я была когда-то такой, как она. Олюшка, Оленька. Связка сладких вишенок вместо губ. Человек, которого я действительно люблю.

– Мам, теперь ты. Ты написала новую сказку?

Это наша с Олей традиция. Когда ей было четыре года, я воскресила давно забытое хобби. Я люблю писать сказки. Недавно Оле исполнилось десять. Она уже не нуждается во мне так, как раньше, но до сих пор любит валяться в кровати и слушать.

Я устраиваю её русую, как у меня когда-то, головку поудобнее на своём плече. Ищу в заметках телефона то, что недавно написала для Оли.

– «Мальчик-ангел» – торжественно объявляю название, начинаю читать: