23 дня

23 дня
Марк Дуал

Как долго человек может выдержать одиночество? Главному герою этой истории предстоит ответить на этот вопрос, оказавшись в условиях полной изоляции. Вдали от привычного мира он сталкивается с собственными страхами и неуверенностями, но также обнаруживает в себе силу и мудрость, о которых раньше не знал.Во время своего путешествия герой не только борется с личными проблемами, но и находит способы преодолеть трудности, открывая для себя новую реальность и новые горизонты. Его опыт показывает, что даже в самых сложных ситуациях можно найти свет, надежду и смысл жизни.Эта книга – о человеческой стойкости, самооткрытии и преодолении. Читатель вместе с главным героем будет исследовать глубины одиночества и ценность связи с миром. Это не только история о трудностях, но и о победах, вдохновляющих на новые свершения и открытия.

Марк Дуал

23 дня

Пролог

Возможно, я последний, кто выжил в этом безумном адском круговороте последних дней. Последний житель этого сраного города, коим он стал за это время. Города, полного когда-то всевозможных всплесков жизненных проявлений, ставших ужасающими пристанищами инопланетного зла.

По существу, все мои близкие и друзья сгинули, словно их никогда и не было. И слава Богу, что им не довелось пережить всего, что неоднократными волнами билось о моё существо всей своей ожесточенной чужеродностью.

Я слишком долго нахожусь один. Не знаю, сколько прошло времени с последней встречи с выжившими. Время давно слилось в единый поток, в котором всё смешалось и перепуталось: дни, месяцы, годы.

Всё это стёрлось в единую полосу монотонного постоянства и поиска пищи. Как падальщик, я собираю крупицы оставшихся годными продуктов. Ищу под завалами и в незатопленных подвалах. Мало что уцелело после всего того Ада, что творился на поверхности.

Найдя эти напоминания о Земле, о той прошлой Земле, я стаскиваю их в своё гнездо, которое скрыто в многокилометровом чреве метрополитена. Только крыса Вергилий, как я называю своего соседа, влачащего своё существование вместе со мной, радуется маленьким подаркам от меня. Он попискивает от удовольствия, поглощая какую-нибудь мелочь, вроде сухого кусочка хлеба, пропавшего ещё Бог знает когда, или какой другой гадости.

Спасаясь от пришельцев в одном из незатопленных воздушных карманов сетки метро, мы каждый день пытаемся выжить. Каждый день я совершаю практически марафонский заплыв по затопленному туннелю к ближайшему воздушному карману, после чего выбираюсь по наполовину построенному вентиляционному коробу на поверхность. И выбравшись наружу, я испытываю непреодолимое желание поскорее вернуться обратно. Забиться в свой пыльный вонючий угол и забыться непробудным сном.

После пробуждения, когда я открываю глаза в очередной раз, мне опять-таки нет покоя. Новый день я встречаю новой же вылазкой. У меня осталась одна миссия, одно незавершенное дело. И ради последней правды я ежедневно рискую своей жизнью.

Только вот надежда с каждым днем становится всё больше похожей на отчаянные попытки помутившегося рассудка ухватиться за последние уцелевшие крупицы сознания. Каждый крик, каждый шорох отдается в тенетах моего разума. Каждый посторонний звук в молчании затопленного метрополитена сжимает всё моё естество в комок, старающийся привлечь как можно меньше внимания «ИХ». Чтобы они не заподозрили, что кто-то смог выжить.

«Медузы» пришельцев каждый день исследуют закоулки метро в поисках чужеродных – для них – форм жизни, населявших планету до их появления. Приходится заполнять всё своё существование, всю свою человеческую суть, тишиной. Иррациональной, тягучей дымкой, которую изредка тревожат еле слышные попискивания Вергилия, капель воды или другие естественные природные процессы.

Мысли о ничтожности своего существования подбираются ко мне с каждым днём все ближе. От полного отчаяния спасает забота о маленьком друге, питомце, который без меня уж точно в скором времени преставился бы.

Моё тело с каждым днём становится похожим на обезумевший костер, жадно поглощающий бросаемую в него пищу. Всепожирающее пламя, которое не может утолить голод, сколько бы пищи в него не бросали. Впрочем, что той пищи – неудивительно, что меня терзает постоянный голод. Кости болят от неудобств моего гнезда. Сказывается сон на железе и бетоне, кое-как прикрытом драными тряпками. Из опустевших безжизненных квартир, поглощенных травой и слизью, я натаскал побольше тряпок, но и они не улучшили мой интерьер. Как и не добавили мягкости.

Каждый раз изумляюсь своему отражению в осколках зеркал, до которых ещё не добралась зловонная лапа чужеродной флоры. Детали разглядеть невозможно, поверхность мутная, нередко испещрена трещинами, но даже этого достаточно, чтобы понимать примерную картину, предстающую перед моим взором. На меня смотрел уже не мужчина в расцвете сил, а высохший мертвяк, чудом влачащий своё жалкое существование. Осунувшееся лицо, чернильная тьма, глубокими пятнами залегшая под глазами, заострившиеся скулы и кожа, пергаментом обтягивающая череп.

Большая часть города на сегодняшний день погружена в сине-зелёные джунгли, которые разрослись за прошедшее время так буйно, что я чувствую себя забитым испуганным животным, которое постоянно ждёт нападения, остерегается опасности, прячущейся за каждым кустом. Вполне вероятно, что причиной подобного роста стала влага, которой был перенасыщен воздух.

Стремясь выжить, человеческий рассудок уступил место Зверю, до сих пор таящемуся внутри. Тем самым первобытным инстинктам, которые помогли предкам человека выжить. С течением эволюции они никуда не делись. Ушли в тень, скрылись за слоями личности и цивилизованности, но не исчезли до конца.

Ведомое Зверем, человеческое тело сгорбилось, приобрело звериные повадки. Во время движения я припадаю к земле, ноздри расширяются, втягивая запахи прелой земли и наполненного смрадом воздуха. Уши чутко улавливают малейшие шорохи. Первобытное чувство опасности отслеживает окружающее пространство каким-то неизвестным доселе рецептором.

За всем этим, где-то глубоко внутри, я старался сохранить огонёк всего того, что было знакомо с детства. Все «мои» запахи и ощущения.

Иногда мне становится не по себе от того факта, что я не могу увидеть своё отражение во всех подробностях. До сих пор ли я остаюсь человеком или давно превратился в призрачную тень? В оболочку, наполненную воспоминаниями прежней жизни существа, заполнявшего это тело? Сколько ещё мне нужно продержаться? Сколько ещё времени я смогу так жить? Нет, не жить – существовать!

Каждый день я вгрызаюсь в осколки всего прежнего. Из последних сил сжимаю челюсти, возможно, в надежде, что именно сегодня получу хотя бы одно единственное "Да" или "Нет".

От кого-нибудь…

Хоть когда-нибудь.

Глава первая. В сумерках

В этот день ничего не предвещало. Город был занят своей будничной суматохой, что вполне естественно для такого мегаполиса как Екатеринбург. Всё, как и всегда.

Говоря на чистоту, четверг далеко не самый насыщенный день в его неделе. Тем более в летнюю жаркую пору, да ближе к вечеру, большая часть горожан старалась выбраться на отдых, подальше от раскаленных стен и асфальта. Счастливчики…

С горизонта неспешно плыли облака, обещая хоть ненадолго приостановить нагрев городских покрытий. Дай бог, ещё и охладят их кратковременным ливнем. Сухой пыльный воздух врывался в лёгкие, создавая засушливую жару внутри. Потрескавшиеся губы и жажда стали вечными спутниками этой жары.

Люди изнывали от постоянного потоотделения, которое было вызвано чрезмерным потреблением жаждоутоляющих напитков. Над городом вот уже с месяц не проливалось ни капли. Жухлая листва небольшими скоплениями покрывала деревья, давно уничтожив яркую зелень. Трава на газонах хрустела, словно снег, и впитывала каждую каплю влаги, падающую на неё либо предательски срываясь с губ, либо из опрокинутой тары. Ад каменных джунглей мегаполиса срывал с горожан последние лоскутки одежды, превращая их в однородное месиво разгоряченных тел. Вполне возможно, что это было и не плохо для тех, чьи помыслы были нечисты.

В этот день я изнывал от жары и скуки. Сидел дома и коротал время за просмотром очередного выпуска вечерних новостей в ожидании возвращения с работы жены. В соседней комнате вот уже час как спала Саша – подруга и, по совместительству, соседка по съёмной квартире. Девчонка она довольно шальная. Про таких говорят, дескать, ветер в голове, а из задницы энтузиазм валит. Зато с ней не соскучишься. Совершенно непредсказуемая особа рода брюнеток с прогрессирующим вывихом мозгов, которая в любой момент может кардинально меняться, в миг превращаясь из сонного суслика в истерично гогочущую выдру. В общем, этакая добрая Круэлла из мультика про далматинцев, которая безумно устала в этот день и, что было совсем на неё не похоже, не постучавшись в нашу дверь, завалилась восстанавливать силы после десятичасового рабочего дня.

Оставшись в одиночестве, я распластался на диване, то и дело откупоривая очередную банку безалкогольного пива, поминутно теряя пульт от телевизора и видака. В целом, ничего лучше я не придумал, потому предался в свой выходной бездумному поглощению ненужной мне информации из «зомбовизора», попутно подготавливая свой организм к внеочередному конкурсу «мегаотрыжки».

С проклятого зомбоящика всё и началось. Сначала он пошел рябью, появились помехи. Понаблюдав за этим кошмаром около двух минут, я решил сменить канал. Впрочем, на других также ничего не нашлось. Лишь помехи. Предательски молчало и радио. В поисках новых приключений, выбрался на балкон, прихватив с собой пару бутылочек прохладительной мочегонной жидкости.

Наша квартира находилась на третьем этаже и своими окнами открывала панорамный вид на большую часть центра города. Городские артерии струились жизнью, пропуская тысячи машин, растекающихся в разные стороны по улицам, спешащих развезти своих пассажиров по домам. Город готовился к своей ночной жизни.

Как и всегда.

Облака всё ближе подбирались к городу. В надежде ощутить порыв свежего влажного ветерка, я потянулся им навстречу, но только запах раскаленного асфальта растревожил мои усталые рецепторы. Глоток холодного пива на несколько секунд подарил новую порцию освежающего эффекта.

Сумерки сгущались. На темнеющем небе начали проблескивать первые звёзды. На водной поверхности городского пруда появились отражения огней иллюминировавших зданий и разноцветных вывесок. И в этом неподвижном отражении терялись ощущения, стирались грани настоящего и иллюзорного, превращая его в один большой святящийся шар. Таким фантастическим шоу, которое очаровательным обманным образом могло бы соперничать с ночным Манхэттеном, мы с женой могли наслаждаться каждый день.

Ещё каких-нибудь полчаса, и Вика закончит рабочий день. Затем час на маршрутке, и моя жена будет дома. Этот день, что до бесконечности долго отдалял вечер, подойдет к концу и унесёт с собой одиночество. В моих объятьях окажется любимая, и остаток вечера мы проведем в шальных утехах.

Я откинулся в кресле, каждый раз протестовавшее всем своим древесным естеством, вдавленным в узкое пространство между стеной и балконной рамой и грозившееся под моим телом либо обрушить стену, либо выдавить стекла из рам. Свесил правую ногу. Все окна были распахнуты, но даже это не приводило воздух в движение.

Внезапно из-за облаков проявилось солнце. Яркая вспышка ослепила меня, на столько неожиданно это произошло. Свет был не типичный для вечернего солнца, желтый, а ярко-белый.

Резко дернув руками, закрывая глаза, я закономерно облился, так как банка с пивом всё ещё была сжата пальцами. Кое-как проморгавшись, вытерев лицо рукавом, я прикрылся ладонью и щурясь взглянул на небо.

Моё внимание привлекло какое-то странное несоответствие. Облака как-то странно неслись по небу в одном направлении. Даже если бы это был ураган или вихрь – сейчас они неслись совершенно не так, как должны были! Выглянул вниз. Деревья не шевелились.

Сперва я не придал этому особого значения, так как наш дом необычной формы, выгнут дугой, и очень часто деревья стоят спокойно, когда со всех сторон дует порывистый ветер. Бросив взгляд по сторонам, я заметил, что на улице довольно душно для такой погоды. Тем временем, облака прямо на глазах приобретали лиловый оттенок и набирали невероятную скорость, затягивая в образующийся водоворот всё большее количество товарок.

Я стоял и смотрел на это, словно окаменев, подобно кролику перед удавом, замершему неподвижно в ожидании своей участи.

Так продолжалось до тех пор, пока всё видимое мне пространство не было затянуто в огромную спираль, погрузившую город под вихревой купол. Тут внимание привлекли многочисленные вспышки в небе и несколько ярких полос, стремящихся к земле с огромной скоростью, тут же исчезнувших в глубине города. Через несколько секунд до меня дошла ударная волна, эпицентр которой был недалеко.

То было только началом. Первым сигнальным огоньком. Авангардом той мощи, что придёт следом. Это я осознавал ясно. Однако, не шевелился, как завороженный смотря за иррациональной картиной, разворачивающейся перед глазами. Происходящее было столь нереально, что мозг был не в силах выделить какую-то здравую реакцию на это.

Посреди того хаоса, что творился с облаками, образовалось обширное пустое место, напоминающее центр воронки. Оттуда на землю начал опускаться огромный сияющий диск.

В этот момент, словно очнувшись ото сна, я бросился в соседнюю комнату. За Сашей.

С обезумевшим взглядом вбежал внутрь:

– Доза! Вставай!