Над кромкой воды

– Вот он, аромат восхитительной похлебки!

Все обернулись на плетущегося сзади Нарциссума. Тот удивленно на них посмотрел:

– А что, разве никто не голодный после такой дальней дороги?

Ответы друзей он не услышал. С пригорка донесся радостный окрик, в березу, что стояла метрах в десяти от них, полетел увесистый чурбан дерева. Местные соловьи и черный дрозд с недовольными криками взмыли в небо. “И нечего тут рассаживаться, чье хозяйство?” – донеслось до путешественников.

– Им тоже досталось, – заметил Ушик.

“А нечего…” – раздалось совсем близко. С пригорка к ним летел какой-то земляной шар. Так бы сходила лавина в горах! Но снега тут не было.

– Да это же Храбрый Ушик! – воскликнул Рыжий Ушик и ринулся ему навстречу.

Столкнулись они где-то посередине. Молодая лавина и чуть постарше! Ух, и гомону было! Больше чем от птиц!

– Белок с вами нет? – спросил Храбрый Ушик, когда все подошли.

– Брось, отец. Видишь же, нас только четверо, – успокоил его сын.

– Вижу. Но эти мелкие грызуны стащили в прошлый раз весь мой запас орехов! Куда вот им столько?

– Зима долгая, – заметил Нарциссус.

Старый гном мотнул головой так, что длинная борода со свистом разрезала воздух. Но он вдруг вспомнил что-то и замахал руками:

– Идемте же, ждет нас Слушно Ушко! А кроме того, покажу вам нечто такое, отчего ваши ноги врастут в землю!

– Пап, снова?

– Да, да! – засмеялся тот. – С днем появления тебя на свет!

– А вот и вы! – радостно выскочила с большой накренившейся норки крепкая гномья женщина. То была как раз мама Ушика. – Ждала вас, ждала, и наконец дождалась!

Все обнимались, целовались, не могли нарадоваться. Папа продолжил, обращаясь к Слушно Ушку:

– Вот я и говорю, какой он был, когда только мы соединили наши сердца, и он, как сильный могучий побег, выкарабкался с земли-матушки! Помнишь, Слушно?

– Как же не помнить! Хоть и прошла почти сотня лет, но помню как сейчас!

– Папа, мама, со мной же друзья и жена, ну, что вы, как с маленьким?

– Гляди! Засмущался! – хохотал отец. – А ведь с этой самой вот земли появился! Тут твои корни! Тут наши сердца растаяли от любви, и капля той смешалась с воздухом, водой почвы, с глиной и песком, с солями, с останками растений и животных, которые жили тут до тебя! Ты все это впитал, и вот – гляди на него! Вот каков удалец! Коренастый, крепкий! Настоящий гном!

Сколько они простояли так у входа в родительскую нору – никто не считал! К чему время, когда сердцам так радостно от встречи? Первым спохватился Рыжий Ушик:

– А ты говорил, что будет сюрприз?

– Да! Еще какой! Помнишь наш дом?

– Еще бы.

– Какой он?

– Надежный, уютный, домовитый.

Слушно Ушко обхватила себя за бока и довольно глядела на сына.

– Да не то, – возразил отец, – тесный! А теперь-ка, заходи!

И он подтолкнул сына вовнутрь. Едва Рыжий Ушик ступил в родные края, как обомлел. В самом деле, дом было не узнать!

– Ну, проходите, проходите же все, – командовал Храбрый Ушик, – а то буду трубить в горн сбор!

Все тут же зашевелились. Горн его хорошо слышать издали, но вблизи можно оглохнуть!

– Рассаживайтесь, сейчас подадим нашу похлебку. Слушно, неси же скорей, будем кормить детей!

Мама засуетилась, споткнулась о дубовый табурет, на лету себя перехватила, помчалась на кухню, принесла блюда.

Все сидели за столом и дивились!

– Вот это да! – восхищалась Пышно Обоняшка.

– Какая красота! – вторил ей Нарциссус.

И только Рыжий Ушик сидел и одними глазами выражал всю радость, что охватила его до глубины души. Ведь он помнил с детства родной кров. Как тут вся семья ютилась, как делили друг с другом быт. А теперь! Отец посрезал толстые глыбы земли по краям землянки, подпер все дубовыми могучими сваями, навесами, сколотил такие конструкции, которые позволили расширить жилое пространство раза в два, если не больше! А часть места, куда они выходили, чтобы дышать воздухом, идущим через узенькое отверстие в потолке, расширилось теперь до того же места соседей, как бы соединяя друг с другом два дома.

– Они были не против, – подытожил Храбрый Ушик.

Так они сидели, уминая вкуснейшую похлебку, вспоминая дни прошедшего года. Рыжий Ушик все любовался. Словно его дом подменили. Так уютно было, так спокойно. Все разместились, не толкая друг друга. Никто никуда не спешил.

За окном тихо-мирно опускалось солнышко. Последними лучами оно заглянуло в открывшееся оконце (теперь дерн легко отодвигался в бок, и вся природа снаружи была как на ладони), согревая своим теплом и без того теплую дружескую родню.

– Здесь всем и выспаться есть где! А завтра в путь? – предложил Храбрый Ушик.

– Мы – за! – согласились все.

Соловьи и дрозд сели на ветки напротив. Вечерняя песнь разливалась по лесу. А где-то за листвой выглядывали мордочки белок. Они тоже слышали атмосферу праздника!

2020

Про ноги и леса

Это случилось давно. То ли двадцать, то ли тридцать лет тому назад. Хотя по человеческим меркам не прошло бы и двух лет. Гномье течение времени отличается, а потому для гномов десятилетие – что для нас семь месяцев. Но чтобы в дальнейшем не путаться, будем считать время нашим привычным летоисчислением.

Стоял холодный месяц октябрь. Ветер за окном землянки завывал с неистовой силой. Хотя солнце только-только перевалило за зенит, но его лучи не могли пробиться сквозь нависшие хмурые тучи осеннего неба.

Рыжий Ушик и Добрый Глазик как раз заварили вкуснейший липовый чай в самоваре: так хотелось помнить о лете и в холодную осеннюю пору. Да и помимо этого, за несколько дней всего пару шаров появилось после трудов Глазика. А это говорило только об одном – жене гнома нездоровилось. Виной тому была осень, или же то, что Глазик в муже последние дни цеплялась взглядом за недобрые его черты (а таковые есть у каждого гнома), – история умалчивает.