Капсула из будущего

– Хорошо! – отрезала художница. – Я сделала эскиз вашего профиля, пока беседовала.

И она показала ему на маленькой картонке, с лист бумаги, набросок. Удивительно, но Майк согласился с тем, что очень на него похоже. Хотя на эскизе вместе с Майком был изображен молодой бычок.

– Вот я положу вас сюда, – тоненькими пальцами художница засунула эскиз с Майком в какую-то стопку, под самый низ. – Видите, вы теперь у меня в очереди.

Майк присвистнул: в стопке было под сотню подобных карточек.

– Ну все, любитель природы! – подмигнула Грейс и смахнула ладонью влево.

Связь оборвалась.

– Вот так так! – только и произнес Майк.

Спалось ему этой ночью отвратно. Какие-то маслянистые существа макали его головой в банку с красками, потом доставали. В зеркало он видел, как его волосы приобретали то желтый, как у тюльпанов, цвет, то бордовый, то малиновый.

Посреди ночи он проснулся с криками: “Не хочу красок!”

Следующий день он трудился, стараясь прогнать то чувство, что он стал одной новой карточкой в стопке. На яблонях набухли завязи. Он с удовольствием трогал их, оценивая крепость и живучесть.

– Ай да молодцы! – ходил он вокруг с пневмополивалкой.

Через день вечером он набрал еще одну даму. Это была Джуди, городская модница. Ее сизый платок с золотыми бусами на тонких руках сразу должен был бы насторожить его, но он залюбовался точеным профилем девушки, шикарными волосами блондинистого цвета с бликами, длинными ресничками, что, казалось, как шпажки прорезали воздух.

– Ой, святые небеса! – воскликнула Джуди после пары брошенных им фраз. – Да ты у нас модник! Такое тряпье я видела только в исторических фильмах, когда по ошибке забрела в библиотеку!

Он бросил взгляд на свой скромный наряд из рабочей рубашки и простеньких джинсов. Но она уже смахивала пальчиками влево.

– Нет, нет, дорогой! Меня засмеют в свете, если увидят с вами!

Связь оборвалась, но в голове Майка ее певучий смех звенел не меньше часа.

Майк хотел развеяться и набрал еще один номер. На другом конце оказалась девушка-физик Изабель. Об этом разговоре он вовсе хотел бы забыть…

Он вышел на улицу. С неба мирно поблескивали звезды. Цикады встречали начало лета. Майк окунул голову в ближайшую бочку с водой. Полегчало.

– Майк! Ты что? Простудишься!

Сзади раздался тревожный голосок. Он обернулся. К нему бежала Бетти с какой-то плотной тканью, разукрашенной узорами.

– Вот! – протянула она ему искусное полотенце. – Протри волосы.

Майк не стал спорить. В самом деле, было прохладно. Он как следует вытер волосы, да так и замотал голову внешней стороной. Узор приятно массажировал распухшую черепушку.

– Слушай, как ты вовремя! – Майк поблагодарил подругу.

– Да не спалось, – тихонько проговорила Бетти, присаживаясь на скамеечку рядом.

Майк последовал ее примеру.

– Помнишь, как нам жилось прежде на земле? – предалась воспоминаниям Бетти. – Как ты тогда выходил меня? Как укладывал спать, рассказывая чудные истории о том, как будет хорошо житься на природе, в чистых полях Облачного Города?

Майк покачивался в ритм ее голоса. Неизвестно почему, но на душе становилось хорошо. Он успокаивался. Мысли унеслись в прежние “счастливые” времена. Так они просидели без сна почти целую ночь. Только под утро он прилег на часик, но работа ждала.

– Яблони не будут сами себя поливать! – раздался голос тетушки в коридоре. Она проходилась по дому, проверяя, чтобы все работники занялись делом.

Майк и сам не заметил, как очутился на поле. Сон наваливался со страшной силой. Он успел полить десятка четыре яблонь, когда дошел до той, что стояла с румяными яблоками (те все бочки смело подставили в сторону солнца). Это был сорт Квинти. Через пару дней Майк уже собирался снимать урожай.

– Да вы готовы, мои хорошие! – щупая низко висевшие яблоки, пробормотал Майк. – Вот пойдете скоро в мир! Но как же спать охота! Думаю, никто не пострадает, если я расположусь в вашей тени и посплю пару часиков?

Сказано – сделано! Он расстелил какой-то фартук с розочками, вышитыми Бетти, улегся на него, закинув голову, и задремал.

Глава 5. Откровение

Чудно! С яблони на него смотрела пара задорных желто-красных глаз! А Майк протер свои глаза. Так и есть: на плодоножке, крепившейся к тоненькой ветке, висело налитое яблоко и смотрело прямо на него.

– Ты кто? – удивился Майк.

Яблоко, казалось, не услышало его. Или не подало виду, что услышало.

– Квинти! – раздалось с другой стороны.

Майк посмотрел туда. Там, не далее пяти метров от первой яблони, стояла другая – королева сада, названная в честь какой-то там оперной австралийской певицы. Завязи тут были еще совсем ранние, она недавно отцвела, и плоды только-только начали расти.

– Это ты, Мельба? – отозвалось яблоко, висевшее над головой Майка. Почему-то это вовсе его не удивило.

– Я, я, – раздался изумительно нежный голосок.

Майк посмотрел на нее. Ну да. Еще совсем рано для нее. Контуры неоформившиеся, малопривлекательные. Глазки яблоньки, правда, такие… чуткие, что ли? Участливые! Майк улыбнулся.

– Знаешь, как я обрадовалась сегодняшнему солнышку! Оно пригрело меня прямо в бочок! – продолжил женский голосок.

– Да что же это? – покрутился Квинти на своей ветке. – Послушай, Мельба, я тут ищу себе хорошенькую, румяную пару, а ты уже какое утро досаждаешь мне своей зеленью?

– Вот и ничего не досаждаю, – нисколько не обиделся голосок и продолжил. – Рано-поутру выпала такая роса. Я, если бы могла, так бы и покатилась по ней, так бы свистя полетела, крутясь и подпрыгивая! Знаешь, как те маленькие смешные жучки?

Она еще долго что-то говорила, пела. Ветка яблони Мельбы соприкасалась с веткой яблони Квинти. Так что они при желании могли бы скоро дотянуться друг до друга. Об этом тоже говорила Мельба. Но Майк быстро запутался в ее словах и рассказе, настроение и тема которого менялись едва ли не каждую минуту. Майк просто лежал и смотрел то на небо, то на яблоки. Вдруг Квинти не выдержал, соскочил с плодоножки и побежал от ветки в противоположную сторону.

– Эй, ты куда? – удивился Майк. – Там заканчиваются плодовые яблони!

И верно! Там начинались груши, а еще дальше – сливы. Но Квинти это не остановило. Майк с любопытством следовал за ним по пятам. Впрочем, пяток, разумеется, у яблока не было! Но как-то же он умудрялся перебегать с ветки на ветку, подпрыгивать в тех местах, где расстояние составляло даже десятки сантиметров! Видно было, что Квинти находился в прекрасной яблочной форме. Еще бы! Он созрел, самый сок! Нет, точно надо будет снимать в ближайшие дни, а то прямо не угнаться! И действительно: Квинти прямо вошел в раж, перемахивая теперь дерево за какие-то считанные минуты! Майк едва догнал его у ближайшей груши. И как раз вовремя: Квинти что-то увлеченно вещал!

– …вот такие дела, – говорил Квинти, – так что со мной не заскучаешь уж точно! Твои бочки да мой румянец – что еще нужно для жизни? Целое поле – в нашей власти! Выбирай, как говорится, местечко, да живи, не зная горя зимы!

И он запел какую-то яблочную балладу, от которой у Майка вспотела спина. Что уж говорить, казалось, бы о другом фрукте? Но нет. На Квинти смотрела свысока знатная особа! Это была Июньская Липотика – самый ранний сорт груши! Или – румянобокая. И не зря ее так прозвали: уже сейчас на ее удлиненной лампочковидной фигуре проступали красивые масляные цвета – переливы желтого и красного. Нежные пупырышки пробегали по изгибам кожуры, завлекая. Но взгляд ее, взгляд!

– Послушай, яблочный баронет! – отозвалась она. – Ты с какого дерева к нам сюда упал-то? С моей ароматной мякотью ты и близко не лежишь! Я – существо нежное, деликатное! Ты мне не ровня!

– Ты – нам не ровня! – раздались такие же голоса других груш, висевших тут же. Они слились в какой-то стройный хор, который вывел нечто вроде народной песни.